Страница 44 из 52
Привычные драки стенка на стенку с мужиками соседней деревни Бузиновки всем уже давно наскучили, а тут нахальный чужак топчет их родную кутиновскую землю, да ещё и имеет наглость их не замечать! А Акира их действительно не замечал. Он опять был в цейтноте. Накануне под руководством катаны, не менее пьяной, чем в данный момент он сам, они достигли-таки «надёжного» места. Катана-кладенец с дикого бодунища заблудилась и, наткнувшись на старую мельницу, объявила, что это она и есть, их земля обетованная, пристроилась около жерновов и отключилась. А наутро Акира, проснувшись с больной головой, поправил здоровье остатками эликсира трёхлетней выдержки, посмотрел на спящего сенсея и с ужасом понял, что похмелять его будет нечем. Недолго думая, шпион закинул в мешок формулу «папы» и двинулся в сторону Нью-Посада с твёрдым намерением загнать её подороже. Промышленный шпион не боялся подвести своего учителя, который обязался охранять знаменитую формулу отца-основателя. Он был уверен, что успеет её украсть обратно ещё до пробуждения сенсея, причём не один раз. Последнее соображение навело его на великолепную идею, и Акира, плетясь по дорожке, мысленно загибал пальцы, перебирая в памяти посольства, где он сможет успешно провернуть эту операцию. От этого занятия его и отвлекли кутиновские националисты. Праведная душа простодушного Федула при виде неправедных действий родных односельчан вскипела, и он решительно кинулся на выручку, размахивая язычком от колокола.
Акира, действуя на уровне автомата, раскидал кутиновских экстремистов, оставив за спиной слабо шевелящуюся кучу. Федул накрыл эту кучу своим телом сверху. Шпиону некогда было разбираться, ху из ху, и на звонаря он соизволил обратить внимание, лишь когда тот зашумел сзади:
— Слышь, мужик! Как это ты меня, а? Научи! — Федул был в восторге от мастерства ниндзи.
Даже затуманенные сивушными парами, глаза Акиры разглядели наивное восхищение гиганта. Шпион гордо задрал нос.
— Акира будет спрасивать сенсей, мозет его усеника сама иметь усеника и стать сенсей.
Федул потряс головой, пытаясь въехать в смысл сказанного.
— Сенсея река зивёт, — Акира ткнул в сторону мельницы, — больсая дом. Больсая колесо. Усеника, — палец ниндзи повернулся в сторону звонаря, — завтра приходи к сенсея.
Это Федул понял и радостно закивал головой. Довольный и польщённый, Акира умудрился не упасть, отвешивая свой изящный ритуальный поклон, развернулся и возобновил своё синусоидальное движение в сторону Нью-Посада. Нужно спешить. Если он не добудет эликсира до пробуждения сенсея, не видать ему учеников как своих ушей.
— Папа море обойдёт… — Отгадка буквально вертелась на языке, но постоянно ускользала. Орёл выдернул последнюю фляжку, опустошил её и, чтобы не удариться в пьяную панику, решил подумать о чем-нибудь приятном. Например, о триумфальном возвращении домой, где его ждёт ворчливая супруга с кучей пищащих птенцов… нет, об этом лучше не думать… а зачем, собственно, спешить? Семья не пропадёт. На гособеспечении, чай. На обратном пути можно и завернуть куда-либо. На Кавказ, например. Там, говорят, такие смачные орлицы… И тут до «спутниковой» дошло.
— А ты говоришь, басурман! — радостно проклекотал орёл продолжавшей дрыхнуть без задних ног «сотовой» и ещё энергичнее замахал крыльями. Обратная дорога обещала кучу приятных приключений, и ему не терпелось до них долететь. Оглянись «спутниковая» назад, наверняка заметила бы на горизонте маленькую чёрную точку, которая двигалась в том же направлении, что и она. А знай «спутниковая» заранее, что эта точка не просто точка, а пуп вселенной местного масштаба по имени Папа, ни за что не пришла бы к своему гениальному решению. Однако она этого не знала, а потому честно прибыла на Буян, разыскала Бывалого и, многозначительно кивнув на кусты, таинственно прошептала:
— Дело есть. Интимное. Только Марьюшке тс-с-с-с! — «спутниковая» округлила и без того круглые глаза.
Заинтригованный Бывалый подмигнул Трусу и Балбесу, и троица углубилась в джунгли.
