Страница 23 из 39
— Не похоже, чтобы они хотели продать свои товары, — заметила Джанет, когда они с Крейгом пробирались среди корзин и канатов, ковров и шорных изделий. К тому же здесь бродили многочисленные туристы, изрядно добавляя суеты.
Но если эти торговцы могли спокойно сидеть, курить и беседовать, то другие поступали иначе. Десятки зазывал приглашали на Внутренний рынок, где покупателей обступали торговцы. В этой шумной толпе можно было потеряться, и Крейг взял Джанет за руку.
— Что бы ты хотела? — спросил он, когда им наконец удалось убедить многочисленных торговцев, что они «просто смотрят», и те оставили их в покое. — Как насчет нефрита? — Крейг повлек Джанет к магазинчику, где на витрине стояли прекрасные фигурки и вазы из нефрита и алебастра.
Она вдруг смутилась. Ей показалось неудобным, что Крейг будет покупать ей подарок. Но он уже выбрал чудесную маленькую фигурку Будды, которую она тоже заметила. Улыбаясь, он протянул ее Джанет и спросил, нравится ли ей. Джанет ответила не сразу.
— Да, нравится, но…
— Тогда мы ее берем. — Без лишних разговоров он заплатил за покупку, и они двинулись дальше мимо рядов ювелирных лавок. Их витрины слепили глаза золотом, серебром и драгоценными камнями. Они так сверкали что казалось, будто от них идет тепло.
— Мы возвращаемся назад? — спросила Джанет, неуверенно глядя на Крейга.
— Ты же хотела пойти в те ряды, где торгуют старьем?
— Не стоит, если ты не хочешь, — ответила она, но Крейг уже повлек ее туда, куда она хотела пойти.
Они медленно пробирались среди разложенной прямо на земле одежды и домашней утвари, уступали дорогу грузчикам с тюками тканей, уклонялись от чересчур назойливых торговцев, желающих непременно продать свой товар. Кругом царили обычные оживление и пестрота, смешение голосов и звуков.
— О боже! — воскликнула Джанет, побродив полчаса среди этих развалов. — Я думаю, с нас хватит. Здесь так жарко! — Она достала платок и вытерла лоб. Она слегка прихрамывала, но не обращала на это внимания, пока Крейг не заметил.
— Болит? — спросил он озабоченно.
— Нет, ничего. — Странно, но теперь, когда Крейг упомянул об этом, она почувствовала боль.
— Должно быть, больно, раз ты хромаешь. — Его тон изменился, в нем послышались сердитые нотки.
Джанет прикусила губу. Она подумала, что он, вероятно, вспомнил, как она пренебрегла — его советом не ходить в горы с Четином, да и о том, что она подвела его с книгой. Могло возникнуть впечатление, размышляла она удрученно, что она предпочитает встречаться с Четином. Глядя на посуровевшее лицо Крейга, Джанет захотела все ему объяснить. Но она не могла сказать ему об истинной причине, по которой она передумала ехать с ним на остров.
Крейг держался по-прежнему напряженно и холодно, когда они сели в машину и поехали по бульвару Истиклал к площади Таксим.
На ленч они отправились в знаменитый «Парк-отель». За столом Крейг немного расслабился, но беспокоился из-за поездки в Эйюп: там нужно будет пешком подниматься на холм.
— Все будет в порядке, — заверила его Джанет. — Я просто сомлела от жары.
— Но хромаешь-то ты не от жары. — Он взял меню, но не раскрыл его, а произнес: — Ты должна беречься. Доктор доволен твоим состоянием? Он не боится осложнения?
Джанет покачала головой.
— Нет, он только сказал, что нога еще некоторое время будет побаливать, но беспокоиться не о чем.
Ответ этот, казалось, успокоил Крейга. Он только предупредил, что если боль не пройдет, она должна сразу же сказать ему, и они вернутся домой.
— Ленч пойдет мне на пользу. Ничего серьезного, Крейг.
Джанет смотрела на него, пока он читал меню. Напряженное выражение его лица смягчилось; она чувствовала, что он и вправду беспокоится о ней. Крейг почувствовал ее пристальный взгляд и поднял на нее глаза, потом опять стал изучать, меню. У Джанет захватило дух, так он был красив! Она начала думать о Диане, мысленно представила ее рядом с Крейгом, вспомнила, как они танцевали и какой были прекрасной парой. И впервые Джанет остро ей позавидовала. Тут же, устыдившись, Джанет подавила в себе это чувство. После всего, что пришлось пережить Диане, после всех ее жертв, она заслужила такого мужчину, как Крейг — мужчину, который будет заботиться о ней и даст ей все, чего она так долго была лишена.
