Страница 20 из 40
Кэрри опустила глаза и взглянула на свои руки, она пыталась что-то сказать, так как инстинкт самосохранения предупреждал, что Уэйн сотрет ее в порошок из-за этих опрометчивых слов. Решив, что лучше покончить раз и навсегда с этим глупым делом, она подняла голову и так глухо, что ее было почти неслышно, все же пробормотала:
— Я… забираю мои слова, мистер Харви.
Последовало странное молчание; Кэрри заметила, что нижняя губа Уэйна чуть вздрогнула в улыбке… но где же триумф, где удовлетворенная ухмылка, которая должна была появиться на этом красивом лице?
— Вы поступили очень мудро, мисс Фэрклоу. — Это было все, что он сказал, и подождал минуту, не последует ли ответ Кэрри. Но она продолжала хранить молчание, глядя прямо перед собой, и он добавил: — Я отвезу вас в вашу гостиницу.
— Если вы вызовете мне такси, этого будет довольно.
— Я отвезу вас прямо домой.
Кэрри судорожно сглотнула, готовая опять разрыдаться. И причина тому была очень странной, так как почему это ей вдруг захотелось заплакать только из-за того, что Уэйн оказался таким человечным? Пропала его обычная грубость, до сих пор неизменная в обращении с Кэрри. Он разговаривал с ней сейчас мягко, так, словно внезапно перестал ее ненавидеть.
Эта мысль заставила вновь затрепетать ее сердце и нервы, и, не раздумывая, Кэрри повторила:
— Мистер Харви, пожалуйста, не просите Чарльза, чтобы он меня уволил. — Ее очаровательные глаза были широко раскрыты, они умоляли.
Уэйн, который уже направлялся к двери, остановился и обернулся, тонкая морщинка пролегла меж его бровей.
— Пока, мисс Фэрклоу, я оставляю все как есть.
— О… спасибо! — Последовала нерешительная пауза, и затем Кэрри не выдержала: — Но Авриль? Может она… можем мы встречаться иногда?
Морщинка стала глубже.
— Я подумаю. — Это все, что мог позволить себе Уэйн, и Кэрри вынуждена была удовлетвориться его ответом.
Глава 6
Когда к Кэрри снова вернулась способность здраво рассуждать, то ее отвращение к себе усилилось. Что было на уме у Уэйна, раздумывала она, искоса бросая на него взгляд, но видела только каменный, точеный профиль. Харви смотрел прямо перед собой, его худощавые руки спокойно лежали на руле. Думал ли он о ней, презирая ее даже больше, чем прежде, но уже совершенно по другой причине? Ей понравился его поцелуй — Уэйн утверждал это, — и хотя Кэрри предпочла бы забыть и его слова, и его поцелуи, она вдруг осознала, что снова прокручивает в памяти те мгновения, когда ее тщетное сопротивление закончилось полным провалом и она лишилась возможности оставаться, по крайней мере, безучастной к этому человеку. Задавшись целью преподнести ей урок, Уэйн прибег к типично мужскому способу соблазнения, который — как он был уверен, неизбежно сломит ее оборону. Рассерженная и пристыженная, что ему удалось это, Кэрри в то же время не могла не признать, что поражение было не лишено приятности. Подпав под влияние и его магнетизма, и его властности, она будто закружилась в вихре эмоций, но единственным реальным результатом этого страстного порыва были смятение и острый страх. Подумав, Кэрри решила, что все произошедшее можно было охарактеризовать скорее как легкую уступку с ее стороны, чем с трудом одержанную победу — с его. Почему она так легко сдалась, ведь она так сильно его ненавидит? Она снова украдкой бросила на него взгляд. Но разве могла найтись женщина, которая не уступила бы такому мужчине? Кэрри сомневалась в этом; он был и чересчур красив, и опасно мужественен, решила девушка и с облегчением перевела дух: ей вряд ли придется снова оказаться в таком положении, когда он сумеет соблазнить ее. Но мгновенно услужливая память подсказала ей, что задолго до этой сцены ее чувства были основательно растревожены сокрушительным обаянием этого мужчины, которого она, если следовать логике, должна была от всей души ненавидеть.
