Нелепо женское правленье

— Она вверху, — прошептал Холмс. — В доме почти никого.

— Наверное, в церковь отправились.

Сооружение, в котором мы оказались, представляло собой какое-то хранилище. В обширном ангаре громоздились одна на другую бухты толстого каната, валялись в беспорядке тюки ветоши. У ворот замерли два грузовика. Какой-то бизнес, и явно не слишком процветающий. Сверху доносились рассерженные голоса. Слов не разобрать. Мы поднимались по лестнице, внимательно вслушиваясь. Два голоса, мужской и женский. Подойдя еще ближе, я узнала обоих. Марджери, хотя такой я ее еще никогда не слышала. Мужской голос принадлежал Клоду Франклину, моему похитителю. Мужу Марджери.

Этот голос как будто толкнул меня в грудь. Я сразу почувствовала свою слабость и усталость. Холмс мягко поддержал меня за локоть. Озабоченно глядя мне в глаза, протянул револьвер.

— Нет, Холмс, — просипела я еле слышно. — Я еще, чего доброго, ухо себе отстрелю.

Он сунул оружие за пояс, и мы продолжили подъем. Двое вверху так увлеклись спором, что не слышали скрипа ступенек.

— …думал, я такая дура? Да, дура, слепая дура, но когда я услышала об исчезновении Мэри и о ее завещании… Вот почему тебя все время не было. Ты хотел ее убить? Из-за денег? — В ее голосе послышались нотки недоумения.

— Сука тупая! А на кой еще я на тебе женился? Какого еще дьявола я торчу по четвергам в этой поганой дыре? Чтоб с тобою поболтать?

За этим откровением мерзавца последовало длительное молчание. Мы с Холмсом тоже замерли. Наконец Марджери заговорила. Тем же голосом, который я слышала во время ее священнодействий на проповедях в Храме.

— Парень с ножом… Ты его подослал, Клод? У меня мелькнула эта мысль, но я ее отвергла. Не могла поверить, несмотря на побои. А потом вдруг тот парень умер. Это тоже ты? Да, конечно, кто же еще… И я должна умереть, чтобы тебе достались деньги Храма. Боже, какое ты чудовище…

Я повернулась к Холмсу. Он был внимателен и сосредоточен.

— Он убьет ее, — прошептала я.

— Похоже, она этого и добивается, — ответил Холмс.

— Следовательно, как только бы ты узнал о завещании Мэри, то сразу убил бы ее. Чему ты смеешься?

— Ох, какая ты непроходимая дура!

— Почему?

— Да не писала она никакого завещания. Я его сочинил, это ее завещание!

Пауза. Короче предыдущей. Марджери осваивает рычаги и пружины чуждого, нового для нее механизма.

— Ты решил убить меня из-за денег. Мэри спасла мне жизнь. Ты похитил ее, подделал завещание и собирался ее убить. После этого ты бы убил меня. Ты не человек, Клод. Убить женщину, убить жену — из-за денег! — Она вдруг запнулась и тут же воскликнула: — Айрис! Бог мой, ты убил и ее! Ты убил ее, когда узнал о завещании!

— Марджери, — начал убийца с какой-то теплотой в голосе. — Я это замыслил давно, еще прошлым летом. До того, как женился на тебе.

— А Делия? — простонала она. — О, Боже…

— Слушай меня внимательно, — сказал преступник, и мы услышали звук отодвигаемого стула. — Мне надо скрыться. Я не хочу причинять тебе вреда, ты мне нравишься. Да и без толку, все к чертям накрылось. Эта сука Рассел испортила игру, втянула Скотленд-Ярд. Теперь мне светит не состояние, а тюрьма. Я должен затаиться, исчезнуть.

— Ты не выйдешь отсюда, Клод.

— Ты мне помешаешь?

— Если ты убьешь меня, то умрешь.

Ее голос звучал торжественно и убежденно, но мы с Холмсом уже рванулись с места. Мы врезались в дверь за долю секунды до того, как прозвучал выстрел. Дряхлые доски разлетелись в щепки, и вот мы уже внутри. Мы заранее распределили, кто где стоит: Холмс вверху с пистолетом в руке, я — собравшись в комок в нижнем ярусе. Бандит отделен от нас массивным столом, пистолет все еще нацелен на Марджери. Убийца быстро развернулся и выстрелил дважды. Холмс ответил одним выстрелом. Франклин покачнулся и рухнул. За столом раздался какой-то гул и громкий удар. Холмс рванулся вперед и выругался.

