Страница 13 из 28
– А во-вторых, еще никто никуда не идет, – добавил Доминик. – Роберт теперь знает о наших мечтах и рассказал нам о своей.
Стогов перевел взгляд на Роберта.
– Прости, – сказал Доминик. – Но я не верю тем, кто заботится обо всем человечестве сразу. Видел уже таких.
– А никто и не мешает ему сочетать приятное с полезным, – вмешалась Кассандра. – Ведь у Роберта там друзья и семья. Родители. Любимая. Даже, может быть, дети. Кто-нибудь из вас спросил его, что он оставил в центровых отсеках? Нет. Мы сами виноваты, что не подумали об этом. Ведь наши семьи с нами. И я, например, никогда не оставлю своих детей. Даже если мне предложат взамен место в Ареопаге. И тому человеку, кто сможет это сделать, не место на Надежде.
Ободренный неожиданной поддержкой, Роберт улыбнулся.
– Ты уже тогда все решил, да? – спросил Доминик. – На Обшивке? Я сейчас вспомнил. Ты ведь не согласился со мной. Ты сказал, что меня понимаешь.
Роберт смущенно кивнул.
– Но есть еще кое-что, – произнес Кумар Вашья.
Он открыл рот впервые за все совещание. Остальные удивленно повернулись к нему. Кумар откашлялся.
– Это самое «да» может сказать не всякий, – тихо проговорил Кумар. – Отдавать приказы мозгу Корабля может даже не каждый центровой. ДНК всех и ее всевозможные комбинации – в общем, все, кто может это, записана в памяти нашего «Рассвета». Я читал об этом в Космической Истории Человечества. Нам нужен кто-то из Ареопага. У нас такого человека нет.
– А балласт дело говорит, – заметила Ингрид.
Роберт уже знал, что «балластом» джонситы называют всех остальных пассажиров Корабля, кроме себя.
– Допустим, мы даже ворвемся в рубку. Но мы ничего не сможем сделать, – закончила Анье.
– Есть, – сказал Доминик. – Мы нашли в Тонга девочку, дочку Алексея Коренева. Я пока не говорил Кореневу об этом. Думал придержать ее на крайний случай.
Роберт думал, что уже привык к бескрайнему цинизму главы джонситов. Но каждый раз оказывалось, что нет.
– Как у вас все ловко складывается! – воскликнул Эйс Штильнахт. – И нервожил у нас есть, и комбинация ДНК, пригодная для ввода команды! Это провокация, разве ты не видишь, Доми? Ты ослеп?
Доминик, колеблясь, крутил в руках пустую чашку из-под чая. На ней была изображена черная двойная звезда. И когда две звезды трижды прошли по своим орбитам, бабушка Ватя сказала:
– Мы сделаем так, как предлагает Роберт. Но мы пустим и воздуховод к шлюзу космических катеров. Если… что-то пойдет не так… нам придется покинуть Корабль раньше, чем мы собирались.
Атмосфера в комнате ощутимо разрядилась, словно мощный озонатор произвел впрыск. Кассандра облегченно вздохнула. Просветлел и Доминик.
– Ты можешь это сделать? – обратился Доминик к Роберту. – И воздуховод, и лифт?
Роберт улыбнулся:
– Могу. Но тебе придется выбить из Коренева те особые вещества, о которых говорил Игорь.
Доминик зашел за Робертом, чтобы проводить его в рубку связи. Именно там обычно проходил самый сильный и здоровый нерв Корабля из всех, находящихся в данном отсеке. И, что немаловажно, он был связан напрямую с мозгом «Нового Рассвета». Роберт как раз завтракал. Рацион джонситов последнее время заметно улучшился. Кроме безвкусной каши, на столах людей появились чай, булочки, яичница, бутерброды с сыром и ветчиной. Роберт пил кофе с круассанами. Он предложил Доминику кофе, но тот отказался.
– У меня есть к тебе одна просьба, – сказал Роберт, дожевав булочку.
У нее был острый привкус непогашенной соды. Но после чудовищной питательной массы, которой приходилось питаться Роберту последнее время, это было просто чудо что за круассан.
– Да?
– Я не знаю, как долго я пробуду в трансе, – сказал Роберт. – Но когда все закончится, я буду не в лучшем состоянии. Ты проверишь вот здесь, – Роберт задрал голову и ткнул в то место на шее, под которым находился лимфоузел. – И если эти места под челюстью у меня будут не только опухшими, но и такого, знаешь, фиолетового цвета… ты убьешь меня.
