Аальхарнская трилогия. Трилогия

Андрей пожал плечами и вложил в книгу закладку.

— Иногда бывает, но я редко вижу сны, — ответил он. — А тебе приснилось прошлое?

Мари кивнула и обхватила себя за плечи.

— Да, — прошептала она. — Плохое прошлое. Ну да Змеедушец с ним, — Мари вздохнула и энергично потерла себя по щекам. — Спится и снится, просто мне вдруг стало не по себе… вы извините, что я вам помешала.

Андрей улыбнулся и ласково взял ее за руку.

— Ты нисколько не помешала. И я вижу, что тебя что-то тяготит. Рассказывай.

Мари помолчала, а потом промолвила:

— Доктор, вы ведь хотите ее освободить?

На следующее утро почтовый дилижанс уже вез Супеска, Андрея и Мари в Чевыч — там им предстояло сесть на поезд и отправиться в Масму: первый действительно важный населенный пункт на пути в столицу.

Андрей упирался недолго. Возможно, он просто поверил Мари и Супеску, которые убедили его в том, что Нессе ничто не угрожает — будь иначе, он бы и шагу не сделал прочь из дома, однако он уже успел признать себя Заступником и начать проповеди, и с Нессой не случилось ничего плохого.

Супесок искренне радовался тому, что доктор, в конце концов, раскачался для продолжения пути. Сколько можно сидеть на месте и ждать охранного отряда по их души, когда надо вербовать сторонников и идти в столицу! Мари хранила молчание, представляя прямо-таки идеал аальхарнской женщины: тихой, красивой и немногословной, и Супесок пару раз смотрел на нее с пристальным интересом. В жены, конечно, он ее брать не собирался, но в официальные любовницы — почему бы и нет?

Проводник поезда проштамповал билеты кусачками и низко поклонился Андрею:

— Благослови, Заступник.

Андрей смущенно обвел его голову кругом и пошел за Супеском в выделенное им купе. Мари уже накрывала там завтрак на откидном столике: сыр, фрукты, вяленое мясо и две бутылки неплохого загорского вина. Супесок зашвырнул их немудреные пожитки на верхнюю полку и поинтересовался, откуда еда.

— Уже было, — ответила Мари и протянула Андрею карточку. — Это все вам.

В карточке было написано, что начальник поезда считает для себя честью приветствовать Заступника и исполнить любую его просьбу. Андрей скомкал карточку и убрал ее в карман: ему стало очень неловко.

— Готовьтесь, доктор, — сказал Супесок, усевшись за стол и лихо свернув пробку одной из бутылок. — Мы едем из диких краев Загорья в район культуры и цивилизации, а там в вас узнают ссыльного врача императора и начнут задавать вопросы.

Поезд издал хриплый свист, что-то впереди содрогнулось и заворчало, и вагон, мягко оттолкнувшись от перрона, поплыл вперед.

— Кто начнет? — спросил Андрей. Мари, взявшая на себя роль официантки, подала ему сыр с ломтиками фруктов на маленькой тарелке. Она была из настоящего восточного фарфора, очень дорогая: начальник поезда явно не жалел собственных закромов.

— Как кто? — удивился Супесок. — Люди. Это в Загорье народ читает только последнюю страницу у газет, где анекдоты. А Масма — город развитой, да и все Заполье, можно сказать, центр культуры. И там о нашем перевороте очень даже слышали. И портрет ваш вкупе с рассказом о ссылке в газетах видали. Так что готовьтесь, доктор.

За окном тянулись унылые серые холмы, почти сливавшиеся на горизонте с дождливым небом. Андрей смотрел туда, где за дождевой пеленой начинала зеленеть тонкая полоса запольских земель и думал о том, что у них подобралась интересная компания: воскресшее божество, раскаявшаяся блудница и перековавшийся гонитель веры, ну или кого там Супесок гонял по долгу службы… Интересно, подумал Андрей, а кого и откуда сослали на Землю двадцать пять веков назад? Продвинутые технологии на взгляд профанов неотличимы от магии — вот и совершенно элементарную методику точечного массажа сердца загоряне приняли за воскрешение мертвеца…

Андрею стало грустно. А потом сквозь эту грусть пробилось упрямство и решимость двигаться дальше и выше. Кто бы ни был сослан на Землю, он не сидел, сложа руки.

