Камбер-еретик

На этих словах он умолк и окунулся в какой-то неведомый мир, где боль воспоминаний и разочарований все еще жгла и мучила его, затем снова поднял глаза на Джорема.

— Но это уже в прошлом. Я думал, что понимаю причины его поступков, до этого дня ненавидел эти причины, и я не могу отрицать, что конец был… желанен… для Гвиннеда.

Неподвижно сидя на стуле, Камбер почувствовал напряжение сына, когда тот встал ближе к нему. Он почувствовал руку Джорема на плече. Джорем настороженно смотрел на короля.

— Сир, вы знаете, что охранять эту землю и ее короля всегда было нашим желанием, и я надеюсь, вам не нужно говорить о том, что ничего враждебного в наших намерениях не было.

— Я знаю, Джорем. Если бы я поверил в обратное, то ни ты, ни один из тех, кто имеет хоть малейшее отношение к тому, что было в прошлом, не остался бы в живых. Боюсь, что с годами я научился не только сострадать, но и быть безжалостным королем. Никто не может сказать, что мои враги преуспевали в эти годы перемен.

Камбер посмотрел на ноги, зная, что не было смысла называть наиболее коварных, скрытых противников, которых Синхилу не удалось подчинить себе, — людей, которые сейчас держали в руках будущее могущества Гвиннеда, которые несли ответственность за наследников Синхила и готовились в регенты, чтобы властвовать в стране вплоть до совершеннолетия наследника.

Синхил вздохнул, и Камбер понял, что тот прочел его мысли, хотя король и не пытался вступить в контакт. Он никогда этого не делал.

С помощью Джорема Синхил, пошатываясь, поднялся на ноги. Его раздражение готово было вот-вот прорваться. Камбер тоже поднялся. Он знал, однако, что эта тема не станет поводом к ссоре. Король уже все для себя решил.

— Спасибо, что не споришь со мной, — сказал Синхил неожиданно мягко. — У меня не так много времени, и все оно должно быть потрачено на то, что действительно является для меня сейчас самым важным. — Он обратился к Джорему. — Я вынужден напомнить тебе, Джорем, о том, что произошло со мной четырнадцать лет назад в потаенной часовне Ордена святого Михаила. — Он сглотнул слюну, от чего гримаса боли мелькнула на его лице, на мгновение отвел взгляд, затем продолжал. — Тогда я… ненавидел вас за это… ненавидел всех вас. Использование могущества, которым вы меня наделили, пугает меня и по сей день.

Он сцепил пальцы и, стараясь успокоиться, вздохнул.

— Но у этого могущества есть и другие стороны, которые, по-моему, должны быть подвластны королю, наверное, самое важное из всего этого — способность считывать мысли других людей, даже если они желают солгать. Это… и способ защиты от колдовских чар и от других опасностей. Я редко прибегал к магии, но хотел бы, чтобы после моей смерти у сыновей была возможность ее использовать.

Выражение лица Джорема не менялось во время всей речи короля, но Камбер почувствовал его растущее напряжение, и сам с нетерпением ждал, когда же Синхил выскажет просьбу. Приближался момент, о наступлении которого они молились и не имели права упустить. Камбер и Джорем безмолвно сговорились, как дальше вести дело, чтобы достичь цели.

Дыхание Джорема стало медленным, он взвешивал каждое слово, с которым обращался к королю.

— Вы знаете, о чем говорите, сир? — спросил он осторожно. — То, чего вы просите, — возможно, но на это уйдет слишком много энергии. Это требует вашего непосредственного участия.

— Я знаю, — прошептал Синхил. — Но в любом случае я так хочу. Я не стану обрекать своих сыновей на неведение. Когда рядом не будет отца, кто присмотрит за ними? Кто оградит от страданий?

— Сир, но есть и другая сторона дела, — продолжал Джорем с запинкой. — Когда мы помогали вам принять могущество, мой отец был жив, и нас было четверо: Райс, Ивейн, я и он. Если я правильно понял, говоря об этом при его преосвященстве, вы хотите, чтобы он занял место моего отца?

Синхил исподволь взглянул на Камбера.

— Ведь ты сделаешь это, старый друг? Я знаю, что ты думаешь об участии в таких делах, но ты осведомлен о случившемся той ночью. Ты охранял дверь снаружи. Я помню, как прошел мимо тебя, сурового и мрачного, в доспехах, с мечом наголо, ты пропустил нас в часовню. Не возьмешь ли ты в руки меч ради меня еще раз, только теперь уже внутри священного круга?

