Камбер-еретик

В этот миг странное воспоминание скользнуло в глубине сознания, и, озадаченная, Ивейн прикрыла глаза и погрузилась в себя. Почти сразу ей удалось ухватить искомое: давным-давно они общались на мысленном уровне с отцом, он поведал ей о последнем бое Элистера Келлена… о том, как он принял смерть на поляне в Йомейре, и о прекрасной, но смертельно опасной женщине, что пала, пронзенная мечом, успев перед гибелью сложить руки вот также, в попытке применить заклинание, которое большинство Дерини считали легендой, без малейших шансов на успех; и Камбер сказал тогда, что он знает, почему заклинание ей не удалось!

С тихим возгласом Ивейн вернулась в настоящее, и голова у нее закружилась от внезапного открытия. Надежда вспыхнула ярким пламенем, и она дрожащими пальцами коснулась отцовской руки. Неужели возможно такое, что Камбер вовсе не мертв — что он просто во власти таинственных чар, и его можно вернуть в мир живых?!

Негромкие шаги за спиной прервали ее раздумья.

Она вернула отцу чужие черты, и обернулась виновато, словно ее застали на месте преступления. Но это был всего лишь Джорем, усталый и изможденный. Он приобнял сестру за плечи в жалкой попытке утешения.

Она на миг опустила голову ему на грудь, не зная, стоит ли поделиться с братом своей догадкой. Собрав всю свою решимость, Ивейн искоса взглянула на Джорема и прошептала:

— Посмотри на его руки.

Он, похоже, заметил лишь откинутую ткань.

— Ну и что? Что там у него с руками?

— Вспомни Йомейр, — прошептала она в ответ. — Ты же был там. Йомейр и Эриеллу…

Воспоминания нахлынули в его сознание, словно бесшумный взрыв. Пошатнувшись, он ухватился за край гроба, чтобы не упасть, раздираемый самыми противоречивыми чувствами: восхищением перед отцовской отвагой, страхом от святотатства человека, бросившего вызов смерти… и шальной надеждой, что это могло бы оказаться правдой. Образ Йомейра ярко пылал в его сознании.

Несколько мгновений спустя, он вновь натянул покров обратно, скрывая руки, и опустился на колени, затем, весь дрожа, с закрытыми глазами уперся лбом о край гроба. Ивейн обняла брата за плечи и прижалась к нему, стараясь мысленно оградить от потрясения, эхом отдававшегося на всех уровнях сознания.

— А ведь это возможно, ты знаешь, — прошептала она. — Я не вполне уверена, и все-таки, это возможно. Он не слишком со мной откровенничал, но, по-моему, он часто рылся в древних архивах в Грекоте. Записи хранятся в нескольких тайниках, но их можно собрать воедино.

Джорем с шумом вдохнул и выдохнул несколько раз, явно силясь взять себя в руки, а потом вновь поднял голову, не сводя глаз с неподвижного тела отца.

— Полагаешь, тебе под силу вернуть его к жизни? — спросил он чуть слышно.

— Я даже не вполне уверена, что он, действительно, пытался применить это заклинание, и уж тем более — удалось ли оно ему. Ведь он был тяжело ранен, помнишь? Если это все же какие-то чары, то нам понадобится опытный Целитель, а это будет не так-то просто. В любом случае, первым делом нужно установить, сработало ли заклинание, а уж затем думать, как изменить его ход. — Она вздохнула. — Если же я ошиблась, и никакого волшебства не было, значит, он просто умер, и тут уж мы бессильны.

Она не могла знать наверняка, что случилось с отцом, но была твердо намерена узнать истину, и если получится вернуть его в мир живых, то исцелить все раны и вызволить из сумерек небытия, которые не были смертью, но не были и жизнью в обычном понимании. Если это возможно, то они с Джоремом сделают все необходимое, пусть даже на это уйдет целая вечность.

