Страница 35 из 135
Конечно, организация нового управления не была экспромтом Вождя. Появившийся в этот период институт инспекторов ЦК фактически стал выполнять ту же роль, что и представители Ставки при военных Советах фронтов во время войны. Инспекторами ЦК стали лучшие секретари областных и городских комитетов. Опытные и грамотные организаторы, от имени ЦК они курировали работу на местах, сыграв значительную роль в выполнении планов пятилетки.
Для 37-летнего Патоличева этот вечер завершился скромным ужином в квартире Вождя, в компании с ленинградцами — Андреем Ждановым и Алексеем Кузнецовым. Став начальником Управления ЦК по проверке партийных кадров, а также заместителем председателя совета по делам колхозов при Совете министров СССР, он сделает блестящую карьеру. Он будет одним из доверенных сотрудников Сталина. В 1956 году Патоличева назначат 1-м заместителем министра иностранных дел, а с августа 1958 г. министром внешней торговли СССР.
Итак, первым пунктом постановления, утвержденного 6 мая, стало отстранение Маленкова от должности секретаря ЦК и начальника управления кадров. О его осведомленности как куратора ГКО по авиационной промышленности о поставке в войска бракованных самолетов говорили многие арестованные. Находившийся под следствием Главный маршал авиации А.А. Новиков 30 апреля в заявлении на имя Сталина писал:
«…Должен также заявить, что, когда Сталин вызвал меня и объявил, что снимает с должности командующего ВВС, и крепко поругал меня за серьезные недочеты в работе, я в душе возмутился поведением Маленкова, который при этом разговоре присутствовал, но ничего не сказал, в то время как Маленкову было хорошо известно о всех недочетах в приемке на вооружение ВВС бракованной материальной части от Наркомата авиационной промышленности».
Нет, Сталин не оставил эту информацию без внимания. Смещение старейшего члена ЦК Маленкова с постов в руководстве партии и правительстве стало наказанием за те нарушения, которые произошли в курируемой им отрасли. С непосредственными виновными Вождь обошелся суровее
Заседание Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 11 мая. Представшим на процессе семи ответственным работникам вменялось в вину, что в период войны Министерство авиапромышленности выпускало бракованную продукцию, а руководство ВВС принимало ее, направляя в действующие боевые части. В результате гибли летчики.
В качестве меры пресечения двум маршалам авиации Новикову и Ханферянц-Худякову, заместителю командующего ВВС А. Репнину, начальнику главного управления заказов ВВС Н. Селезневу, работникам ЦК Шиманову, Будникову, Григорьяну приговор определил от двух до семи лет тюремного заключения.
Нарком авиапрома Шахурин был приговорен к семи годам лишения свободы «за злоупотребления и превышение власти при особо отягощающих обстоятельствах» и «выпуск нестандартной, недоброкачественной продукции»
Вопрос: «Были ли эти обвинения необоснованными?» — праздный. На него ответил суд. Один из юридических принципов гласит: «De miniminon curat 1ех» — закон не занимается пустяками, а обвинения «военным авиаторам», рассматриваемые с позиции закона, были далеко не пустяковыми.
Таким образом, как бы низко ни ценила жизнь пилотов «демократическая» общественность, но налицо если не крупное вредительство, то вопиющая преступная халатность. Это признали и сами обвиняемые, получившие в результате суда разные сроки тюремного заключения.
Все было справедливо. Кстати, принятый еще в тридцатые годы закон о том, что «выпуск бракованной продукции является уголовно наказуемым преступлением», не был отменен до конца существования советского государства.
Впрочем, в авиапроме серьезный брак выявлялся и после войны. Еще 24 августа 1945 года Государственный комитет обороны принял специальное постановление «О самолете Як-9 с мотором ВК-107А», недоработанным и прошедшем только заводские, а не государственные испытания. Из поступивших в войска почти 4 тысяч самолетов 2267 сразу поставили на прикол.
