Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 4 из 5



II

Четыре вола бредут под небом.

Нет гордости в них. Пыль — густая как

шерсть. Перья скрипят — цикады.

И ржание лошадей, тощих словно

клячи на серых аллегориях чумы.

Нет кротости в них. И солнце шалеет.

III

Пропахшая скотом деревня с шавками.

Партийный функционер на рыночной площади

в пропахшей скотом деревне с белыми домами.

За ним тащится его небо — высокое

и узкое как внутри минарета.

Деревня волочащая крылья по склону горы.

Старый дом выстрелил себе в лоб.

Два мальчика в сумерках пинают мяч.

Стайка проворных эхо. Внезапно звездно-и-ясно.

V

Едем в длительном мраке. Мои часы,

поймав время-светлячок, упорно мерцают.

В заполненном купе густая тишина.

Мимо проплывают во мраке луга.

Но пишущий — на полпути к своему образу,

и движется, словно крот и орел, в одном лице.

Перевод Алёши Прокопьева

Из сборника "Незавершенное Небо" (1962)

Через лес

Зовется место болотом Якоба —

это летнего дня подвал

где свет скисает в напиток

с привкусом старости и трущоб.

Гиганты бессильные тесно спеленуты

чтобы с них ничего не упало.

Гниет там сломанная береза

прямая как догма.

Со дна леса встаю я.

Светлеет между стволов.

Льет дождь над моими крышами.

Я — сточный желоб для впечатлений.

На опушке воздух теплый.

Большая ель, темна, стоит спиной

зарывшись мордой в чернозем пьет тень дождя.

Перевод Александры. Афиногеновой

Ноябрь с отливами благородного меха

Небо стало таким серым что

земля сама начинает светиться:

луга с их робкой зеленью,

пашни цвета кровяного хлеба.

Вот красная стена сарая.

А там затопленные водой участки

как белые рисовые поля где-нибудь в Азии,

там замирают чайки — и вспоминают.



Туманные пустоты посреди леса

тихо перекликаются друг с другом.

Творящий дух, что живет укромно

и бежит в лес, как Нильс Даке

[4]

.

Lamento [5]

Он отложил ручку в сторону.

Она тихо лежит на столе.

Она тихо лежит в пустоте.

Он отложил ручку в сторону.

Слишком о многом нельзя ни написать, ни умолчать!

Он парализован тем, что происходит далеко отсюда,

хотя чудесный его саквояж бьется как сердце.

На улице — скоро лето.

В кустах кто-то свистит — человек или птица?

И вишни в цвету гладят ветвями

вернувшиеся домой грузовики.

Проходят недели.

Медленно наступает ночь.

На окно садятся мотыльки:

крохотные белые телеграммы планеты.

Перевод Алёши Прокопьева

Из сборника “Великая тайна" (2004)

Орлиная скала

За стеклом террариума

рептилии

странно неподвижные.

Женщина развешивает белье

в тишине.

Смерть — это безветрие.

В глубины земли

скользит моя душа

тихо как комета.

Фасады

I

В конце дороги я вижу власть

и она похожа на луковицу

с лицами-шелухой

они облетают слой за слоем…

II

Театры пустеют. Полночь.

Буквы горят на фасадах.

Тайна неотвеченных писем

падает сквозь холодное мерцание.

Ноябрь

Скучающий палач становится опасным.

Горящее небо скатывается в рулон.

Из камеры в камеру слышатся стуки

и пространство вырывается из мерзлоты.

Некоторые камни светятся как полные луны.