Лепестки на ветру

— Что-то не так, мисс Брайнт? — нетерпеливо спросил Николас. — Почему вы не отвечаете? Быть может, есть какие-то другие, неизвестные мне причины, заставляющие вас уехать?

— Я остаюсь, доктор Воллас, — сказала девушка, предпочитая не отвечать на его последний вопрос. — По крайней мере до тех пор, пока вы не решите, что не нуждаетесь больше в моих услугах.

Если Николас и заметил ее маленькую хитрость, то не подал вида. Удовлетворенно кивнув и бросив: «Спасибо, мисс Брайнт!», он взял ручку и принялся что-то писать, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Когда девушка вышла из домика доктора, небо расчистилось и снова выглянуло солнце, высвечивая сверкающий контур горного хребта вдалеке. Аромат поздних цветов вселял легкую, светлую грусть. Улыбаясь своим мыслям, Джейн дошла до раскопа, где ее и встретила мисс Гилберт.

— Где вас носило? — налетела она на девушку. — Вы сюда, между прочим, работать приехали, миссис Брайнт! Я вовсе не собираюсь клеить за вас этикетки на коробочки. — Чуть успокоившись, она ворчливо добавила: — Из-за вас я пропустила обед.

— Я тоже не обедала, мисс Гилберт. Но не беспокойтесь, я здесь за всем присмотрю, а вы идите. Куда относить коробки?

— В сарай, как всегда… Оттуда их переправят в музей.

Она ушла, а несколько минут спустя, когда Джейн любовно укладывала на ватную подушечку великолепное аметистовое ожерелье, примчалась сияющая от счастья Полин.

— Джейн! Ах, Джейн, разве это не прекрасно? Он знает все, но тем не менее не отправил нас домой! Что это значит? Как ты думаешь, Джейн?

Джейн заботливо уложила ожерелье в коробку, закрыла крышку и заклеила ее скотчем.

— Похоже, что ты небезразлична Николасу. — Пряча глаза, она с преувеличенным старанием водрузила коробку на стопку других.

— Похоже?? — возмутилась Полин. — Да в этом нет никаких сомнений! Или… или ты полагаешь, что могут быть и другие причины?

— Нет, Полин, — улыбнулась ей Джейн. — Я так не думаю.

— Но ты сомневаешься! — встревожилась та. — Если есть другие причины, я хочу их знать!

— Да нет же, успокойся…

— Ты что, Джейн? Неужели ты не уверена, что он оставил всех из-за меня?

— Ты хочешь сказать, потому что он любит тебя?

— Ну разумеется!

— Ты не можешь быть уверена в его любви, пока он сам тебе об этом не скажет, — уклончиво заметила Джейн. — До сих пор он молчал, потому что считал тебя чужой женой, но теперь, если он любит тебя, ничто не мешает ему признаться.

— Полагаю, он так и поступит.

Воцарилось недолгое молчание. Джейн думала о Тиме и его несбывшихся планах, Полин же — о своем.

— Интересно, как Николас узнал? — задумчиво проговорила она. — Как ты думаешь, это Тим ему все рассказал? Нет, что ты, я понимаю, что он никогда бы не сделал этого нарочно, но мог случайно что-то обронить в разговоре, и Николас догадался…

— Возможно, — натянуто ответила Джейн. Тим неизбежно попадал под подозрение, но ей не хотелось афишировать свою осведомленность.

— Что ж, я страшно рада, что Николас знает теперь всю правду. Моим мучениям пришел конец. Я так боялась, что он выгонит нас всех!.. Да, я знаю, мой Николас бывает порой сух и надменен, но я сумею это выдержать.

— Выдержать? — удивленно переспросила Джейн. — Ты выбираешь странные слова, Полин.

— А что? Ты же знаешь, он любит командовать.

— Да, но…

— Он будет суровым мужем, слово которого — закон, и мне придется как-то с этим справляться.

От столь практичных комментариев Джейн потеряла дар речи, Полин же между тем продолжала:

— Все мужчины слишком высокого мнения о себе, а роль женщины в семье — терпеть, не подавая виду, что она знает истинную цену своему мужу. Кроме того, мужу тоже приходится терпеть капризы жены.

Выдержать… Терпеть… Джейн не знала, что и думать. Она и предположить не могла, что у хрупкой впечатлительной Полин столь странные взгляды на брак.

— Мне казалось, — неуверенно заметила она, — что семья — это, прежде всего, взаимопонимание супругов, а если надо, то и взаимные жертвы…

— Жертвы? — рассмеялась Полин. — О, от него жертв не дождешься! Но все равно, он просто замечательный, правда?