— Сир, я…

— Нет, не называй меня «сир». Говори со мной как с Синхилом, твоим другом, который нуждается в твоей помощи, а не с тем жалким, окруженным врагами человеком, который носит корону Валорета. Скажи, что Элистер как другу поможет Синхилу сделать то, что должно быть сделано, чтобы его сыновья выжили, когда человек и король Синхил умрет. Не будем говорить недомолвками. Я скоро умру, Элистер. Ты старше меня на несколько лет и, конечно, думал о смерти. Она приходит ко всем, и все мы должны быть готовы встретиться с ней. А король обязан думать об этом больше, чем простой человек.

Камбер со вздохом опустил голову, для него напускное нежелание Элистера было удобно.

— Как друг я не могу отказать тебе, Синхил, — вымолвил он. — То, о чем ты просишь, я сделаю наилучшим образом, и неважно, чего мне это стоит. — Он протянул Синхилу руки ладонями вверх, а Синхил накрыл их своими.

— Благодарю тебя.

Камбер прослезился, он соединил руки короля и в поклоне припал к ним лбом, выражая покорность, затем обернулся к алтарю и опустился на колени, закрыв лицо руками. Синхил наблюдал за ним, удивленный глубиной чувств своего друга, и обратился к Джорему.

— Думаю, надо все подготовить, Джорем, — сказал король. — Ты позаботишься об этом?

— Конечно, сир. Вы выбрали время и место? Райсу и Ивейн пришлось задержаться на ночь у графа Грегори, но завтра к полудню они будут здесь.

Синхил озабоченно кивнул, он снова перевел взгляд на коленопреклоненного Камбера.

— Вот и отлично.

— В таком случае вы намечаете это на завтрашнюю ночь? — спросил Джорем.

Синхил снова кивнул, не отрывая глаз от Камбера.

— И где это произойдет? — настаивал Джорем. — Я не советую ту часовню, где вы проходили ритуал. Это по-прежнему один из центров Ордена святого Михаила. Нам могут помешать.

— Здесь, в моей личной часовне, — пробормотал Синхил. — Она подойдет, не так ли? — Он наконец снова обернулся к Джорему. В его серых глазах читался вопрос.

— Разумеется, сир, — ответил Джорем с поклоном и направился к выходу. — Мы с сестрой и Райсом подготовим все необходимое. Вы позволите привлечь Джебедию? Нам будет нужен охранник.

— Так и сделай.

Когда Джорем вышел, затворив дверь, Синхил опустился на колени рядом с Камбером и присоединился к его молитве, не понимая, что та часть его друга, с которой он общается, была внешней оболочкой совершенно другого человека, которого он давно считал мертвым, — человека, вовсе не напуганного просьбой короля и уже строящего планы о том, как должно пройти долгожданное событие, и как наилучшим образом передать могущество семьи Халдейнов наследникам династии.

Камбер пробыл с королем еще около часа. Пока они молились, Джорем приводил в действие план, который они с отцом уже давно составили и который теперь стал реальностью.

Отослав гонца к Райсу и Ивейн, он передал приказание Джебедии явиться в покои канцлера, чтобы там объявить королевскую волю об участии Джеба в предстоящем ритуале.

Глава геральдической палаты должен был быть подготовлен к тому, что будет уволен, если Синхил не доживет до следующей ночи. Регентский совет в большинстве состоит из людей, амбициозные регенты не станут церемониться с Дерини.

Одна мысль о том, что командование вооруженными силами будет отдано в руки не-Дерини и настроенных против Дерини лордов, вызывала у верховного наставника Ордена святого Михаила ночные кошмары. Многие ключевые посты занимали воспитанные в Ордене люди, они могли сдержать наиболее реакционных дворян, но Джорема это не успокаивало.

Сейчас они с Джебедией обсуждали пункты завещания Синхила, касавшиеся армии, и когда за несколько часов до рассвета Камбер наконец присоединился к ним, все трое говорили, с трудом сдерживая волнение. Камбер сообщил, что королю в конце концов удалось забыться в тревожном сне, но его состояние было тяжелее, чем они думали. Если он переживет то, что решил совершить, это будет настоящим чудом.