Сатанизм для интеллигенции

Это же видение отношений Бога и мира выражает и св. Василий Великий: Хочешь прикоснуться к Богу? – вопрошает он. – Что ж, «оставь землю, оставь море, сделай, чтобы воздух был ниже тебя, стань выше эфира, пройди звезды, их чудеса, их благолепие, величину. Протекши все это умом, обойдя небо и став выше его, одною мыслию обозри тамошние красоты: пренебесные воинства и ликостояния ангелов. Миновав и все сие, представь в мысли Божие естество»555.

А вот не менее характерное рассуждение о «небесных иерархиях» у св. Григория Нисского. Он приводит слова Песни Песней «Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, котого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: „не видали ли вы того, которого любит душа моя?“ (Песнь Песней, 3.2-3). Толкует же эти слова св. Григорий так: невеста (душа человеческая) „восстает и озирает мыслию духовное и премирное естество, которое именуется городом. Вот, говорит, Начала, Господства и поставленные для властей Престолы, которое именует она „торжищем“, не найдется ли между ними Любимое? Посему невеста, разыскивая, обошла весь ангельский чин и когда в обретенных благах не увидела искомого, так стала расуждать сама с собою: не постижимо ли хотя для Ангелов Любимое мною? и говорит им: „не видели ли вы того, Которого любит душа моя?“ Поелику же молчали на такой вопрос, и молчанием показали, что и для них непостижимо искомое ею: то, когда пытливым умом обошла весь оный премирный град, и от духовных и бесплотных существ не узнала Желанного, тогда, оставив все обретаемое, таким образом признала искомое по одной непостижимости того, что оно такое“556.

«Знаем, что есть какие-то ангелы, архангелы, престолы, господства» – пишет св. Григорий Богослов557 , – но служим-то мы не им, а Творцу. Ничто не должно разлучать человека с Богом – «Ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8,38-39).

Но истинная религия – это не контакт с духами космоса. Религия – связь человека с Богом. С тем, кто изначала создал космос и человека, а не с чем-либо появившемся в космических пространствах. Св. Иоанн Златоуст сравнивает небо с завесой иерусалимского храма558. Что ж, язычники – это люди, которые запутались в занавеске и преждевременно пали на колени, не дойдя до подлинной Святыни.

Поэтому-то, по меткому выражению Владимира Соловьева, «ложная религия» есть contradictio in adjecto (противоречие в определении)559. Или человек в своем поиске достигает цели и находит Бога – и это и есть собственно религия. Или он сбивается с пути и до Бога не доходит – но тогда религии и нет, а есть просто оккультная практика560.

Для христианства космический мистицизм неприемлем,

во-первых, потому что религия в ее библейском понимании – это стремление к Богу, а не к высшим эшелонам космоса;

во-вторых, потому что объективная сторона библейской религии состоит в том, что Бог Сам поверх всех посредников приходит к людям;

в-третьих, потому что именно в этом «поднебесном» посредническом пространстве таятся блокирующие силы;

в-четвертых, потому, что эти построения непроверяемы (в язычестве что ни мистик – то своя иерархия и своя модель вселенной).

Любая оккультно-гностическая система содержит в себе долгие и путаные повествования о том, какие поколения «эонов», богов, духов, «фохатов» располагаются в надземном мире. Гностическая мысль исходит из странной иллюзии о том, что если между Божеством и материей расположить несколько посредствующих ступеней, на каждой из которых будет чуть меньше духа и чуть больше материальности, то удастся решить проблему перетекания Бесконечного в конечное.

Как замечает А. Карташев, «это явный абсурд и самообман, будто можно онтологически сочетать Абсолютное с относительным путем постепенного вычитания из него неких частиц абсолютности с заменой их равновеликими частицами относительности вплоть до полного перехода или превращения Абсолютного в относительное. На деле каждая ступень или каждый момент такой процедуры есть просто момент упразднения бытия одной категории другою, а не их сцепления, сочетания, объединения. Многоступенчатость таких процедур есть чистейшая логическая иллюзия. На нем построена вся импотентная фантастика гностицизма, его эономания. Никаким crescendo-diminuendo от твари к Богу и vice versa не создать сплошности, непрерывности, и в любую из миллиметрических щелей проваливается, как в бездну, все построение… Опять перед нами философский самообман гностицизма, создающего иллюзию, будто бы антиномия, разжиженная на десяти водах, теряет путем ступенчатых переходов свою качественную антиномичность, иррациональность или сверхрациональность»561. На деле же у гностиков «мост другого берега бездны не достигал, лишь затемняя различие между тварью и Богом и заслоняя единственный Путь»562.