Но ненавидела ли она его? Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, Кэрри избегала определенного ответа на этот вопрос. Неприязнь она ощущала совершенно отчетливо, считая Харви слишком надменным, упоенным собственным превосходством. К этим нежелательным качествам следовало также добавить желание всеми командовать и распоряжаться. Что за жизнь предстоит той женщине, которая позволит настолько заморочить себе голову, что выйдет за него замуж!
Мик с полной определенностью заявил, что Уэйн Харви никогда не женится, и Кэрри тоже считала, что такой мужчина должен остаться холостяком, так как она и представить не могла, чтобы он был верен одной-единственной женщине всю свою жизнь.
— Вот мы и приехали, — возвестил тот.
Кэрри очнулась от раздумий и увидела, что они уже на широкой подъездной аллее. Они ехали под живым куполом из переплетенных ветвей, сквозь который пробивались косые лучи солнца, заливая машину снопами света. Отсюда к западу солнце, как обычно, погружалось в море, и целая флотилия кочующих облаков, увлекаемая пассатом, чудесным образом меняла свой цвет: жемчужный переливался в лиловый, а затем — у Кэрри перехватило дыхание — полосы пламени и бронзы чередовались с шафрановыми и сверкающими медно-золотыми.
— Вы доверяете своему работодателю? — поинтересовался Уэйн, описав широкую дугу перед длинной аллеей из лаймовых деревьев.
— Доверяю?
— Ну, рассказываете ему обо всех своих делах. Женщины обычно не упускают возможности пооткровенничать. Я понял, что им крайне недостает сдержанности.
Кэрри поймала на себе шутливый взгляд, и Уэйн добавил:
— Я, разумеется, имел в виду лишь их несдержанность на язык.
Но сама манера говорящего противоречила содержанию этого высказывания. Кэрри восприняла это как тонкий намек на недавно разыгравшуюся между ними сцену и предпочла отвернуться, чтобы не давать повода для дальнейших насмешек, так как Харви прекрасно читал по ее лицу. И тем не менее, он не удержался от негромкого смеха.
Кэрри вновь пришла в ярость:
— Вы явно очень низкого мнения о женщинах, мистер Харви, но так как оно мне совершенно безразлично, то не стоит затруднять себя и высказывать его мне!
— Я всего лишь констатировал факт, — медленно протянул он, вдруг напустив на себя скучающий вид. — Вы рассказывали Чарльзу, зачем приехали сюда?
— Так уж получилось, — возразила она ледяным тоном, — что я, увы, не принадлежу к тем женщинам, которые хватаются за первую возможность пооткровенничать! Я обычно умудряюсь держать свои планы и мысли при себе.
Уэйн рассмеялся в очередной раз, медленно тормозя и плавно ставя машину на стоянку у центрального входа.
— Тогда поздравляю вас, мисс Фэрклоу. — И хотя в его голосе по-прежнему слышались насмешка и сарказм, вражды в нем уже не было.
Удивленная, Кэрри повернулась и посмотрела на Уэйна. Он повернул к ней голову и внимательно изучал ее.
— Я… я не понимаю вас, — растерянно пробормотала Кэрри, тряхнув головой.
— А вы и не должны ничего понимать. — Он щелкнул замком, и дверца отворилась.
Выйдя из машины, Харви обошел ее с намерением открыть дверцу Кэрри, но тут же натолкнулся на Чарльза, который — к неудовольствию Кэрри — вырос рядом. А она так надеялась, что Чарльз появится только после отъезда Уэйна.
Чарльз молча переводил взгляд с Уэйна на Кэрри, его красноречиво поднятые светлые брови уже выражали вопрос. Уэйн сказал лишь:
— Я подбросил мисс Фэрклоу, — намеренно игнорируя вопросительный жест друга.
Было очевидно, что Чарльзу придется довольствоваться лишь этим объяснением, по крайней мере, от Уэйна. Но Кэрри подозревала, что позднее ее хозяин захочет получить от нее более подробные комментарии. Немногие женщины могли похвастаться, что проехались в машине Харви, и Кэрри не удивил странный взгляд, который Чарльз бросил на нее. Не вообразил ли он чего-нибудь лишнего? Эта мысль заставила ее покраснеть; Уэйн покосился на девушку, но через мгновение уже повернулся к Чарльзу.
— Ну как дела? — спросил он небрежным тоном.
— Небольшое затишье, — ответил Чарльз, все еще не спуская глаз с Кэрри. — Хотя, думаю, через две недели все будет заполнено.