Страница 4 из 35
Макс замолчал, наблюдая за колибри, вертящейся теперь над его рукой. Легкий бриз принес острый запах моря и расшевелил тяжелые, негнущиеся, словно пластмассовые листья на растущих вдоль берега кокосовых пальмах. А рядом с верандой, ярко выделяясь на фоне лазурного карибского неба, грациозно закачались королевские пальмы. К шуршанию листвы примешивался гул насекомых, вылетающих из бесчисленных посаженных по бордюру цветов. Пенни, забывшись на миг, томно вздохнула. Невероятная красота превосходила все ее ожидания. Вот только Макс занудствовал, вспоминая очередной случай, когда только благодаря его своевременному вмешательству миссис Редферн не была одурачена. Пенни слушала и размышляла: несмотря на то что Нора Редферн действительно отличалась слишком мягким характером, она не была простушкой, как пытался представить ее Макс. Погрузившись в грустные мысли, Пенни почти не вдумывалась в его слова. Но Макс упомянул, что матери уже не раз предлагали выйти замуж и ему успешно удавалось уберечь ее от мужской эксплуатации. Сердце Пенни учащенно забилось. Она вся напряглась и, вытянувшись в струнку, жадно ловила каждое слово.
— Эти мошенники ни за что не упустят возможности жениться на богатой вдове, — презрительно усмехнулся Макс. — Им лишь бы получить деньги и…
— Но почему вы так уверены? — пылко возмутилась Пенни. Макс замолчал и удивленно взглянул на нее. В попытке хоть как-то сгладить ситуацию, девушка быстро добавила: — Не все же такие. Почему мужчина не может заинтересоваться вашей матерью как женщиной? Разве не может быть так, чтобы он не думал о деньгах?
— Может. Но не в этой жизни.
— Если вы скептик, мистер Редферн, это не значит, что жизнь такая, какой вы ее себе представляете.
— Что касается брака — именно такая. Как я уже сказал, богатая вдова — лакомый кусочек для проходимцев. К счастью, я рядом, и пока маму никто не обидел.
— Но… но… — Пенни чуть не плакала. Неужели мнение Макса может повлиять на отношение миссис Редферн к ее отцу? В том, что Нора любит его, не было сомнения, но если она скрывает свои чувства от сына, значит, действительно есть чего бояться. Может, Нора боится попасть под влияние Макса? — А если предположить, что кто-то по-настоящему любит ее, вы и тогда были бы против брака?
Неприкрытая тревога в голосе девушки насторожила Макса. Он нахмурился и подозрительно уставился на Пенни. Не выдержав тяжелого взгляда, девушка потупилась. Чувство, будто он читает ее мысли, не покидало Пенни.
— Я не был бы против при одном условии: этот человек должен быть богат. В противном случае я решу и, кстати, буду прав, что он заинтересован в деньгах матери.
— Значит, вы так решите? А как же сама миссис Редферн?
— Мама очень сентиментальна. И восприимчива. Она прекрасно сознает свои слабости и знает, что любой, кто предлагает ей руку и сердце, в первую очередь заинтересован в ее материальном положении. Поэтому она пообещала не выходить замуж без моего одобрения. Или благословения, если хотите.
Напыщенный индюк! Думает, что земля вращается вокруг него. Все мужчины такие! Пенни негодовала и еле сдерживалась, чтобы не высказать Максу все, что о нем думает. Похоже, ее надежды рушатся. Свадьбе не бывать. По крайней мере, не теперь. Бедный отец! Он просто светился счастьем и сейчас с нетерпением ждет, когда, наконец, он и Нора воссоединятся. Пенни глянула на Макса. Тот, как ни в чем не бывало, намазывал маслом тост. Бросив на девушку равнодушный взгляд, он взял письмо и вновь погрузился в чтение, больше не проронив ни слова.
Закончив завтрак, он извинился и пошел к низкому серому зданию, где, как подозревала Пенни, располагался его офис. Девушка осталась одна. Она хотела уже встать из-за стола, но, как вкопанная, застыла на месте. Легко ступая по цветущему ковру сада, к ней приближалось очаровательное существо.
— О, а где Макс?
Пенни вгляделась. Девушке было лет семнадцать.
— Он пошел к тому дому. — Пенни указала в том направлении, куда ушел Макс.
Но девушка, не отрываясь, смотрела на нее. Стройная, изящная фигурка, великолепные светлые волосы, выразительно оттеняющие красивый цвет лица, глаза нежно-голубого цвета… На губах незнакомки играла прелестная улыбка.