К вечеру поезд прибыл в город Чеквеч на границе Загорья. На перроне бурлила огромная людская толпа, в которой франтовские сюртуки загорян смешались с пышными юбками и расшитыми жилетами крестьян Заполья. Поезд приветствовали радостными криками, и в серое вечернее небо полетели бело-голубые шарики. Мари и Супесок одинаково согласованными движениями вынули из карманов парные пистоли и сняли их с предохранителей. Дверь купе скользнула в сторону, и внутрь заглянул загорянин в щегольском народном костюме и с форменным кепи на голове. «Начальник поезда», — подумал Андрей и спросил:

— Что-то случилось?

Начальник снял кепи, обнажив лысину с «заемами», и с невероятным почтением промолвил:

— Мой господин, народ вас встречает. Просят хоть одним глазком взглянуть на вернувшегося Заступника.

— А, ну это хорошо, — громко и уверенно произнес Супесок, давно уже взявший на себя роль организатора. — Сейчас мы выйдем. Сколько продлится стоянка?

— Четверть часа, — уважительно ответил начальник поезда, — но для Заступника мы увеличим ее на любой срок.

Когда Андрей вышел на перрон, то ликующие люди на какое-то время умолкли, вглядываясь в него и пытаясь понять, имеет ли что-то общее этот скромный человек в дешевом дорожном костюме со всемилостивым Заступником на фреске в храме. А потом толпа взорвалась воплями чистого беспримесного восторга и счастья: Андрея узнали.

— Люди, люди, — улыбаясь, промолвил Андрей. — Да, это я.

Крики стали еще громче — так было практически всегда с того момента, как Андрей начал свой путь в качестве вернувшегося божества. Он поднял руки, и толпа тотчас же затихла, видя, что Заступник собирается говорить и не желая пропустить ни единого слова.

— Благословляю вас и ваших близких на долгую жизнь, счастье и любовь, — сказал Андрей. — Живите по совести, не творите дурного, наполняйте каждый день добрым делом. Пусть с вами всегда будет благодать и покой.

Пожилая женщина в расшитом синими цветами сарафане, стоявшая в первом ряду, заплакала.

— На все воля твоя, господин, — промолвила она с певучим запольским выговором. — Все примем от тебя, и милость, и немилость.

— Это не моя воля, — сказал Андрей, подойдя к ней. Рука словно сама по себе обвела ее лоб кругом. — Вы, люди, живете на своей земле. На своей родине. Ваша жизнь в ваших руках. Какой она будет, зависит от вас. Вы — хозяева и своей страны, и своей жизни. Вся власть идет от вас и по вашей воле.

Ох, как его слушали! Уже потом Андрей узнал от Супеска, что в Заполье всегда были сильны позиции противников новой власти Аальхарна. Но пока он говорил, и ему внимали.

— Государство, которое вы называете властью, должно работать на ваши интересы, — продолжал Андрей. — Заботиться о вас, защищать вас, а не снимать шерсть вместе со шкурой. И если государство служит только себе, игнорируя народ, то вы, люди, имеете полное право призвать власть к ответу, а то и сменить ее.

Его последние слова потонули во взрыве одобрительных воплей. Супесок, стоявший на подножке, довольно улыбнулся: наконец-то доктор стал действовать так, как ему и положено по статусу. И он не видел, как Мари, глядя то на Супеска, то на Андрея, тихонько улыбалась чему-то своему.

* * *

Масма оказалась действительно культурным городом, пусть и не самым большим. По пути в гостиницу, где Заступнику с друзьями истинно верующие уже успели приготовить номера, Мари насчитала три библиотеки и восемь храмов ортодоксальной архитектуры, главную улицу освещали электрические фонари, и на каждом углу продавался «Столичный Вестник в Заполье». Культура и просвещение обосновались здесь всерьез и надолго.

Впрочем, Мари было не до красот города. Устроившись в своем номере — крохотной комнатке, в которую с превеликим трудом втиснули кровать и столик с зеркалом, Мари приступила к выполнению следующей части своего плана.