Страница 64 из 135
Современному читателю это может напомнить развал СССР. Но у Англии не было своих Горбачевых и Ельциных. Поэтому процесс краха империи не выглядел столь жалким и предательским со стороны правящей элиты, как произошло при изменническом курсе советских ревизионистов.
Образовавшийся мировой политический вакуум уверенно заполняла Америка. Еще в июле 1944 года по инициативе Рузвельта и при поддержке Черчилля в маленьком американском городе Бреттон-Вудс прошла конференция 44 стран, рассмотревших вопрос о внедрении в мире единой платежной единицы. Важнейшей задачей этой акции было намерение обеспечить золотом бумажные банкноты США. Доллар приравнивался к золотому стандарту.
Для этого следовало прибрать к рукам «бесхозное золото», и управление стратегической разведки (с 1947 года ставшее известным как ЦРУ) занялось поисками нацистского золота. Подвергнувшаяся американскому давлению, в 1948 году Швейцария раскрыла часть тайных нацистских счетов в своих банках.
Швейцарцы согласились на компромисс, но открыты были лишь «еврейские деньги», да и то составлявшие лишь 10 процентов от реально утаиваемых сокровищ. Как утверждает В. Сироткин, действительный начальный капитал для хранилищ МВФ в Вашингтоне проектировщики плана Маршалла получили от «царского золота», вывезенного в США из Европы.
Говоря проще, послевоенная капитализация Америки и укрепление благополучия Европы строились в то время на совершенно иных принципах, чем грабительская политика «приватизации» богатств советского народа, осуществленная ельцинскими «младореформаторами» из среды завлабов. Для этого не понадобилось строительство хищнических пирамид, краж банковских вкладов населения из сбербанка. Не было и захвата государственных предприятий олигархами — за ваучеры, напечатанные на «туалетной» бумаге.
Необходимо пояснить, что под «царским золотом» имеется в виду золото, вывезенное из России под залог закупки у союзников оружия в Первую мировую войну. Однако в США хранилось также и «николаевское золото». Оно было тайно вывезено Николаем II еще до Первой мировой войны.
То было «казенное» русское золото, предназначавшееся для образования всемирной резервной Федеральной системы, в создании которой принимали участие акционерные банки Ротшильдов, Рокфеллеров, Морганов и Мендельсонов и других «акул капитализма».
В 1913 году такая резервная система действительно была создана, но не как мировая, а в качестве национальной сокровищницы США. Уплывшие за океан николаевские червонцы, хранившиеся в просторных подвалах форта Нокс, теперь гарантировали финансовую безопасность американцам и их предприимчивым сателлитам в капиталистическом мире.
Советская делегация во главе с заместителем наркома Внешторга СССР М. Степановым тоже участвовала в Бреттон-Вудской конференции. Однако уже в декабре 1945 года Сталин отказался ратифицировать все подписанные там соглашения. Не поддался он на посулы американцев и в 1947 году.
Был ли советский Вождь не прав? Не ошибся ли он, отказавшись входить «в долларовую зону»? На такие «детские вопросы» ответили события в России после 2 января 1992 года, начавшиеся гайдаровским отпуском цен и продолжившиеся обвальными ельцинскими реформами.
Но первоначально в «долларизации» мира американцы рассчитывали и на Страну Советов. Занявший место Бирса на посту государственного секретаря бывший начальник объединенного комитета штабов США Джордж Маршалл встретился со Сталиным 15 апреля 1947 года. На встрече он повторил тезисы опубликованной за месяц до этого декларации Трумэна, определявшей принципы новой американской политики. Одновременно речь шла и о предстоявшем летом Парижском совещании союзных министров иностранных дел.
Сталин выслушал Маршалла бесстрастно. Затем негромко изложил основные позиции СССР на конференции и указал, что «возможно, что на этой сессии значительного успеха достигнуто не будет, но он считает, что компромиссы возможны по всем основным вопросам, включая демилитаризацию, политическую структуру Германии, репарации и экономическое единство. Необходимо проявить терпение и не впадать в пессимизм».