— Вы, наверное, мисс Дэвидсон. Макс говорил, что вы приедете. Как миссис Редферн? — Гостья легко приземлилась в кресло, где только что сидел Макс. — Честно говоря, я боюсь с ней встречаться, поэтому и притворилась, что плохо себя чувствую и легла пораньше спать. Макс присылал ко мне Терезу, но я притворилась спящей. Как она себя чувствует?
— Вы знаете, как меня зовут, — проигнорировала Пенни ее вопрос. — Могу я узнать ваше имя?
— Ширли, — немного удивившись, ответила девушка. — Я же воспитанница Макса. Я думала, ты знаешь.
— У Макса есть воспитанница? — «Никогда бы не подумала, — призналась про себя Пенни, — что такой человек, как Макс, может быть чьим-то опекуном». — Нет, я не знала. Миссис Редферн никогда не говорила об этом.
— Забыла, наверное. Это в ее духе, не правда ли? Иногда она очень рассеянная. Все так говорят. Несколько раз она приезжала навестить Макса. Странно, что она не говорила обо мне. Я здесь уже почти полгода. Однажды мой отец помог ему, и вот, когда папы не стало, Макс стал меня опекать. — Не переставая улыбаться, девушка изящно отхватила зубками маленький кусочек тоста. — Я собираюсь за него замуж, — спокойно добавила она. — Передай, пожалуйста, мармелад.
Пенни автоматически повиновалась. Макс хочет жениться? На этой малышке? Да ведь она почти ребенок. Странно, мечтая о брате, ей даже в голову не приходило, что он может быть женат или помолвлен. Все с самого начала пошло не так. Задумчиво вздохнув, Пенни поинтересовалась:
— И когда же свадьба? — а сама продолжала недоумевать, как это Нора могла забыть о таком важном событии.
— А, — беззаботно махнула рукой Ширли, — пока не известно. — И весело подмигнула: — Только не говори ничего Максу, хорошо?
— Не говорить о чем?
— О том, что мы поженимся. Он еще не знает.
— Не знает?
Ширли кивнула и откусила еще кусочек.
— Да, дело решенное, просто, сама понимаешь, все делается не в один день.
— Да, конечно, — согласилась немного сбитая с толку Пенни.
Ширли наливала кофе с каким-то наигранным детским изяществом. Казалось, она пародирует чопорную светскую даму. Несомненно, девушка — из любительниц находиться в центре внимания и сейчас наслаждалась неожиданной возможностью поиграть на публику.
— Макс оказался более сложным человеком, чем я думала. Хотя они ведь все такие, правда?
— Не совсем понимаю, о чем вы, — вздохнула Пенни. — Если можно, говорите яснее.
— Да я читала, опекуны всегда строги и суровы к своим подопечным. И ведь они не сразу попадаются?
— Попадаются? — Пенни недоумевала, как у Макса хватает терпения разговаривать с ней, не говоря уже о якобы влюбленности. Какой вздор несет эта девчонка!
— В книгах, — не унималась Ширли, — опекуны всегда женятся на своих воспитанницах. Но конечно, это происходит не сразу. Им всегда нужно много времени, чтобы понять, как сильно они любят друг друга, а?
— Боюсь, я не очень хорошо разбираюсь в этом.
— Да? — Ширли положила в чашку сахар и принялась его размешивать. — Сначала он очень долго не осознает, насколько привлекательна его воспитанница, а в итоге дело заканчивается свадьбой.
— Значит, вы думаете, опекун полюбит вас? — Пенни изо всех сил старалась не рассмеяться.
— Он уже меня любит, — со спокойной уверенностью ответила девушка. — Может быть, сам этого не осознает, но я-то знаю. Женщина всегда чувствует, когда ее любят, разве нет?
— Опять-таки затрудняюсь ответить, — подыграла Пенни. — Понимаете, у меня никогда не было опекуна.
То ли с сочувствием, то ли с недоверием Ширли посмотрела на нее и снова пригубила кофе.
— У тебя что, никогда не было романов?
— Достойных внимания, думаю, не было.
— Как мне тебя жаль! У меня их было просто несчетное количество. Когда я ходила в школу в Англии, у каждой девочки была куча поклонников. — Она глубоко вздохнула. — Однако закончились счастливые денечки. Макс ни за что не потерпел бы иметь столько соперников. Он очень ревнив и хочет быть единственным и неповторимым.