Пятая жертва

- Ждите. Сейчас будут. Постарайтесь ничего не трогать на месте.

- Я понимаю... Да, я понимаю.

Он повесил трубку и уселся на пуфик перед телефонным аппаратом. Он подумал, что еще может успеть исчезнуть. Но это была бы непростительная глупость.

Он скосил глаз и увидел на столике для телефона газету. На первой полосе были подчеркнуты красным фломастером две строчки из статьи: "Вырывающий сердца маньяк через несколько дней выйдет на охоту..."

Милицейская машина появилась на удивление быстро. Минуты через три после звонка в квартиру завалились двое здоровенных милиционеров, выглядевших еще массивнее от навешанных на них бронежилетов. В квартире сразу стало как-то тесно.

- Ну, чего тут? - недовольно спросил один из них -высоченный, под потолок.

- Труп в ванной, - сказал Валдаев, и не думая подниматься с пуфика.

Высокий сжал пальцы на рукоятке, и зрачок автомата уставился на Валдаева.

- Проверь, - кивнул старший своему помощнику. Тот толкнул дверь ванной. Присвистнул.

- Михалыч, тут жмурик. Девка.

- Та-ак. Забраслеть, - кивнул Михалыч на Валдаева. Второй милиционер подошел к Валдаеву и коротко приказал:

- Встать, руки за спину.

Валдаев послушно выполнил приказание. И ощутил, как на запястьях сомкнулось железо - не холодное, как он ожидал, а теплое, из милицейского кармана, согретое живым телом.

- За что же ты ее так? - осуждающе, но с интересом осведомился Михалыч. Изменяла?

- Это не я.

- Да это все не вы, - вздохнул Михалыч и взял телефонную трубку. Дежурный? Говорит старший АП-78. Мы на месте. У нас тут женский труп. Какой к чертям несчастный случай? Какое самоубийство? Горло располосовано!

- От уха до уха, - едва слышно добавил Валдаев, сам не понимая, зачем.

Часть вторая

РАЗБИТОЕ ЗЕРКАЛО

Дальше Валдаев воспринимал все, как через пелену. Квартира начала наполняться народом. Закрутились типы в форме -с большими и маленькими звездами на погонах - и без формы. От этой толчеи у Валдаева пошла голова кругом. Сверкала фотовспышка. Валдаеву задавали тягостные, буравящие череп вопросы. Он отвечал односложно, не забывая повторять "это не я".

Потом его усадили в милицейские "Жигули". Ему было больно - наручники глубоко впились в кожу, но он боялся попросить ослабить их.

Наручники сняли в тесном кабинете, заставленном сейфами. Он сидел, съежившись на стуле. Над ним нависали массой какие-то бойкие ребята, которые то с грубым напором, то доверительно и мягко, как лучшие друзья, требовали одного признавайся. Как, за что, почему убил гражданку Кольцову Наталью Семеновну.

- Я не убивал ее, - упрямо долдонил Валдаев, и эти слова гулко отдавались под черепом, как эхо в просторной пещере.

И он снова и снова повторял одну и ту же историю - как пришел в Наташину квартиру. Он сказал, что дверь была открыта, - ему не хотелось говорить правду, что он отключился. Рассказывал, как обнаружил труп. Как позвонил в милицию. Объяснял, что знает убитую по работе, читайте статьи в "Запределье". Пришел, потому что она пообещала ему интересный материал. Все.

Не стал он говорить и о том, что у него куда-то пропало около четверти часа. Куда он их дел? Куда?!

Наконец ему съездили ладонью по уху, так что в голове зазвенело. Приготовились съездить еще. И тут послышался властный голос:

- Отставить.

Оперативник с сожалением опустил поднятую для следующей оплеухи руку и слез с края стола.

Вошедший взял стул, уселся напротив Валдаева и произнес:

- Ну здравствуйте, Валерий Васильевич. Я же говорил, что мы еще встретимся.

Валдаев прищурился и наконец узнал невысокого, худого, с жесткой седой гривой мужчину. Они встречались несколько дней назад при весьма неприятных обстоятельствах. Майор Кучер руководил группой захвата, которая разнесла Валдаеву стекла в большой комнате. Они искали какого-то Колю Турка и почему-то в его квартире.

- Я ни в чем не виноват, - в очередной раз заявил Валдаев. - Есть же, черт возьми, гражданские права!