Конечно, Сталин знал, с кем имеет дело и что может. Первоначально он положительно воспринял программу помощи Европе, предложенную 5 июня 1947 года в Париже государственным секретарем (то есть министром иностранных дел) США Джорджем Маршаллом. Сталин даже намеревался принять в ней участие.
Судоплатов пишет, что негативное отношение к этой программе стало формироваться у Советского правительства после получения информации от начальника канцелярии британского посольства в Вашингтоне Д. Маклина, являвшегося советским разведчиком.
На основании секретной переписки министра иностранных дел Англии Э. Бевина с членами американского правительства он сообщил, что «цель плана Маршалла» заключается в установлении американского экономического господства в Европе. А новая международная экономическая организация по восстановлению европейской промышленности будет находиться под контролем американского капитала.
Все становилось определенно ясным. Основываясь на этой информации, отмечает Судоплатов, «по указанию Сталина Вышинский направил находившемуся в Париже Молотову шифровку, где кратко суммировалось сообщение Маклина… Сталин предложил Молотову выступить против реализации «плана Маршалла» в Восточной Европе».
Получив инструкции Вождя, на заключительном заседании Совета министров иностранных дел 2 июля Молотов отверг предложения бывшего начальника штаба армии США Джорджа Кэтлетта Маршалла и англо-французский план европейского восстановления, включавший и Германию. От участия в американском проекте отказались и восточные страны народной демократии; не поддалась на «бесплатный сыр» и Финляндия.
Однако помощь приняла Югославия. Видимо, за эту помощь американцы и взяли плату с югославов в новом столетии, расщепив югославскую федерацию на осколки и разделав под орех строптивых сербов.
Антисоветской направленности своей «миссионерской» деятельности не скрывал и сам Дж. Маршалл. В своем выступлении в феврале 1948 года он без обиняков заявил, что Америка оказывает помощь Европе, чтобы не допустить ситуации, при которой «европейский континент перешел бы под контроль строя, открыто враждебного нашему образу жизни и форме правления».
Эта акция была реализована не без успеха, но, вспоминая с благодарностью о плане Маршалла, европейские историки редко говорят о той кардинальной экономической выгоде, которую получили от его реализации прежде всего сами Соединенные Штаты.
Экономическая ситуация в Старом Свете была не из блестящих. И совершив в мае 1947 года поездку по Европе, заместитель госсекретаря Клейтон отметил колоссальный платежный дефицит стран капиталистической Европы. Он здраво предостерегал, что «крушение Европы неминуемо и катастрофически отразится на американской экономике».
Вскоре после опубликования «плана» — 24 июня 1947 года — советский экономист академик Е.С. Варга писал: «Решающее значение при выдвижении плана Маршалла имело экономическое положение США». Академик пояснял, что американцам была необходима «продажа излишних (в условиях капитализма) товаров за границей, не покупая одновременно на соответствующие суммы товаров из-за границы… США в собственных интересах должны дать гораздо больше кредитов, чем они давали до сих пор, чтобы освободиться от лишних товаров внутри страны…»
Конечно, не Сталин создал конфронтацию послевоенного периода. Человек высокого государственного ума, он прежде всего был реалистом. Еще в беседе с деятелем республиканской партии Америки Гарольдом Стассеном 21 декабря 1946 года он рекомендовал «не увлекаться критикой системы друг друга».
Позже Стассен предал гласности содержание этой беседы. Он вспоминал: «Что касается Маркса и Энгельса, — говорил Сталин, — то они, конечно, не могли предвидеть то, что произойдет через 40 лет после их смерти. Советскую систему называют тоталитарной или диктаторской, а советские люди называют американскую систему монополистическим империализмом. Если обе стороны начнут ругать друг друга монополистами или тоталитаристами, то сотрудничества не получится. Надо исходить из исторического факта существования двух систем, одобренных народом. Только на этой основе возможно сотрудничество.