После смерти Вождя осужденные будут амнистированы и восстановлены в званиях и должностях; им вернут награды. Правда, А. Шахурин станет не министром, а замминистра Минавиапрома. В декабре 1954 г. он выступит свидетелем в суде над Абакумовым. Спустя тридцать лет он напишет воспоминания. В книге, изданной под названием «Крылья победы», он расскажет о встречах со Сталиным, но ни словом не обмолвится ни о своем аресте, ни о суде, ни о заключении.
Однако «дело авиаторов» неожиданно обернулось крупными неприятностями еще для одного маршала. Уже через неделю после ареста, 30 апреля 1946 года, «большой друг Жукова» главный маршал авиации (с 1944 года) Александр Новиков написал на имя Сталина пространное заявление.
На следствии Новикову предъявили основательный список «полетных заданий» пилотов военно-транспортной авиации. Протоколы опросов летчиков свидетельствовали, что по заданию главного маршала авиации с июля по октябрь 1945 года с берлинского аэродрома самолеты чуть ли не эскадрильями возили в Москву «барахло»[27].
Речь шла о коврах, мехах, хрустале, фарфоре и других «трофеях», которые, расходуя казенный керосин, «пилоты маршала» доставляли на подмосковные аэродромы, а оттуда на его дачу и дачи его друзей. Предъявленные показания солдат-грузчиков и описи обнаруженного «барахла» не позволяли Новикову запираться.
И, желая доказать свое искреннее раскаяние и лояльность, маршал авиации решил вывести на чистую воду своего главного друга, с которым занимался «трофейным бизнесом».
В заявлении на имя Сталина 30 апреля он сообщал: «Настоящим заявлением я хочу Вам честно и до конца рассказать, что, кроме нанесенного мною большого вреда в бытность мою командующим ВВС, о чем я уже дал показания, я также виновен еще в более важных преступлениях…
Хотя я теперь арестован и не мое дело давать какие-либо советы, в чем и как поступить, я хочу рассказать Вам о своих связях с Жуковым, потому что, мне кажется, пора положить конец такому вредному поведению Жукова; ибо если дело так далее пойдет, то это может привести к пагубным последствиям.
За время войны, бывая на фронтах вместе с Жуковым, между нами установились близкие отношения, которые продолжались до дня моего ареста.
Касаясь,Жукова, я прежде всего хочу сказать, что человек он исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений (курсивы мои. — К.Р.).
…Жуков ведет вредную, обособленную линию, т. е. сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе и делает вид, что для них он является «добрым дядей». Таким человеком у Жукова был я, а также Серов[28].
Жуков был ко мне очень хорошо расположен, и я в свою очередь угодничал перед ним.
Жуков очень любит знать все новости, что делается в верхах, и по его просьбе, когда Жуков находился на фронте, я по мере того, что мне удавалось узнать, снабжал его соответствующей информацией о том, что делалось в Ставке…
Так, были случаи, когда после посещения Ставки я рассказывал Жукову о настроениях Сталина, когда и за что Сталин ругал меня и других, какие я слышал там разговоры и т. д.
Жуков очень хитро и тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также среди других лиц пытался умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков не стеснялся выпячивать свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что основные планы операций разработаны им.
…Как-то в феврале 1946 года, находился у Жукова в кабинете или на даче, точно не помню, Жуков рассказывал мне, что ему в Берлин звонил Сталин и спрашивал, какое бы он хотел получить назначение. На это он, по словам Жукова, якобы ответил, что хочет пойти Главнокомандующим сухопутными силами.
Это свое мнение Жуков мне мотивировал не государственными интересами, а тем, что, находясь в этой должности, он, по существу, будет руководить почти всем Наркоматом обороны, всегда будет поддерживать связь с войсками и тем самым не потеряет свою известность. Все, как сказал Жуков, будут знать обо мне.
27
Сироткин В. Сталин. Как заставить людей работать? М., 2004. С. 99-100.
28
Серов И.А., комиссар госбезопасности 2-го ранга. В январе — июне 1945 года являлся заместителем командующего 1-м Белорусским фронтом Жукова и уполномоченным НКВД.