Страница 9 из 85
— Что? Разве эта карта не для меня?
— Для тебя, но не тебе.
— Что вы ходите вокруг да около? Скажите прямо, в чем дело?
— Экий ты, хозяин, нетерпеливый, — укоризненно сказал Дормидонт Силыч, — да разве человеку скажешь сразу и прямо? Мир-то человеческий другой. Здесь не только сказать, еще и объяснить надобно, а самое главное — показать.
— Ну так покажите!
— На кота своего глянь.
Лехин и глянул. Кот как кот. Развалился сибаритом на диване, время от времени играет сам с собой: лапу вытянет, когти распялит — и резко назад лапищу. Игра, конечно, странная, но мало ли что кошачье племя придумает, чтобы поразвлечься. У Джучи всякое бывало. Не далее как позавчера он вдруг начал вихрем носится по стенам и чуть не по потолку — глаза горят, хвост дыбом. Побегал-побегал — и свалился довольный. И — тишина.
— Не видит ведь, — нарушил молчание Елисей и обратился к призракам: — Как же он вас разглядел?
— Темно было, — задумчиво сказал Касьянушка. — Может, занавесочки-то задернуть — он и разглядит? А, дедушка домовой?
— Причем здесь темно? Я же вас и при солнечном свете вижу!
— Привык-то по-новому глядеть, вот и видишь. Да еще знаешь, что мы есть и какие мы есть. У человека от знания ой как много зависит! Тебе скажут — в пустой комнате сидишь, ты и не подумаешь даже, что кто-то за креслом прячется или еще где.
Пока Касьянушка объяснял, домовые закрыли окна плотными шторами. В темноте призраки стали более объемными и поплотнели. Разглядывая их и снова удивляясь, Лехин едва не забыл, зачем нужна темнота.
— Вон, вон, перед котом, вишь? — чуть не плясал Касьянушка. — Вишь, кот-то к нему лапу потянул — играется!
И Лехин увидел. Это было похоже на пушистую помпошку от детской меховой шапки. Точнее — лохматую. Оно сидело и впрямь в опасной близости от Джучи. В опасной — потому что Джучи лениво вытягивал лапу дотронуться до "помпошки", а "помпошка" вдруг, точно перерезанная пополам, раскрывалась — и нет "помпошки"! Одна огромная пасть! С мелкими гвоздиками-зубами по обеим окружностям!
— Господи, что это?!
— Это Шишик. Ему план и чертим.
— Зачем?!
Бац! Джучи мгновенным ударом лапы достал Шишика, когда тот медленно закрывал пасть. Шишик слетел на пол. Джучи подскочил к краю дивана полюбоваться на подловленную "помпошку". Шишик на ковре полежал, потом совсем немного сдвинулся набок. Открылась зубастая пасть. И Лехин понял: Шишик ругается. Как уж он это понял — объяснить бы не мог, из раскрытой пасти существа не вылетало ни звука. Кот, кажется, тоже слышал ругань, поскольку на диванном краешке устроился основательно и удобно, слегка нагнув голову и наставив уши-локаторы на "помпошку". Судя по внимательному кошачьему взгляду, происходящее Джучи очень нравилось.
— Затем, что лучшего проводника тебе все равно не найти, — сказал Елисей, подошел к Шишику и, бесцеремонно ухватив его за лохматую шерсть, понес к столу.
С замиранием сердца Лехин следил за лохматой "помпошкой": а вдруг откроет пасть да как цапнет Елисея! Но Шишик висел смирно, не дергался, и Лехин со вздохом подумал: "Кого у меня в квартире только нет, оказывается!" и с тем же вздохом поднял глаза к потолку, да так и замер. То ли прозрачно, то ли призрачно-желтые глаза перемещались по всем углам, и только более плотная тьма вокруг каждой пары мягких светильников подсказывала, что не бродячие парочки глаз путешествуют по Лехиному потолку, а конкретные существа. Лехину даже показалось, что они хихикают.
Елисей тем временем плюхнул Шишика на "карту", и Лехин невольно попытался предугадать действия "помпошки": сейчас "помпошка" полежит-полежит и начнет ползать по схеме дома, запоминать входы-выходы.
