Божественная комедия

43 И мне вкруг шеи, с поцелуем, обе Обвив руки, сказал: «Суровый дух, Блаженна несшая тебя в утробе! 46 Он в мире был гордец и сердцем сух; Его деяний люди не прославят; И вот он здесь от злости слеп и глух. 49 Сколь многие, которые там правят, Как свиньи, влезут в этот мутный сток И по себе ужасный срам оставят!» 52 И я: «Учитель, если бы я мог Увидеть вьявь, как он в болото канет, Пока еще на озере челнок!» 55 И он ответил: «Раньше, чем проглянет Тот берег, утолишься до конца, И эта радость для тебя настанет». 58 Тут так накинулся на мертвеца Весь грязный люд в неистовстве великом, Что я поднесь благодарю Творца. 61 «Хватай Ардженти!» — было общим криком; И флорентийский дух, кругом тесним, Рвал сам себя зубами в гневе диком. 64 Так сгинул он, и я покончу с ним; Но тут мне в уши стон вонзился дальный, И взгляд мой распахнулся, недвижим. 67 «Мой сын, — сказал учитель достохвальный, — Вот город Дит,[90] и в нем заключены Безрадостные люди, сонм печальный». 70 И я: «Учитель, вот из-за стены Встают его мечети, багровея, Как будто на огне раскалены». 73 «То вечный пламень, за оградой вея, — Сказал он, — башни красит багрецом; Так нижний Ад тебе открылся, рдея». 76 Челнок вошел в крутые рвы, кругом Объемлющие мрачный гребень вала; И стены мне казались чугуном. 79 Немалый круг мы сделали сначала И стали там, где кормчий мглистых вод: «Сходите! — крикнул нам. — Мы у причала». 82 Я видел на воротах много сот Дождем ниспавших с неба,[91] стражу входа, Твердивших: «Кто он, что сюда идет, 85 Не мертвый, в царство мертвого народа?» Вождь подал вид, что он бы им хотел Поведать тайну нашего прихода. 88 И те, кладя свирепости предел: «Сам подойди, но отошли второго, Раз в это царство он вступить посмел. 91 Безумный путь пускай свершает снова, Но без тебя; а ты у нас побудь, Его вожак средь сумрака ночного». 94 Помысли, чтец, в какую впал я жуть, Услышав этой речи звук проклятый; Я знал, что не найду обратный путь. 97 И я сказал: «О милый мой вожатый, Меня спасавший семь и больше раз, Когда мой дух робел, тоской объятый, 100 Не покидай меня в столь грозный час! Когда запретен город, нам представший, Вернемся вспять стезей, приведшей нас». 103 И властный муж, меня сопровождавший, Сказал: «Не бойся; нашего пути Отнять нельзя; таков его нам давший. 106 Здесь жди меня; и дух обогати Надеждой доброй; в этой тьме глубокой Тебя и дальше буду я блюсти». 109 Ушел благой отец, и одинокий Остался я, и в голове моей И «да», и «нет» творили спор жестокий. 112 Расслышать я не мог его речей; Но с ним враги беседовали мало, И каждый внутрь укрылся поскорей, 115 Железо их ворот загрохотало Пред самой грудью мудреца, и он, Оставшись вне, назад побрел устало. 118 Потупя взор и бодрости лишен, Он шел вздыхая, и уста шептали: «Кем в скорбный город путь мне возбранен!» 121 И мне он молвил: «Ты, хоть я в печали, Не бойся; я превозмогу и здесь, Какой бы тут отпор ни замышляли. вернуться

90

Город Дит — Дит (Dis) — латинское имя Аида, или Плутона, властителя преисподней, сына Кроноса и Реи, брата Зевса и Посейдона. Данте называет так Люцифера (лат. Lucifer — Светоносец, древнерусск. — Денница), верховного дьявола, царя Ада (А., XI, 64; XII, 39; XXXIV, 20). Его имя носит и адский город, окруженный Стигийским болотом, то есть области Ада, лежащие внутри крепостной стены и носящие общее название нижнего Ада (ст. 75).

вернуться

91

Много сот дождем ниспавших с неба — то есть многие сотни дьяволов, которые когда-то были ангелами, но вместе с Люцифером восстали на бога и низвержены в ад.