Тени Персея-2

Сириусец в момент вопроса крался мимо меня к двери каюты, оставив на столике поднос с дежурным блюдом из ресторана. От неожиданности хоть и не подскочил, но здорово вздрогнул. Вернувшись, уселся напротив.

- Потому что учёные лбы смотрят на "саранчу" сквозь призму другой задачи. Они думают одомашнить эту скотину. А у тебя задача - найти способ убить её. Твоя задача конкретней. Поэтому я верю. Инжир будешь? Говорят, для творческих мозгов полезно.

Он всё-таки убежал, а я подошёл к стене. С видеообоев зубасто ухмылялась на меня "саранча". Плевать я хотел на её зубы, в секунды стёршие бы меня в порошок. Плевать хотел на её язык, который в пыль бы просеял землю, лишь бы разыскать в ней хоть что-то съедобное. Меня влекла верхняя часть головы-"жёлудя", прячущая глаза "саранчи" за однородным, металлически блестящим покровом…

Не знаю, сколько времени я стоял, вглядываясь в гладкую башку зверя. Только вдруг почуял: на мой затылок легла тёплая ладонь, и голос Зои прошептал что-то знакомое, но неслышное. Я ещё не понял, что именно, но мгновенно, как на её тренировках, вошёл в состояние нейтрала. Почти нечувствительно поднялась рука. Чуть покачиваясь, я следил, как мои пальцы будто погладили изображение "саранчовой" башки, а затем, растопырясь пауком, ткнули в верхнюю часть "жёлудя". Растопырило их при этом жёстко, чуть не до судорог.

Итак, уязвимое место я нашёл. Осталось найти оружие, которое может уязвить.

На пассажирском лайнере существовало время, когда заканчивал работу основной персонал и закрывались двери ресторана и баров, а также несколько развлекательных залов, для обслуги которых надо задействовать достаточно много стюардов. Ночь - так называлось это время для большинства пассажиров, не желавших менять привычный образ жизни. Для полуночников и страдающих бессонницей оставались бильярдная, карточный стол и компьютерный зал. Мне было всё равно: я спал, когда хотел, и в любом случае чувствовал себя замечательно. Вот и сейчас так. Барри удрал, а меня вдруг сморило. По корабельным часам - вовремя.

Перед тем как заснуть, я, как всегда, лениво поразмыслил, чего хочет Барри от Голконды, а чего хочу я. С толстяком всё ясно. Он вернётся на свою планету, раздуваясь от важности. И не потому, что в банковском сейфе будут лежать красноватые камешки, хотя и это немаловажно. Главным всё-таки будет именно то, что он побывал на Голконде - и вернулся. На родине Барри приключение, которое может войти в легенду рода, котируется выше богатства. Ведь, узнав о последнем, любой сириусец всего лишь снисходительно скажет: "Ну, мы, вообще-то, всегда знали, что ты не дурак".

А я… Для меня смертельно прекрасные камешки Голконды - это наша семья, собранная воедино. Это собственный дом… Возможность жить там, где хочешь, а не там, где вынужден… Глаза закрываются… Зоя. Склонилась. Тёплое дыхание на моей щеке… "Спи, любимый…"

4.

Мне нужны капли для глаз. Немедленно. Насколько помню, они в старой аптечке на кухне. Пошатываясь со сна, я поплёлся на кухню. Аптечка почти у двери. Это Зоя придумала. Удобно. Открыл дверцу. Долго тупо смотрел на содержимое, прежде чем вспомнил, что мне нужно. Ага, вот они. Пузырёк. Рядом шприц в вакуумной упаковке. Разорвав её, я набрал один кубик раствора и ввёл иглу в правый глаз. С левым хуже. Появился Барри. Толстяк слонялся по каюте и что-то недовольно бурчал. Из-за этого я боялся, что не смогу нормально ткнуть иглой - и будет больно. Чуть позже я уже опасался шприца, который начал расти и сильно вздрагивать в напряжённых руках. Я смотрел на клюющую над глазом гигантскую иглу и уговаривал себя: "Ну, давай быстрей. Тебе всего лишь нужно закапать второй глаз. Нужно!"

А потом меня кто-то ударил по плечу.

Я шарахнулся к стене, держа под прицелом двух луч-пистолетов того, кто неосторожно оказался слишком близко.

