Плечом к плечу

— Не получится, — покачал головой Блайт. — Слишком мал. Их вообще редко используют в бою. Проломить строй големы могут, но гоняться за людьми… нет уж, он выберет себе иную цель.

— Какую же? Капитана?

— Нет. Корабль.

Хай поднял зрительную трубу, рассматривая фрегат. Людей на дымящейся палубе не было, видимо, все полезли в трюм, попытаться остановить голема. Да, маг прав, на открытом пространстве корсары могут долго увертываться от неторопливых замахов каменного воина, а вот в тесноте трюма…

Борт фрегата, у самой ватерлинии, вздрогнул, доски вспучились, а затем разлетелись брызгами щепы, в образовавшейся дыре мелькнуло что-то серое, едва различимое — с учётом расстоянии и довольно-таки посредственных стёкол в трубе. Ещё удар, ещё… в пробоину хлынула вода. Теперь Хай прекрасно понимал идею мага — удары каменных кулаков в воде, может, и послабее станут, а вот пиратам теперь до голема никак не добраться, не рыбы, чай, под водой дышать не умеют.

— Начинайте разворот, капитан, — судя по виду мага, победой он был откровенно недоволен. — Скоро фрегат пойдёт ко дну. Теперь дело за вами…

Блайт пошатнулся и буквально повис на вовремя подставленном плече Ублара Хая.

Глава пятая

Дилана Танжери, Брон

— Прошу прощения, моя госпожа, к вам посетитель, — слуга склонился перед Диланой, да так и замер в этой неудобной позе, ожидая ответа хозяйки.

— Кто? — она отложила книгу. Отложила с некоторым удовольствием, поскольку автор, явно не обладая настоящим талантом, всё никак не мог увлечь читательницу своим произведением. Но Дилана слишком привыкла доводить любое начатое дело до конца, а потому вот уже который вечер подряд терзала нудный текст в надежде, что может на следующей странице… или через две… или ещё немного подальше начнётся что-нибудь достойное потраченного времени.

Только вот куда его ещё тратить, это время, будь оно проклято.

— Он не назвался, госпожа, — пожаловался слуга, не поднимая головы, — Но на нем латы цветов императорской гвардии.

— Я приму посланца, — кивнула Дилана. — Через полчаса. Ступай.

Когда за слугой закрылась высокая дверь, Дилана подошла к зеркалу. Полированная поверхность отражала изящную фигуру, красивое молодое лицо. Темные волосы уложены в высокую прическу… последняя нуждалась в некоторой правке. Платье из тёмно-красного инталийского шёлка струилось вдоль совершенных линий тела, замечательно гармонируя с цветом волос. Драгоценностей — минимум. Рубиновое колье, длинные серьги с такими же кроваво-красными камнями, несколько перстней. Красный и чёрный, цвета Империи… и, к тому же, любимые цвета леди Диланы Танжери, чей жизненный путь длительное время был неразрывно связан с желаниями и устремлениями царствующей династии.

Лет триста-четыреста назад за одно лишь неправомерное использование этого сочетания, этой изумительной гармонии огня и тьмы, можно было попасть на эшафот. Властители Гурана не любили, когда кто-либо облачался в императорские цвета без должного на то разрешения. Потом очередной наследник престола высказал любовь к более ярким оттенкам, его преемник не счёл нужным что-то менять и традиции постепенно ушли в прошлое. Теперь любой… ну, почти любой мог смешать в своём наряде чёрный с красным, и при этом не вызвать интереса у палачей из Тайной Стражи. Другое дело — форма императорской гвардии, личной стражи Их Величеств на протяжении долгих веков. Здесь законы были жестоки — любой, не состоящий в гвардии, посмевший «примерить» на себя чёрные латы с алым орлом на грудной пластине, чёрный плащ с красной каймой, подлежал казни.

Так что, если слуга не ошибся, это действительно посланник Его Величества. С чем он пожаловал? Принес извещение об окончании опалы?

Дилана аккуратно поправила волосы, с сожалением признавшись самой себе, что звать служанку бессмысленно. Пока дурёху найдут, да пока она поймет, чего именно желает госпожа… а гвардейцы, особенно несущие послание Императора, ждать не любят. Всё придётся делать самой.