От неожиданности Доминик моргнул.
– Смертельная интоксикация после выхода на мозг Корабля случается редко, но она случается… Я буду умирать еще трое суток, – пояснил Роберт. – Вы ничем не сможете мне помочь. Это будет отвратительно. Пообещай, что не дашь мне превратиться в орущий от боли кусок мяса. Посей в меня семя Хрустального Цветка.
– Ты не говорил, что это так опасно для тебя, – удивился Доминик. – Так может, ну его, этот лифт?
Воздуховод начал расти неделю назад из основной ветви, снабжавшей Палау. Роберту удалось запрограммировать эту жилу без всяких усилий, и с точки зрения здравого смысла Доминик был прав. Зачем было подвергать себя лишнему риску? Еще никто и никогда не растил воздуховодов вне Корабля. Роберт предполагал, что его стенки будут более толстыми, и значит, воздуховоду требовалось усиленное питание. Садовники в несколько смен подкармливали его. Пока все шло хорошо, и если ничего не случится, очень скоро космические катера окажутся в руках джонситов. Воздуховод уже протянулся через весь Тонга и дошел до середины Хрустального Сада над отсеком Вануату.
Ансон отрицательно покачал головой.
– Слушай, но мы ведь не дикари, – сказал Доминик. – У нас есть лекарства, и Игорь – отличный врач. Ты не смотри, что он возмущался тогда. Он для тебя все сделает.
– Ты не перестаешь меня удивлять, – ответил Роберт. – Я долго думал, кого попросить об этом. И был уверен, что в последнем милосердии ты не откажешь мне…
Доминик повел плечом.
– Ты самый светлый человек, которого я встречал в жизни, – произнес он. – Бабушка Ватя говорит, что легко быть светлым, когда ты постоянно сыт. Но все равно. Хорошо. Можешь рассчитывать на меня.
– Спасибо, – сказал Роберт.
Они дошли до медблока. Роберт принял витаминный коктейль, улучшающий скорость контакта и выносливость нервожила.
– Я все голову ломал, в каких комбинациях все это заказать, чтобы центровые ничего не заподозрили, – сказал Игорь.
– Получилось? – спросил Роберт.
– Думаю, да, – несколько нервно улыбнулся Игорь.
Стогов и Ансон двинулись в рубку связи. Роберт смотрел по сторонам. На людей, спешащих на смену. На блеклый потолок отсека Палау, откуда струился мягкий свет. Роберт и Доминик миновали рекреацию, где гуляли воспитанники детского сада. Пол здесь был покрыт живорастущим пушистым зеленым ковром. Роберт вспомнил Забытое Слово, обозначающее такую растительность – «трава». Кое-где торчали имитации деревьев. За деревьями виднелись качели и горки, но ребятишек там не было. Дети сидели на траве под деревом, окружив воспитательницу. Было похоже, что они ничего не делают. Просто жмутся друг к другу и смотрят по сторонам.
– Какие-то они странно тихие, – заметил Роберт.
– Посиди трое суток в темноте, а потом по трупам прогуляйся, я на тебя посмотрю, – ответил Доминик.
Роберт смутился и замолчал.
Рубка связи была отделана бледно-зеленым пластиком, облупившимся и пожелтевшим от времени. Она была достаточно просторной, чтобы там могли поместиться пятеро людей некрупного сложения. Роберт быстро оглядел пульт, затем заглянул под него.
– Ага, – сказал он и присел на корточки.
Ансон аккуратно потрогал небольшой серебристый щиток на стене. Краевые отсеки, как Палау и Тонга, не оборудовались порталами прямой связи с мозгом «Нового Рассвета». Но в нервной системе Корабля наличие этих порталов было заложено, по одному на отсек. Роберт постелил на полу серое одеяло в белый цветочек, которое привез с собой из Висконсина и сохранил, несмотря на попытку джонситов ограбить его. Ансон улегся и открыл щиток. Затем улыбнулся Доминику и привычным движением засунул руку в портал по локоть. Глаза его помутнели и закрылись. Доминик осторожно развернул Роберта на бок, глянул на часы, засекая время, и вышел из рубки.
Роберта оттащили от нерва. Ансон был без сознания. Рука его, выйдя из портала, гулко ударилась об пол. Эйс Штильнахт аккуратно закрыл портал серебристым щитком. Роберт открыл глаза.