- Есть, - с готовностью согласился майор. - В том числе право купаться в ванной без страха, что тебе перережут горло.

- Я не могу никому перерезать горло! - закричал с отчаянием в голосе Валдаев. - Неужели непонятно?!

- Действительно, глядя на вас, не скажешь, что вы можете хладнокровно перерезать женщине горло. Эх, если бы все люди были такими, какими кажутся, наша работа была бы легче легкого. Но у нас сложная работа, Валерий Васильевич.

- Меня это не интересует! Меня это не касается!

- Теперь уже касается.

- Я не убивал Наташу.

- Забудем пока о ней. - Майор Кучер расстегнул кожаную папку - ту самую, что и в прошлый раз, она почему-то запомнилась журналисту - и кинул на стол газету с подчеркнутыми фломастером строчками. Эту газету Валдаев только что видел в квартире Наташи.

Майор ткнул пальцем в строчку о маньяке, вырывающем сердца, который готовится выйти снова на охоту спросил:

- Узнаете?

- Газета лежала на столе.... Наташа почему-то испытывала слабость к статьям об этом маньяке.

- Ах слабость... Понятно.

Кучер выгнал всех из кабинета и начал допрос. Говорт он без агрессивного нажима, но с нешуточной угрозой. И Валдаев понял, что панически боится этого человека. Майор задавал, казалось, посторонние вопросы - о самом Валдаеве, о его жизни - и постепенно все туже опутывал сетями слов. И добивался своего - выводил из равновесия. Валдаев понимал - еще часик-другой такой беседы, и он признается во всем - хоть в убийстве Влада Листьева, хоть в покушении на Саддама Хусейна.

- Вам нужно мое признание, чтобы закрыть дело? Да?! - воскликнул Валдаев.

- Мне нужна правда.

- Чтобы я признался, что убил Наташу?

- Чтобы сняли груз с души, Валерий Васильевич.

- Давайте! Я подпишу! Все! - закричал Валдаев.

- Ну успокойтесь. У меня нет ни протокола. Ни диктофона, - Кучер похлопал себя по карманам. - Мы просто говорим как старые знакомые. Расскажите, как все было. Только откровенно. Это ни к чему не обязывает.

- Честно? Я пришел к ней. Долго трезвонил. Никто не открывал. Потом дверь открыли. И... И я ничего не помню. Меня будто отключили.

- Вас ударили?'

- Нет... Просто все уплыло.

- Так-так, - майор подался вперед. - И когда вы очнулись?

- Не знаю, сколько прошло времени. Я потерял ему счет. Я очнулся на полу. Сидящим на полу.

- А нож?

- Какой нож?

- Кривой. Острый.

- Он лежал рядом.

- Понятно.

- Но я не совершал этого!

- Я вам верю, Валерий Васильевич. Верю... Вы, - майор сделал нажим на это слово, - не совершали. - Он многозначительно улыбнулся.

- Что за намеки? - напрягся Валдаев.

- Да какие там намеки... Мы осознаем только часть нашего Я. А что там? Что в остальном пространстве сознания?

- В темной зоне?

- Пусть так. В темной зоне бессознательного.

- Нет... Я не мог... Это не я...

- Вы когда-нибудь теряли время, Валерий Васильевич? Выпадали из действительности?

- Нет!

- Так уж и нет?

- Я совершенно нормален... Пусть я слабовольный интеллигентишка, как любят выражаться ваши... Пусть. Но я не псих.

- Ну конечно, - с видом врача, который хочет только успокоить больного, произнес майор.

- Нет! Оставьте меня! - заорал Валдаев.

В кабинет заглянул здоровяк оперативник и осведомился:

- Чего он тут орет? Навалять ему, товарищ майор?

- Исчезни, - резко кинул майор, и дверь закрылась. - Ну так как, Валерий Васильевич?

- Я не скажу больше ни слова. Это все ложь. Инсинуации! Я никого в жизни пальцем не тронул, ясно?

- Конечно, ясно... Нам еще встречаться и встречаться. Кучер вышел из комнаты, и за Валдаева опять взялись оперативники. На этот раз на него не давили. Началась канцелярия - ему дали подписать казенные бумаги, разъяснили права, он пропускал все мимо ушей и лишь успевал ставить росписи на заполненных бланках. Его еще раз обыскали. Потом в комнату вошли двое милиционеров в форме. Они повели его по коридору. Куда-то в подвал.