Мерзавец испарился.

Я глянула туда, где он стоял — пустые пыльные доски, кровавое пятно — и устремилась к Марджери. Холмс припал к полу, ощупывая доски, пытаясь открыть люк.

— Что с ней? — бросил он через плечо.

— Сквозное ранение под плечевым суставом. Кость не задета. Заживет.

Холмс поднялся на ноги.

— Безнадежно. Заперто снизу.

— У него везде потайные лазы.

— Ее можно оставить одну?

— Да.

Мы загрохотали вниз по лестнице, оставляя двери нараспашку, свернули за угол и уткнулись в бдительного констебля.

— В чем дело? — вполне резонно поинтересовался страж порядка.

Холмс не удостоил его ответом, вильнул и понесся дальше. Я отскочила в сторону.

— Там, наверху, женщина. Ранена, нуждается в помощи. Мы догоняем бандита. Извините, некогда. — И я рванулась вдогонку за Холмсом.

Полицейскому это, конечно, не понравилось, и он побежал за мной. Не повезло в этой гонке Билли, который как раз в этот момент присоединился к преследованию и попал прямо в объятия констебля. Я, с трудом переставляя свинцовые ноги, бежала за Холмсом. Он уже переводил дыхание на пирсе возле подъемного крана, у которого покачивались угольные баржи.

Я проследила направление взгляда Холмса. Крохотный ялик при веслах, но без гребца относило течением от быстроходного катера. Катер кашлянул и выплюнул клуб дыма. Я огляделась в поисках лодки, но Холмс уже скинул пальто и стягивал ботинки. Напрягая последние силы, я принялась повторять его движения, бормоча себе под нос.

— Вон там, подальше, я вижу лодку… Полиция перекроет реку, он не успеет выйти в море… Холмс, мы его вплавь не догоним…

— Вы вплавь очень скоро дно догоните, Рассел. Оставайтесь на берегу.

— Я плыву с вами.

Тут я нагнулась к башмакам, боковым зрением наблюдая за Холмсом.

— Нет, — услышала я и в тот же момент почувствовала, как что-то твердое стукнуло меня по голове. В глазах потемнело.

Я приходила в себя постепенно, как будто поднимаясь по ступенькам неудобной лестницы. Добравшись до верхней ступеньки, я оторвала голову от пахнущих смолой, гнилой рыбой и лошадиным пометом досок. Сознание покинуло меня ненадолго, ибо катер еще торчал на том же месте. Он в тот же момент тронулся, набирая ход и поворачивая к середине реки. К корме его быстро шагал широкоплечий брюнет, не заметивший, как позади него на палубе появилась еще одна фигура. Холмс тут же рванулся к преступнику.

Он чуть запоздал. Может быть, двигался слишком медленно, а возможно, Франклин оказался слишком проворным. Но пистолет Франклина Холмс перехватил, они сцепились и рухнули на палубу. Катер продолжал ленивый разворот, мешая движению. С других речных посудин на странное суденышко устремились недоуменные взгляды. С катера щелкнул выстрел, потом второй, третий… Нос его направился на неповоротливую баржу, загруженную навозом. С баржи раздались предостерегающие оклики, но поздно… Катер врезался в борт неуклюжей посудины.

Никто теперь не узнает, то ли третья пуля пронзила бак с горючим, то ли он проломился в результате столкновения, но на борту тут же вспыхнуло пламя. В ту же минуту катер превратился в плавучий костер, а команда баржи, опасаясь за свое судно и драгоценный груз, отчаянно отпихивала полыхающую развалину от борта.

За две-три минуты катер сгорел и затонул.

Не чувствуя тела, как будто в полусне, я дошла до кромки пирса и рухнула на бухту каната. К барже, груженной навозом, спешили катера и лодки, люди кричали, жестикулировали; появился полицейский глиссер. Команда баржи выстроилась у борта с баграми в руках. Моряков охватило оцепенение: еще бы, только что прямо на их глазах погибли люди.

Я тупо смотрела на обгоревшие доски, на какие-то обугленные неузнаваемые предметы, болтающиеся на поверхности, — все, что осталось от быстроходного и дорогостоящего средства передвижения. Любопытно. Я наблюдала за операциями на воде, ждала, что меня охватит ужас, ожидала, что на меня сейчас накатит безумие, желание броситься в воду… Однако ничто не дрогнуло во мне. Внутри была пустота.