Барри. Он перепуганно выставил перед собой руки в известном жесте "Спокойно! Спокойно! Всё хорошо!" и пытался что-то сказать, но только заикался, в ужасе таращась на пистолеты.

Полностью проснувшись, я с облегчением опустил руки.

- Что случилось, Барри?

- Т-ты стонал… во сне. Я х-хотел разбуд-дить т-тебя…

Но дальнейшего я уже не слышал. Я смотрел на стену, на видеообои, и буквально чувствовал, как со скрипом, тяжело и даже натужно завертелись шарики в моей голове.

Знаковую пальцевую систему мне показала Зоя. Я пытался выучить её только интереса ради. Скорее, даже из азарта, как бывает, когда сталкиваешься с чем-то необычным, но лёгким для исполнения. Базовые знаки я выучил. На остальное терпения не хватило.

Перед сном я оставил в памяти догадку об уязвимом месте "саранчи", закрепив её тремя разными движениями пальцев. Один из немногих энергознаков, которые я помню. Мозги-то и во сне работают. И что приснилось? Вместо закапывания в глаза раствора я ввожу его иглой… Я передёрнул плечами. Даже при мысли о сновидении страшновато, когда вспоминаю покачивающуюся над глазом иглу.

Продолжая смотреть на "саранчу", плотоядно разинувшую на меня пасть, я интуитивно понял ещё одну штуку: твари панически боятся острых колющих предметов. Может, когда-то, в странствиях по космосу, они наткнулись на расу, которая не только не уступала им в стремительности движений, но и вынудила удрать с планеты в страхе перед примитивным, но действенным оружием? И память об этой расе и её противостоянии осталась в "саранче" на генном уровне?

- Барри, взгляни.

Барри подошёл, протянул мне кофе. Отпивая горячий напиток мелкими глоточками, я принялся перелистывать фотообои, не отпуская кнопки, если попадался особенно красноречивый кадр.

- Обрати внимание: они везде защищают морду от острого железа. Вот, вот и вот. Вот здесь, например, видишь? Почти отворачивается - и всё на скорости.

- Ник, ты гений, - глядя на меня как-то странно (то ли радостно, то ли сожалея), пробормотал Барри. - Поэтому жаль тебя разочаровывать, но информация об этом появилась час назад.

- Барри, ты меня никогда не разочаруешь! Материал с собой?

- Это передали по всем каналам. Переключи фотообои на видеоэкран.

- Барри, - не выдержал я. - А почему ты на меня так смотришь?

- Бли-ин… Они там, с лабораториями, с приборами, а ты тут, по каким-то картинкам… О-ой… Ну и мозги у тебя, Ник…

Я хмыкнул. Мы нашли повтор нужной программы. Барри оказался прав в обоих случаях: комментатор, представитель той самой коммерческой империи, рассуждал об открытом их лабораторией неприятии "саранчой" металла - и отвечал на вопросы журналиста, каким образом данное открытие скажется на переходе жуткой твари в разряд домашней скотины.

- Есть ещё передачи?

- Не. Крутят по всем новостным каналам вот эту вот фиговину - и всё.

- И ни слова о глазах, - пробормотал я. - Только о башке. Кажется, учёные лбы решили, что "саранча" боится острого железа вообще, а не в частности… Глаза…

- А что с глазами?

- Барри, есть предположение, что уязвимы только глаза. Глянь сюда. Эта дура лезет через арматуру со свалки - вот её шваркнуло по башке. Смотри на реакцию - она даже не обратила внимания! Не вздрогнула! А здесь - уворачивается, потому что прут лезет прямо в глаза. Надо бы посмотреть все видео замедленном темпе.

Я отошёл от стены, присел на постель, пытаясь упорядочить мысли. Теперь к думам о "саранче" стоило прибавить и парочку фактов.

- Этот твой знакомец, водитель мусоровоза…

- Милош.

- Ага, Милош. Почему он именно сейчас ищет напарника?

Барри даже обиделся.

- Я же говорил! Не слушал, да? Последние двое у него совсем желторотики были. В рейс пошли - набрали кучу оружия и ничего ему не сказали. Он ведь как? Чтоб "саранча" не достала, на приличной высоте открывает контейнеры для сброса мусора и уходит. В тот раз всё как обычно: чин по чину снизился - только начал люки открывать, а от мусоровоза как сиганёт шлюпка - и вниз. Он - туда, сюда, а уже всё.