Мертвый угол

—

Нет, — прямо ответил Климов. — Пока нет.

—

А если я тебя отсюда поведу к Зиновию? За Ястребиный Коготь? По туннелю?

«Все собаки знают, — удивился Климов. — Подготовились отлично».

Сообщение о том, что бетонный переход из бункера в восьмую штольню имеет тайный выход к «каменному стволу», к вертолетной площадке, и что этот путь уже испробован, говорило о том, что механизм террора запущен опытной рукой.

—

А что, такой туннель имеется?

—

Конечно.

—

И Зиновий о нем знает?

«Медик» горделиво хмыкнул.

—

Нет.

«Возможно, туннель заминирован, — подумал Климов, — вполне вероятно. Но и выбора у меня нет. Если взрыватель будет у меня, а дистанционное управление им в руках Зиновия, я так и так превращаюсь в ходячую мину. Почувствовав неладное, Зиновий нажмет кнопку и я…», — что будет с ним после того, как произойдет взрыв, представилось так явственно, анатомически-кроваво, что Климов не решился даже мысленно заканчивать оборванную фразу.

—

Если выведешь меня наверх и я увижу вертолет Зиновия, — помедлив, сказал Климов, — гуляй на все четыре.

Ему даже показалось, что в его тоне прозвучало сомнение в своих возможностях решить этот вопрос самостоятельно, и он еще раз резко произнес:

— Увижу вертолет и отпущу.

—

Честное слово? — в голосе «Медика» просквозили недоверие и ликование одновременно. — Увидишь и отпустишь?

—

Слово офицера.

—

Тогда, дай телефон, — заговорщицким тоном потребовал «Медик», — я свяжусь с Зиновием, скажу, что все о'кей.

Согласные всегда ликуют, а недовольные ропщут.

Трудно сказать почему, но Климов достал телефон.

—

Пошли, — сказал он «Медику», — За последним поворотом свяжешься с Зиновием. Старайся говорить отчетливо и громко. Охранники тебя узнают и подпустят. Дальше мое дело.

Глаза уже привыкли к темноте, и Климов с «Медиком» ускорили шаги. Друзья-приятели, если взглянуть со стороны, а если вдуматься… Никогда еще в жизни Климов так не рисковал. Клал голову на плаху.

«Оскорбление действием действительно оскорбление», — вспомнилась глупая фраза, услышанная неизвестно когда и неизвестно по какому поводу, и Климов укоряюще подумал, что умные стараются не рисковать, что умные…

—

Последний поворот, — шепнул «Медик» и протянул руку за телефоном. Пальцы его дрожали.

Климов протянул ему рацию и фонарик.

—

Постарайся ослепить хотя бы одного.

—

Там очень узко.

—

Вот и хорошо.

«Медик» был крупнее Климова, шире в плечах и выше почти на голову. Шел он, понятно, скованно, едва передвигая ноги, но и торопить его было нельзя: он тоже рисковал — собственной шкурой.

Как только свернули за угол, послышался суровый оклик: «На пол!» и одновременно с этой командой вспыхнул в руках «Медика» фонарь. Включился телефон:

—

Гюрза! Я «Цмос»! «Зиновий»! Слышишь?

Краем глаза Климов уловил стоявших впереди охранников и моментально выпалил из двух стволов в их силуэты. Стрелял в головы. Навскидку. Словно в тире. Громкий стон заставил пальнуть снова.

—

Гюрза!

«Медик» присел и оглушенно замотал башкой. Фонарь он выронил, и тот сразу потух.

—

Я «Медик»…

—

Хватит! — крикнул Климов и рванул вперед, стреляя на бегу по-македонски: сразу из обоих пистолетов.

Ответа он не слышал.

Получилось.

Для верности Климов в упор добил живучего охранника, схватившегося вдруг за автомат.

Выдернув из его пальцев мощный фонарь, Климов включил его и осветил убитых. Он был убежден, что сразу подстрелил обоих, но убежденность не мешала сомневаться.

У одного глаза остекленели и уперлись в потолок. Другой лежал ничком — тянулся к автомату.

Две лужи крови подтекли под ноги Климова и медленно соединились. Можно было проходить в восьмую штольню.