Закончив с прической и макияжем, Дилана подошла к своему любимому креслу… некогда любимому — но за последние три года изрядно надоевшему. Как и этот чёрно-красный ковер, эта комната, этот дом, этот Хольм… не то, чтобы её особо тянуло в Брон, но пребывание при дворе означало участие в событиях, тогда как жизнь в Хольме как нельзя лучше характеризовалась словом «прозябание».

Усевшись в кресло и проследив, чтобы складки платья легли так, как подобает, Дилана прикрыла глаза и сквозь тень длинных ресниц принялась наблюдать за дверью. Пока ещё закрытой.

Опала и в самом деле слишком затянулась. Три долгих года — неужели в Империи за это время не нашлось дела для Диланы Танжери? В этом городке неимоверно скучно… Несколько раз местная знать присылала ей приглашения на приёмы и балы, но и там царила провинциальная скука. А потом приглашать перестали — с одной стороны, многие знали, кто такая Дилана Танжери. С другой, они же и понимали, что пребывание бывшей императорской «почти фаворитки» здесь, в Хольме, означает, прежде всего, императорское недовольство… А кто же, в здравом уме, станет сближаться с особой, утратившей приязнь Его Величества?

Одно время приятной отдушиной стали несколько молодых рыцарей, поочередно побывавших в её постели. С любовниками Дилана расставалась без сожаления, как только понимала, что новизна ощущений уже утрачена. Один из этих мужчин почему-то возомнил себе, что после десятка совместно проведенных ночей имеет какие-то права на леди Танжери. И он осмелился эти права предъявить… а, получив отказ, попытался настоять на своём. Силой.

От верных людей Дилана знала, что отец этого молодого дурака, лишившись сына, отправил жалобу самому Императору. В иное время Дилана не поленилась бы навестить папашу, поговорить по душам… сейчас же предпочла просто ждать. Пожалуй, это был правильный выбор — прошение «покарать убийцу» осталось без ответа… Хотя, кто знает? Может, именно этот ответ и прибыл с гонцом в цветах императорской гвардии?

В дверь негромко постучали.

— Войди.

На пороге появился слуга. Получив утвердительный кивок госпожи, он сделал шаг в сторону, освобождая проход, и торжественно объявил:

— Сэр Лайон Дальг, посланец Его Императорского Величества Унгарта Седьмого.

В дверь вошел высокий человек. Чёрные доспехи, алый орел на груди. Длинный плащ, стелющийся по мраморным плиткам пола. На поясе висит тяжёлый меч, с другой стороны — кинжал с крупным рубином в рукояти. Явно не рядовой гвардеец, такой камешек не каждому по карману. Шлем воин, как и подобало, нес на сгибе левой руки.

Дилана придирчиво оглядела гостя — статен, силён… пожалуй, красив. В гвардию отбирали лучших из лучших, и не только исходя из умения владеть оружием. Гвардия должна производить впечатление мощи, но и внешность играла немаловажную роль. Это подручные Юрая Бороха вечно носят свои уродливые металлические маски, гвардия же не скрывала лиц.

Помимо собственной воли, Дилана представила, каков этот мужчина в постели… усмехнулась — мало ли как сложатся дела, возможно, ей предстоит выяснить ответ на этот вопрос. Да, в её жизни довольно давно не было настоящего мужчины, стоит присмотреться к посланцу повнимательнее.

Рыцарь, чеканя шаг, дошел до середины комнаты, остановился, склонил голову.

— Леди Дилана Танжери, я доставил вам повеление Его Императорского Величества. Позвольте вручить?

Может, кому-то из властителей других стран Император и пишет «просто письма», но собственным подданным раздает лишь повеления. Вне зависимости от того, что содержится в письме, это может быть только приказ. Явный или завуалированный, но приказ. В прошлом Дилане не раз доводилось получать подобные указания… более того, иногда ей доводилось исполнять их не лучшим образом, а то и попросту игнорировать, если дело того требовало. Своему «Клинку» Император доверял, прощая некоторые прегрешения и изрядное своеволие. Только вот всё это доверие кончилось три года назад.