— Правда. — Пальцы Джейн механически вертели золотой браслет, заворачивая его в вату.

— Глупо было спрашивать, — снова рассмеялась Полин. — Мы все знаем, что ты его терпеть не можешь.

Джейн едва заметно побледнела. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Полин ушла.

— Послушай, — не унималась та, — а о чем он беседовал с тобой наедине?

— Да ни о чем существенном, — неохотно ответила Джейн. — Он заметил, что я сомневаюсь, стоит ли мне оставаться здесь…

— Стоит ли оставаться??

— Ты же знаешь, что я давно уже хотела уехать домой.

— Да, но как мне казалось, ты успокоилась на этот счет. Ты говорила, что Николас придирается к тебе, но я от него не слышала в твой адрес ни единого дурного слова.

— Он попросил меня остаться, и я согласилась, — быстро сказала Джейн, пропуская ее последнее замечание мимо ушей.

— Он не хотел, чтобы ты уезжала?

— Он хотел, чтобы все мы остались.

— В таком случае, зачем ему понадобилось говорить с тобой наедине?

Натянутый, почти истеричный тон вопроса смутил Джейн. Ей вовсе не хотелось пересказывать Полин весь разговор с Николасом, поэтому, пожав плечами, она повторила:

— Я же сказала, что он просто заметил мои сомнения. Людей осталось слишком мало, и ему нужна помощь всех нас. Поэтому он и не захотел отпустить меня.

Полин была явно не удовлетворена ответом.

— Ты хочешь сказать, что он оставил нас здесь только потому, что ему позарез нужны рабочие руки? И только из-за этого он, такой гордый и принципиальный, простил наш обман? Нет, быть того не может!

— Ну конечно, Полин, — устало согласилась Джейн. — Он оставил нас здесь только из-за тебя.

— О… Я рада, что ты так считаешь! — прочирикала Полин и наконец ушла.

Но испытания Джейн на этом не закончились. Не успели шаги Полин смолкнуть вдали, как пришел Тим. Он был мрачен и подавлен.

— Гай и Стюарт сказали мне, что Николас решил вас оставить. — Его голос, всегда такой мягкий и веселый, звучал теперь глухо и безрадостно. — Судя по всему, ему без вас не обойтись.

— Присядь, Тим, — ласково сказала Джейн, указывая на стул у стены. — Ты рассказал Гаю и Стюарту о своем поступке?

— Они спросили, моя ли это работа, и я ответил, что да.

— А причина их интересовала?

— Я сказал им и это. — Он сел и закурил.

— Ты признался, что сделал это из-за Полин?

— Да. Я все им рассказал о своих чувствах к ней. Стюарт, оказывается, и сам обо всем догадался.

— Странно… Мне он ни о чем не говорил.

— Вы теперь не так близки, как прежде.

— Но мы все еще помолвлены.

Тим раздраженно пожал плечами, словно говоря: «А мне-то какое дело?».

— Что мне делать с Полин? — Он отбросил сигарету и тяжело вздохнул. — Решение Николаса обернется для нее катастрофой.

Джейн посмотрела ему прямо в глаза и твердо сказала:

— Ты ничего не сможешь сделать, Тим. Бесполезно даже пытаться. Это решение Николаса означает только одно: он так или иначе намерен ответить на чувства Полин.

Лицо Тима посерело, рука нервно выхватила из кармана новую сигарету.

— Николас… влюблен?? Нет, это просто смешно! Не могу поверить. Хотя… она так красива! Скажи мне, ведь это только твои догадки, не правда ли? Сама подумай, есть и другая причина, которая все прекрасно объясняет. Николас оставил вас лишь потому, что не справится, если вы уедете. Ну, разумеется, это так! — Он встал и стал нервно мерить шагами пол. — Николас Воллас просто не может влюбиться! А жениться — и подавно! Он никогда не найдет время для жены. Дети же просто приводят его в ужас. Это скажет тебе любой, мало-мальски с ним знакомый! — Он остановился и замолчал, но тут же снова заговорил: — У него никогда не было никаких романов, само слово «любовь» ему непонятно! Полин только зря теряет время. Поверь мне, я знаю, чувствую это! Ей придется страдать, страдать жестоко! Джейн, неужели ты ничего не можешь сделать? Например, предупредить ее? Посоветовать бросить эту затею? Боже мой, если уж я бессилен помочь ей, то хоть ты придумай что-нибудь! Сделай что-нибудь, ты должна оградить ее от страданий!