Поджидая приближавшегося «Медика», он перезарядил пистолеты, вставил в обоймы новые патроны, сунул

«

Мака

ров» под мышку, в кобуру, перекинул «люгер» в левую руку и забрал у подошедшего «Медика» молчавший телефон.

—

Он слышал выстрелы? — спросил о Зиновии Климов и услышал:

—

Конечно.

—

Что ты сказал?

—

Сказал, что «Чистый» крутит мельницу: расстреливает мародеров.

—

А он?

«Медик» пожал плечами.

—

Ему что? Трупом больше, трупом меньше… не имеет, собственно, значения. Наоборот, благодарил. Сказал, что наша доля гонорара будет больше.

—

Выходит, ультиматум принят? Ваши требования удовлетворят?

—

Посмотрим, — уклончиво ответил «Медик». — Еще крутят.

—

Ладно, — сказал Климов и, отобрав телефон, снял с пояса лежавшего ничком охранника наручники. — Давай свою культю.

Приковав себя к «Медику», он с постным лицом скромника и недотепы потянул того к решетке входа в штольню. Луч фонаря направил в подлые глаза.

—

Код не забыл? Какая там последняя цифирь?

«Медик» зажмурился и отвернул лицо.

—

Тридцать восемь.

—

То-то, — удовлетворенно произнес Климов и, нашарив в одном из карманов убитых связку ключей, стал подбирать нужный к замку. Теперь он действовал спокойно и уверенно.

Отворив решетку, Климов потянул «Медика» дальше и вскоре они оказались перед входом в бомбоубежище, о чем гласила соответствующая надпись. К этому же входу вел еще один туннель, только намного шире, с узкоколейной рельсовой дорогой, уводящей в темень. Туда, где был центральный вход в рудник, где шел неравный бой Петра с охраной. С той стороны все время доносились выстрелы.

«Найду взрыватель и пойду ему на помощь», — решил Климов и потянул на себя дверь бомбоубежища.

Спертый воздух и гул голосов в кромешной темноте напомнили об участи заложников. Кое-где, в глубине штольни, чадили слабенькие огоньки. Никто не догадался взять с собою фонари или же свечи.

Войдя в бомбоубежище, Климов уже знал, что будет делать.

—

Федор Дерюгин, на выход! — как можно спокойнее и, вместе с тем, довольно громко крикнул Климов, и тотчас эхом его зова покатилась волна окликов: — Дерюгина! На выход! Федора… Зовут. Ау, Дерюгин!

Климов осветил дверь седьмой штольни, показывая этим самым, куда должен подойти Дерюгин, и сразу отошел в сторонку, выключив фонарь. Еще нельзя было стоять на одном месте.

—

Вот это кукрыниксы! — раздался громкий голос Федора, и Климов вновь включил фонарь, направил на себя. — Двигай сюда.

Кратко объяснив ему, в чем дело, он отдал ему свой автомат, сказал, где можно взять еще, и попросил лишь об одном:

—

Ни звука. Никому. Начнется паника и все взлетят на воздух. Понял?

—

Всесторонне.

—

Тогда, вперед. Налево и на выход. Помоги Петру, а я тут похимичу. Только знай: он в «камуфляже», как и я.

—

Нештяк. Прорвемся.

—

Сперва узнай, потом стреляй. Да плащ мой скинь. Он светлый.

—

Ну, якорная щель! — беззлобно возмутился Федор. — Это ясно.

—

Тогда, с Богом!

Было видно, что он умеет оценивать момент, быстро разобрался в ситуации. К тому же, несмотря на крупное телосложение и видимую безалаберность, двигался он мягко, точно и неслышно.

«Медик» стоял молча, делал вид, что его нет.

Держался у стены.

—

Теперь в восьмую, — шепнул Климов и, осветив себе дорогу, скользнув по каменной стене бомбоубежища лучом, вновь выключил фонарь. — Пошли наощупь.

—

Скажите, что там на земле? — раздался женский голос.

—

Правда, что там? — сразу же заволновались в темноте.

—

Где все те, которых увели?

—

Уже идет эвакуация?