Таежные встречи

…Жизнь этого зверя всегда вызывала во мне огромное любопытство. Работая в экспедиции, я много лет встречался с ним на летних пастбищах, на солонцах, в тайге зимою, на переходах. Наблюдая за ним во все времена года, я пришёл к выводу, что именно осенью, когда приходит брачная пора изюбров, его жизнь чрезвычайно интересна. Именно в это время года его голос, полный любви и угроз, поистине украшает тайгу. Не одну ночь я провёл на вершинах отрогов, чтобы утренней зарёй услышать зычный голос быка. Я часто прислушивался к этому рёву и всё же не мог понять, что хочет передать им изюбр: то ли он поёт эту песню для своей подруги, то ли зовёт на бой соперника, а возможно, зверь ревёт от избытка сил, которые он успел накопить, живя в горах всё дето.

Когда голова изюбра украшена 10–12-концовыми рогами, он обладает максимальной силой, смело принимает бой и отражает противника, а его голос в это время достигает наибольшей силы и стройности; он щедро одарён и красотой. Кажется, нет ему равного по силе, и мечется он по долинам, по уступам тор, ищет соперника и всё ревёт.

Вот он на высоком гребне глухой тайги и, провожая солнце за горизонт, затянет нежными переливами свою брачную песню. Пропоёт её и прислушается, нетерпеливо удерживая себя на одном месте. Не получив ответа, он снова повторит свою песню и снова ждёт, всматриваясь вдаль мутными глазами. Но вот откуда-то послышится такая же песня, стройная, нежная, полная призыва и угроз. Бык делает прыжок и, замирая, прислушивается как бы не веря звукам. Затем снова прыжок — ив бешеной горячке он несётся на зов соперника, подавшего голос.

В эти минуты его покидает страх, он забывает про осторожность. Размашистой рысью, не зная преград, через распадки, россыпи и гари торопятся быки друг к другу навстречу. Чем ближе, тем яснее слышится песня Теперь в них что-то другое — смелое, дерзкое. Один ревёт грозно; ему отвечает другой — злобно, грубо. Волна ми по всей округе разносится несмолкаемое эхо, будто оповещая всех о предстоящем поединке.

Но вот рёв становится тише, как бы умолкает, и только низкие, захлёбывающиеся звуки говорят, что борьба только начинается.

Разрывая сильными ногами землю, подходят соперники друг к другу и, сжимаясь в прыжке, с разбегу бросаются в бой. Звонко застучат рога, ударившись друг о друга, и, если этот стремительный удар не решит явного преимущества одного перед другим, соперники дерутся долго, не щадя себя, и нередко гибнут в бою или позже умирают от ран.

Так проходит осень у изюбров, и в зиму они остаются худыми, измученными, побитыми.

Промышленники давно знали, что только осенью ревёт изюбр и что именно в это время он обычно теряет осторожность. Сделанная из бересты или кедра труба служит прекрасным инструментом для подражания голосу изюбра. С этой трубой бродили охотники по горной тайге, изредка подавая голос. Услышав звук трубы и приняв его за рёв быка, обманутый самец стремглав бросается на этот зов, и в тот момент, когда соперник кажется близко и он готов схватиться с ним, — падает за мертво от меткого выстрела охотника.

— Уж больно любопытно, — говорил Прокопий, смотреть на него в это время. Даже страшно бывает, когда он, сгоряча, не разобравшись, прёт прямо на тебя!

Так, вспоминая отрывки своих наблюдений за изюбрем, я незаметно уснул.

Ночь прошла в обычной тревоге: то костёр угасал, и мы мёрзли, то было совсем жарко, мы просыпались, закуривали и, поглядывая на небо, ждали зари.

Рано утром, когда ещё в долине Халхасана лежала тихая осенняя ночь, мы были на ногах. По тёмному небу, мигая ярким светом, играли звёзды. Тихо пел свою осеннюю песню обнимающий поляну ручей. День обещал быть солнечным.

Мои спутники были уверены, что если успеем до зари выйти на хребет, то не позднее, как сегодня утром, увидим изюбра. Наскоро закусив и выпив по кружке чая, мы загрузились котомками и покинули стан.

Шли потемну, зари всё ещё не было. Кругом лежала ночь, и даже, когда мы достигли вчерашней вершины, ещё не обозначился восток. Егор достал свой «инструмент» и, свернув его трубкой, заревел. Чистый звук разорвал предутреннюю тишину и мягкими волнами прокатился по долине. Не успело смолкнуть эхо, как послышался голос с той же стороны, откуда был слышен вчера, только теперь зверь ревел гораздо ближе.

