Кодекс Ордена Казановы

Дёрганые факты, выхваченные из разных мест и от разных свидетелей, постепенно выстраивались в логическую цепочку.

У Ромки дар влюблять в себя. Каким-то образом Альберт понял это и устроил грандиозную аферу. Ромка приносил ему тексты любовных баллад. Альберт менял в них буквально слово или фразу. Роман пел компаньонам и компаньонкам, и они тоже становились носителями дара, но — с червоточинкой: благодаря ему, они влюбляли посетителей "Ордена Казановы" в себя и собирали с них дань за эту любовь, сами взамен не давая ничего. Мальчишка ничего не замечал — почти. А потом появилась Лада. С её приходом перестал действовать дар Вали, а несколько мальчиков-красавчиков избили Анатолия. Тоже перестал работать дар? Тогда почему Анатолий, разговаривавший с Ладой, не изменился? Оказался крепче остальных? Или порченный Альбертом дар именно в нём самом вызвал какие-то изменения? Скорее всего. Пока остальные постепенно теряли наведённые чары, он всё глубже проваливался в червоточину. Судя по всему, Диана — тоже.

На что надеялся Альберт, убирая Ромку с Ладой в Каменный город? Что, разделив влюблённых, он сможет и дальше царствовать в "Ордене Казановы" и руководить Романом? Точнее — его даром? И кто, вообще, такой Альберт, если он сразу увидел нечто в мальчишке и угрозу установленному им порядку — в Ладе? Кто он такой, если ведёт себя в Каменном городе если не владетельным князьком, то явно по-хозяйски? Кощей чёртов…

Упорядочив главные факты и сформулировав главные вопросы, Шишик со вздохом облегчения снова залез между подушкой и макушкой хозяина и стал смотреть сон: Лёхин и Аня бегут под солнечным дождём… Вкусный сон…

… На бордюре, напротив подъезда, сидели три зеленовато-призрачные крысы. Однажды они смогли войти в подъезд, следуя за Лёхиным. Зашли легко. Но сейчас они даже и шагу не пытались сделать: дом упрятан в магическую броню. Люди ходили как обычно, не замечая ничего, разве что какой-то особый покой интуитивно чувствовали в собственных квартирах, но себе его объясняли просто: в дождь, промозглый и затяжной, как на контрасте не увидеть в доме тепла и защиты? Паранормальные существа тоже легко проникали сквозь магическую броню… Призрачные крысы знали: стоит им только дотронуться до невидимой структуры — и любой домовой будет оповещён, что в здание хочет войти нечто враждебное.

Не глядя друг на друга, сияющие зеленоватым призраки скользнули на газон и сгинули в канализационном колодце. Главное они всё равно узнали: девушка у Лёхина.

… Лёхин проснулся за десять минут до звонка. Полежал, не двигаясь и собираясь с мыслями. Да, расследование придётся отложить. Надо сосредоточиться на том, как освободить Романа.

Полусонные мысли сразу оживились и распрыгались не хуже стада Шишиков. Лёхин с трудом утихомирил их. Вопрос первый. С чего начнём? Протянем от вопроса линию к действию. Итак, представим, что стоим наверху лестницы, ведущей в Каменный город. Уточним: Лёхин надеется, что та лестница, на которой будет стоять, приведёт в некий дворец, замок, терем, или что там ещё может быть, где томится (если томится) Ромка. Итак, Лёхин стоит на первой ступени. Кто его здесь может ожидать? Какая-нибудь челядь дворцовая. На что точно можно рассчитывать — медвежьих "лошадок" точно не будет. Во всяком случае, Лёхин надеялся, что лошадок всё-таки оставляют в конюшне или гонят куда-нибудь в ночное. А вот собачины… Да, феодалы во все времена считали нормальным, что собаки безнаказанно носятся по всему замку. Утешает единственное: вся свора вряд ли окажется в доме. Загонщики тоже вряд ли допускаются в хозяйские апартаменты. Челядь… Челядь… Может, стражники какие. Возвращаемся к Лёхину на первой ступеньке. Кто может стоять рядом? Олег уже согласился. С Вечей надо поговорить. И — позвонить Павлу. Если в Олеге и в Вече Лёхин уверен, то Павел вызывает сомнения. Он и на сбор информации-то с трудом согласился. А после сумасшедшей ночки захочется ли ему снова пускаться во все тяжкие? Один только шанс есть уговорить детектива на убойную экспедицию: меч-то у него отобрали, а ведь оружие — бывший пистолет. Интересно, думал ли Павел о том, что его пистолетом могут воспользоваться наверху, чтобы подставить его?