Джанет повернулась к окну, но не увидела открывавшегося из него вида: входа в Золотой Рог, высоких минаретов храма Айя-София и мечети султана Ахмета, а дальше за темной гладью Мраморного моря едва различимых силуэтов Принцевых островов. Перед ее мысленным взором все еще стояла Диана, поднявшая к Крейгу смеющееся лицо, когда они плавно скользили в танце.
«Скоро ли они поженятся?» — спросила себя Джанет. И тут же она ощутила почти физическую боль в сердце; на глаза навернулись слезы. Голос Крейга вернул ее к действительности:
— Что за грустные мысли витают в твоей голове, Джанет?
Вздрогнув, она оторвала взгляд от окна и попыталась улыбнуться.
— Я была… далеко. — Ей даже удалось засмеяться, но получилось как-то неуверенно. — Ты заметил, какой отсюда вид, Крейг? Просто дух захватывает!
Он смотрел на нее сердито, затем тяжело вздохнул и со значением произнес:
— Далеко, говоришь? Случайно, не в Англии?
— В Англии? — Джанет недоуменно посмотрела на него. — С чего ты взял?
Сказать такую странную вещь… Неужели он решил, что она задумалась о Неде? Но почему этот гнев? Почему Крейга задевает то, что она сидит и думает о прошлом? Тут же она вспомнила другие случаи, когда его настроение озадачивало ее. При этом ей вспомнились те редкие и дорогие моменты, когда между ними устанавливались такие сердечные отношения, что казалось, ближе никого не может быть. Ее сердце учащенно забилось. Диана была забыта; и, смущенная промелькнувшей мыслью, Джанет начала говорить чуть слышно, с трудом подбирая слова:
— Нет, Крейг… не в Англии…
— Неважно, — резко прервал он. — Скажи, что ты хочешь, и давай наконец поедим.
На пути в Эйюп они опять пересекли Галатский мост, проехали мимо мечети Рустем-паши с огромным куполом и сияющими минаретами, миновали Айван-сарай, узкую часть Золотого Рога, где паромщики перевозили желающих на противоположный берег. Мощные крепостные стены византийской постройки, казалось, плавились в жарком мареве ослепительного солнца.
Наконец они подъехали к мусульманской святыне — могиле Абу-Эйюпа, ученика Магомета и проповедника его учения. Контраст был поразителен: из живого движущегося мира людей они попали в фантастический город мертвых со строгой геометрической планировкой.
— Здесь одни могилы! — Джанет удивленно оглянулась вокруг. — Они тянутся на целые мили!
Крейг объяснил ей, что Эйюп был человеком большой святости, поэтому каждый мусульманин хочет быть похороненным как можно ближе к нему.
Странно, но в этом огромном некрополе не чувствовалось ничего зловещего. Напротив, благодаря сотням лет поклонения паломников со всего мусульманского мира, здесь возникла атмосфера умиротворения. Что-то подобное Джанет ощутила, впервые посетив мечеть султана Ахмета.
— Мы не можем войти внутрь гробницы — ведь мы неверные, — сказал Крейг, — но можно посмотреть через ограду.
Потом они направились в кафе Пьера Лоти, где в стороне от туристов сидели несколько мужчин-турок, пили кофе и курили. Крейг, заметила Джанет, внимательно следил за ее движениями, поэтому она не удивилась, когда, отыскав свободный столик, он спросил, не болит ли нога.
— Нет, все отлично, — честно ответила она, улыбаясь.
Напряжение, возникшее было во время ленча, прошло, и Крейг, как и она, наслаждался поездкой.
Они пили свой кофе, сидя за столиком на открытом воздухе. Хозяин кафе рассказал несколько исторических эпизодов, связанных с этим местом, и предложил недорогие сувениры. Крейг поблагодарил, но от сувениров отказался. Внизу под холмом лежал Стамбул, волшебный восточный город, словно вышедший из сказок «Тысяча и одна ночь». А в другом направлении, за радами могил, обреталось место, где дорийские племена почти три тысячи лет назад основали первое поселение.