Мы схватили котомки и двинулись ему навстречу. Выйдя на соседнюю сопку, Ногаев повторил свою песню сейчас же ему ответил нетерпеливый бык. Нас разделял глубокий ключ, склоны которого были покрыты кедровым лесом. Зверь был на противоположной стороне.

— Слышишь, пришёл, — показывая в сторону ключа, сказал Ногаев.

Действительно, зверь был совсем близко, и непонятное беспокойство охватило меня. Хотелось, как можно скорее увидеть этого красавца и ещё ближе услышать звуки его песни.

— На месте ревёт, придётся итти, — сказал Днепровский и зашагал вперёд. Мы последовали за ним. Кругом было тихо, и мы старались не нарушать эту тишину. Но иногда от неосторожности под ногами вдруг зашумит опавший лист или хрустнет веточка, тогда Прокопий, оглядываясь, качает укоризненно головой…

Мы подошли к обрыву и задержались. Снова, но уже ближе и яснее, заревел изюбр. Звук рванулся кверху, прокатился по хребту и замер где-то вдалеке. Прокопий, удерживаясь рукой за берёзу, наклонился к обрыву и, посмотрев вниз, прислушался. Оттуда ещё доносилось эхо.

Я стоял, охваченный чувством тревоги, ещё не веря, что зверь появится возле нас и я увижу его.

С минуту Днепровский всматривался в лесную чащу, затем осторожно оттолкнулся от берёзки и, подав нам знак следовать за ним, пополз на четвереньках вниз. Я не помню, как перелезал через колодник, как спускался по россыпи. У меня было только одно желание — скорее увидеть зверя.

Днепровский тихо подобрался к небольшому выступу и, всматриваясь в темноту, приподнялся во весь рост. Я последовал его примеру.

На безоблачном небе стали меркнуть звёзды. Где-то далеко за горами нарождался день. Вот-вот алая заря должна была окрасить вершину Буртуя.

Днепровский бесшумно вытащил из ружья патрон и, держа бердану двумя руками, плотно прижал конец ствола к губам. Густой звук разорвал морозное утро. Он ревел с большим искусством, чем Ногаев в трубу. Не дождавшись ответа, он повторил свою песню, слегка укорачивая отдельные звуки.

Вызов был дан, и теперь мы напряжённо ждали ответного призыва.

Еле заметно светлеет восток. Наконец, мы ясно услышали из глубины ключа сильный рёв. Можно было ожидать скорого появления изюбра. Мне хотелось, чтобы он немного запоздал, тогда, при дневном свете, было бы легче рассмотреть его и сделать снимок.

— Становись вот здесь, в березняке, между камнями, и не шевелись, — сказал мне Прокопий, — когда зверь будет близко, ты услышишь его по ходу, тогда легонько крутни берёзку, чтобы она заскрипела. Бык, услышав треск, сразу бросится к тебе. Только помни, он сейчас смелый и может, не разобравшись, броситься прямо на человека. Мы с Егором, в случае опасности, будем наготове, — и Днепровский скрылся за гранью крутого ската.

Шли томительные минуты, и вдруг совсем близко я услышал сердитый рёв, и сейчас же ему тихо ответил Прокопий. Я стоял, как прикованный, боясь пошевелиться. Наконец, через какой-то промежуток времени, когда восток загорелся ярким светом, до моего слуха долетел треск сучка и скоро послышались торопливые шаги зверя по каменистому увалу. Спустя минуту бык появился на гребне, метрах в ста от меня. Через седловину я мог свободно наблюдать его. Подняв высоко голову, он бросил взгляд в нашу сторону и протяжно заревел. Я был очарован этой картиной и песней, полной призыва и угрозы. Он ещё и ещё повторил свой призыв.

Но вот зверь умолк и, отбрасывая сильными ногами землю, стал рогами сбивать кору с тонкой сосенки. Подражая ему, я начал рукой крутить берёзку. Через мгновенье зверь оказался возле меня. Он замер на месте, как бы давая возможность осмотреть себя. Трудно передать пережитый момент. Я был в таком состоянии, что даже не заметил, как щёлкнул затвор аппарата. В памяти ясно запечатлелись его глаза, налитые кровью, в них было столько отваги и силы, что одно это могло привести человека в ужас.