С явлением слова "интересно" мысли снова активизировались и выдали на-гора мысль оригинальную, но совершенно не нужную: интересно, а если в Каменный город пригнать машину, во что она превратится — в танк или в боевого слона?

Мобильник разразился звоном-будильником — приятной в обычное время музычкой, но сейчас — нудной и приставучей.

— Да встаю, встаю я, — раздражённо пробормотал Лёхин.

Но сразу не встал. Слишком хорошо было ощущение тёплого солнечного луча на щеке. Пока не прислушался — и снова не услышал уже привычный стук дождя по карнизу вперемешку с торопливой россыпью капель, брошенных ветром в окно.

Странно. А солнце-то откуда?

Вот когда встал — тогда и увидел откуда. С подушки на простыню лениво съехал Джучи с зевающей "помпошкой" между ушами. Котяра, съехавши на пригретое хозяином место, тоже зевнул и, устроившись спиной в тёплую подушку, зажмурился.

Мысли Лёхина, только переключившиеся на поиски оружия, немедленно вскипели и предложили неожиданную идею.

Лёхин замер и, наверное, с минуту разглядывал кота.

Хм. Да. Интересно.

А что произойдёт в Каменном городе с Джучи? Ведь что он собой представляет? Кот. Полудикий зверь, несмотря на определение "домашний". Хищник в расцвете сил. Может, взять с собой? Купить в каком-нибудь зоомагазине поводок для мелких собак, привезти на место — и спуститься по лестницам. Кто будет стоять рядом с Лёхиным на последней площадке? Лёхин попробовал представить — и разулыбался от удовольствия: он с трудом удерживает тяжёлую цепь, натянутую громадным тигром, при виде которого вся челядь Альберта в панике разбегается.

Джучи бдительно открыл один глаз. Чего это хозяин торчит у кровати и пялится на него, словно впервые видит?

— Спи, котяра, спи, — тихо сказал Лёхин, погладил его и вместе с уцепившейся за палец "помпошкой" вышел из спальни.

Оказывается, это только в спальне темно и сумрачно. Начиная с прихожей, квартира сияла и переливалась огнями свечей или обычных лампочек.

— Зачем? — изумился Лёхин, пока Шишик, уронив нижнюю челюсть до пола (что при его "помпошковости" неудивительно), хлопал глазами на все источники света.

Еле видный в ярком свете Дормидонт Силыч гордо сказал:

— Домовой у нас, Лексей Григорьич, с выдумкой и пониманием. Говорит, тёмно-то угнетает, а жить надо. Ещё, грозится, будут тряпки-матерьи цветные развешены, чтоб глаз радовали. Во как!

Лёхин усмехнулся. "Домовой — у нас?" Но шутить не стал. Привидениям тоже нужен дом и осознание, что они в этом доме свои. Что им пустая квартира по соседству, когда жизнь здесь, у Лёхина, кипит и бурлит, а они полноправные участники всякого действа? Вопрос риторический.

Но на кухне, уже спокойной приготовившийся к выходу, Лёхин спросил:

— Елисей, это ты меня так будишь?

— Догадался, да? — Елисей задумчиво перетирал чашки. — Не высыпаешься ведь, Лексей Григорьич, я ж вижу. Оттого и раздражительный ходишь. Так и заболеть недолго. Как у тебя болячки-то, кстати?

— Ни одной не чувствую. Спасибо за мазь.

— Это Лешему-лесовику спасибо. Травы да мёду вовремя принёс… Э-э, Лексей Григорьич, а вот чего поспрошать хочу. Шишик нам, конечно, порассказал по Камень-город много чего любопытного. Да вот Никодим забегал, про Ладу рассказывал. Правда ли, она из Камень-города сбежала?

— Правда, Елисей. И не просто сбежала, а от Чёрной Охоты.

— Значит, и Ромушка наш там?

Лёхин чуть не усмехнулся, но усмешку зажал: "Ишь. Ромка-то уже и Ромушка, и "наш". А ведь неделя только прошла, как их ищу".

— Там — я думаю. Ты мне, Елисей, вот что скажи. Шишик всем ярмарку в Каменном городе показал?

— А как же!

— Вопрос у меня. Люди из нашего мира там были. Почему у меня одежда трансформировалась, изменилась, а у них нет?