Мир превращается в «матрешку». В нем много-много уровней и этажей, но зато где-то оказался забыт сам Творец. «Вы знаете, как трудно видеть Фохат, какие многолетние накопления требуются для очевидности этой энергии. Но что скажет слабый дух, если он узнает, что за Фохатом находится Парафохат, который питается Панфохатом», – открывает «космические тайны» «Живая этика» (Агни Йога. 403). Новый Завет к этим матрешкам относится иначе: «Глупых же состязаний и родословий удаляйся, ибо они бесполезны и суетны» (Тит. 3,9). Речь идет не о спорах по поводу генеалогического древа той или иной семьи и ее претензий на аристократичность. Нет, апостол Павел полемизирует именно с гностиками и с их тягой к бесконечным космическим родословиям (по принципу «Панфохат излил Парафохат, Парафохат излил Фохат…»).

Двигаясь по этим этажам, ум человека никогда не приходит к Богу563 , душа же его оказывается слишком зависима от «посредников», от не-божественных космических обитателей. И где же гарантия, что эти духи захотят пропустить доверившуюся им душу дальше, а не просто подомнут ее под себя? У В. А. Жуковского в поэме «Дева и Асмодей» бес так уговоривает не в меру доверчивого визионера: «Забудь о Боге, мне молись – мои верней награды!». Похоже, что на ухаживания этого же духа откликнулись и «девы-теософки».

Стремление гностиков заполнить космос вереницами «посредников» весьма странно. Такое ощущение, что своими «эонами» они хотят загородиться от Бога. Бог Сам пришел на землю, подарил Себя людям, но они от Него убегают. «Не может быть, чтобы Бог вел себя столь смиренно, столь до неприличия невеличественно! Не может быть, чтобы Бог Сам соединился с людьми!». Папа Иоанн-Павел II так объясняет это поведение христоборцев: «Бог подошел к человеку так близко, как смог. Дальше этого предела Он не смог пойти. Бог зашел слишком далеко. Разве не стал Христос скандалом для иудеев, пугалом для язычников?.. Человек с тех пор не в состоянии выносить такую близость с Богом, и начались протесты. Этот большой протест имеет точное имя: первый называется Синагога, а потом Ислам. Оба не могут принять такого человечного Бога. „Это не пристало Богу“, – возражают они, – Он должен оставаться абсолютно трансцендентным, оставаться чистым величием»564.

Впрочем, между первым бунтом, создавшим иудаизм, и вторым восстанием, породившим ислам, был еще и антиевангельский бунт гностиков, превративших Христа в полубога-получеловека, недочеловека и недобога.

555 Св. Василий Великий. Творения. Т. 4. – М., 1846, с. 259-260.

556 св. Григорий Нисский. Творения. Ч. 3. – М., 1862, с. 158.

557 св. Григорий Богослов. Творения. Т. 1. – СПб., б.г., с. 412.

558 св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. кн. 1. – СПб., 1896, с. 392.

559 Соловьев В. С. Чтения о Богочеловечестве. // Соловьев В. С. Соч. в 2 томах. Т. 2. – М., 1989, с. 37.

560 Которая тем не менее все же должна рассматриваться как религиозная, а отнюдь не «культурная» практика с точки зрения светского законодательства (для которого не существует деления на «истинную религию» и «лже-религию»).

561 Карташев А. В. Вселенские соборы. – М., 1994, сс. 292 и 294.

562 Карсавин Л. П. Святые отцы и учители Церкви. (Раскрытие православия в их творениях). – М., 1994, с. 18.

563 «Теософический гнозис никогда не приходит к Богу, он до бесконечности погружен в мир, в космическую эволюцию» (Бердяев Н. А. Философия свободного духа. – М., 1994, с. 183).

564 Папа Иоанн Павел II. Переступить порог надежды. – М., 1995, сс. 67-68. Лучший (и цитированный выше) перевод взят из фрагмента, опубликованного в «Комсомольской правде» 11.11.1994, с. 14.