— Срочное сообщение из ставки. Секретное, — озираясь, прошептала «спутниковая». — Папу, значится, скоро не ждите. Папа налево решил завернуть.
— Зачем? — удивился Трус.
— За энтим, за самым, — хихикнул орёл.
— А Марьюшка как же? — расстроился Балбес.
— Подождёт! — важно сказала «спутниковая», — должен же ПАПА оттянуться напоследок.
— Что я Марьюшке скажу? — схватился за голову Бывалый.
— Это уже не мои проблемы, — отмахнулся орёл. Он скинул с себя перевязь вместе с «сотовой» и рванул по «примеру» «папы» налево. Ему тоже не терпелось оторваться.
А «папа» был уже на подлёте, хотя ещё и не подозревал об этом. Он путешествовал весело. Компания у него оказалась подходящая. Летели с хохотом, гомоном и криками. Изрядно назюзюкавшаяся орда периодически просила своего нового шефа продемонстрировать им чудесную скатёрку, молниеносно расхватывала очередное подношение и пристраивалась в кильватер ковру, на котором гордо восседал Илья. Клубок летел впереди, честно показывая путь. Когда от вожака в очередной раз поступило предложение разложить дастархан, «папе» это надоело, ибо сам он к эликсиру не притрагивался. Не хватало ему к суженой своей вломиться с характерным эликсирным ароматом.
— Хватит, алконавты, — решительно заявил он, — над морем летим. Ещё утопнете к чёртовой матери, как я вас потом вылавливать буду?
Илья скатал скатёрку вместе с заснувшей внутри самой маленькой обезьянкой. Та так тихо спала в обнимку с непочатой бутылкой эликсира, что капитан её просто не заметил.
— На подлёте к Буяну разбудите, — распорядился он, взбивая обиженно пискнувшую «подушку», и сунул её под голову. Однако поспать ему не удалось. Не успел он закрыть глаза, как его воздушный корабль пошёл на снижение.
— Тпру!!! — закричал Илья. Клубочек недоуменно застыл в воздухе. — Буян? — спросил капитан, кивая на изумрудный остров с жёлтой проплешиной в центре.
Клубочек запрыгал в воздухе вверх-вниз, выражая согласие.
— Тогда прыгай на место, — приказал капитан. Клубочек послушно прыгнул в нагрудный карман камуфляжки.
Илья вытащил из рюкзака бинокль, изучил обстановку с высоты птичьего полёта и произнёс:
— Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт.
Слышала б его «сотовая», дрыхнувшая в тот момент около копыт Труса, Балбеса и Бывалого, загордилась бы ещё больше. «Папа» повторил её пьяные бредни почти слово в слово. В бинокль театр предстоящих боевых действий был как на ладони. Избушку Яги Илья опознал сразу. На пороге сидела Марьюшка, по привычке дрыгая ногами. Вокруг расположились черти. Тринадцать штук. Вид у них был довольно потрёпанный. Будто только что вышли из боя. В принципе так оно и было. Очередная репетиция завершилась буквально перед самым прилётом «спутниковой» связи, Марьюшка как раз закончила перевязывать своих мужественных защитников и в награду за доблестный труд травила им очередную мыльную оперу.
— Где-то так я и предполагал, — задумчиво пробормотал Илья, отрываясь от бинокля. — Раз в дело ввязался Люцифер, без чертей тут не обойдётся. Ну что, алконавты, жратву отрабатывать будете?
— Какой базар, папа!!! Чё делать, говори!
— Хватайтесь за ковёр, и вниз! Пойдём на бреющем. Над самыми волнами. Заходим с тыла и делаем мягкую посадку. Оттуда нас не ждут.
Обезьяны вцепились в воздушный корабль, сделали крутой вираж вокруг острова на бешеной скорости, желая показать «папе» класс, и совершили «мягкую» посадку, оставив клочки рыжей шерсти на колючих кустах.
— Ещё раз такое повторится, — посулил капитан, нехотя отпуская ствол пальмы, в который его впечатало, — и я этим прутиком вам все ребра пересчитаю.
Илья отполз в сторону, потряс головой, безуспешно пытаясь прогнать мельтешившие в глазах зеленые круги. На лбу его стремительно вырастал огромный шишак. Однако надо было продолжать руководство спасательной операцией.