Однако вдвоем им не удастся достичь цели, хотя если и придется звать на помощь посторонних, им они не откроют всей правды. Из ныне живущих лишь ей с Джоремом была в полной мере ведома тайна Камбера-Элистера, и они никого не должны посвящать в этот секрет. Нельзя допустить, чтобы погибла легенда о Святом Камбере. Когда Портал будет готов, они с братом заберут тело отца в убежище, в то самое, о котором поведал епископам Джорем во время канонизации Камбера, и по крайней мере, эта ложь обратится в истину. Элистер Келлен наконец упокоится бок о бок со своим другом Джебедией, а рядом будут лежать принц-младенец Эйдан… и Райс. Все они будут похоронены, хотя бы на время, в тайной часовне михайлинцев, ныне охраняемой магией, где столько лет тому назад и началась вся эта история…

Но то, что было начато тогда, должно быть продолжено. Теперь, когда тело Святого Камбера можно наконец явить его почитателям, найдется дело для небольшой группы Дерини и людей, то самое, чем до недавнего времени занимался Кверон Киневан со своими последователями. Отныне даже Джорем, невзирая на все сомнения и колебания, сможет с открытой душой поддержать их; ибо в эти дни, когда кровавое безумие регентов несло все больше бед народу Гвиннеда и расе Дерини, перед угрозой преследований и полного истребления всей их расы, даже брат Ивейн осознал, сколь важна для всех них была святость Камбера. И пока они с братом будут пытаться вернуть отца к жизни, тайный Орден, созданный ими, станет хранителем сего источника, поддерживая веру народа в то, что Святой Камбер не покинул их, сколько бы регенты ни твердили обратное, и что даже из загробной дали он вовеки пребудет защитником всего Гвиннеда.

Вздохнув, она еще крепче обняла брата и улыбнулась, ощущая, как мятущееся сознание понемногу успокаивается под ее нежным мысленным касанием.

Теперь он вновь стал прежним — невозмутимым, уравновешенным, и готов был принять то будущее, что она предлагала ему. Разум Ивейн и Джорема слился воедино, и оба черпали уверенность из взаимной поддержки… как вдруг на краткое мгновение им почудилось, будто рядом оказался кто-то третий, близкий и родной, кто коснулся их с лаской и любовью — точно чья-то рука потрепала ее по щеке, а его по затылку, то ли в приветствии, то ли в благословении… но это касание было слишком мимолетным, чтобы в него поверить.

И тут же ощущение присутствия исчезло, даже раньше, чем они успели вполне осознать его, и брат с сестрой лишь обменялись взглядами, полными изумления и благоговения. Вместе они поднялись, крепко держась за руки, молча уставились на такое родное и одновременно незнакомое лицо человека в гробу.

Он был с ними, теперь они в этом не сомневались — и не только в том смысле, что мертвые никогда не покидают тех, кто любил их при жизни, хотя бы в воспоминаниях. Нет, не только. Воображение или реальность, иллюзия или ощущение… теперь это не имело значения. Пятнадцать лет назад Камбер и его дети вместе положили начало важнейшим свершениям. Они вместе пережили все эти годы, принося огромные жертвы; и вместе продолжат свои начинания в будущем, насколько хватит сил. Ивейн и Джорем — не последние в этой цепи, а лишь ее начальные звенья. В свою очередь, им суждено стать опорой для тех, кто придет позже, дабы пронести идею мира и порядка над бушующими волнами Хаоса. Новое поколение — Ансель, Райсил, Тиег и, да, даже юный Камлин — вот кто станет воплощать в жизнь мечты Камбера. Им, молодым, — а ведь даже не все они будут Дерини, — целителям, мечтателям, хранителям наследия таких людей как Камбер, принадлежит грядущее. В них — единственная надежда.

За спиной послышались шаги. И когда Ивейн обернулась, чтобы приветствовать тех, кто вошел в часовню, она готова была поклясться, что заметила улыбку на устах своего отца.

Краткий глоссарий религиозных терминов, встречающихся в романе

Отечественному читателю посчастливилось довольно давно познакомиться с замечательными романами Кэтрин Куртц, хотя до сих пор весь сериал о Дерини так и не был издан до конца. Однако с русскими изданиями писательнице везло далеко не всегда — исключением можно считать разве что перевод В. и М. Шубинских, изданный в 1991 году.

Бесспорно, К.Куртц весьма трудна для переложения на русский — и тексты ее делаются все сложнее с каждым новым романом, демонстрируя эволюцию от почти детской прозрачности языка первых «Хроник Дерини» до философской глубины и изысканного слога «Историй короля Келсона». Среди сложностей, подстерегающих переводчика, и подробные технические описания магических обрядов, и, главное, множество деталей религиозного быта и терминов, зачастую малопонятных читателю без особого пояснения. И поскольку романы К.Куртц предполагают близкое знакомство читателя с церковной терминологией, переводчиком был составлен данный небольшой глоссарий.