Случилось несколько иное: Шишик затаился на месте, куда его плюхнули. "Затаился" — это впечатление Лехина. А так — лежит себе и лежит "помпошка". Игрушка. Может, ребенок какой бросил на стол, да и забыл.
"Помпошка" лежала, пока Елисей не заговорил сердито. Что уж он ворчал — неизвестно, но Шишик внезапно открыл глаза. Темно-желтые светлячки. Светлячки зыркнули на всех, задержались на Лехине — и Шишик начал… таять. Кучкой мороженого в ускоренной съемке. Лехин остолбенело вытаращился на странное месиво, пока до него не дошло: "помпошка" растекается строго по границам чертежа! Когда частичка Шишика дотекла до последней линии справа, она даже чуть вздыбилась, словно блинчик: плеснули жидкого теста на сковороду, будущая лепешка тут же поднялась-запеклась по краям.
— Что с ним? — прошептал Лехин.
— А карту изучает! — охотно откликнулся Касьянушка. — Ох, и страсть, как любят Шишики схемочки разные! Для них это как игрушки. Вишь, вишь! Гуляет по дому.
Насчет "гуляет" Лехин ничего не мог сказать, но что Шишик исчез — стал прозрачным — видно было невооруженным глазом. Зато план дома ожил, будто его засунули в аквариум, и все линии затрепетали, то увеличиваясь, то уменьшаясь.
Наконец Шишик, целый и невредимый, вновь появился на карте. Елисей немедленно запихал его в сумку Лехина и стал проводить инструктаж.
— Прежде чем в дом войти, попросись в гости к домовому: хозяин, а, хозяин, пусти погостевать. Он, домовой-то тамошний, не будет тебе препятствий чинить. Гуляй себе по дому, сколько хочешь. Дормидонт Силыч говорит, выставочный зал там. На первом этаже коридор налево — касса, купишь билет на выставку. Когда в зал тот пойдешь, на лестницу не поднимайся, куда все идут. Встань под лестницей да вынь Шишика. А он уж тебя по дому проведет.
— А он не кусается? — опасливо опросил Лехин.
"Молния" на сумке чуть разъехалась, блеснули ехидные жёлтые глаза, и снова Лехину почудилось хихиканье.
— Да нет! Ты ж хозяин ему — в твоем доме живет. Куда ему кусаться.
Лехин вспомнил зубастую пасть "помпошки", но смолчал.
— Слушайся Шишика, — строго наказал Елисей. — Если покажется, куда идти не надо, но Шишик ведет, не сомневайся, иди.
— Хорошо. Пойду. Елисей, объясни одну вещь. Кто это по потолку бегает? Вон, по углам.
Хихиканье на потолке на мгновенье прекратилось, а затем желтоглазые тени сиганули в стороны и пропали. Дормидонт Силыч медленно всплыл в воздух и сверху сказал:
— Шишики, Алексей Григорьич. Узнали, что здесь чертят, вот и сбежались со всего дома. Да ты не беспокойся. Тебе Шишик твой же достался. Домовые-то их различают. Да и кот твой с чужим бы не играл. Поэтому они, чужие-то, вниз и не спускаются.
"Ах, как хорошо, что мой кот с чужими Шишиками играть не станет! — стараясь про себя о пафосом выговорить фразу, отметил Лехин. — Как хорошо, что чужие Шишики боятся моего Джучи! И вообще — замечательно складывается мой отпуск!"
Он прихватил приготовленную сумку и двинулся в прихожую.
Призраки сиротливой толпой повисли в воздухе. Домовые пристроились на полке для обуви.
— До закрытия выставочного зала час с лишним, — заметил Елисей. — Присядем на дорожку.
Лехин сел на принесенный кем-то из кухни табурет.
— Слушайте, может, все-таки скажете, зачем я туда иду?
— Нельзя, Алексей Григорьич, говорить, — вздохнул Дормидонт Силыч. — Знать будешь — дела не сделаешь, нужного не получишь.
Лехин было насупился: да что они, в самом деле, в сказки играют! Пойди туда (ну ладно, известно куда), принеси то, неведомо что. Насупился, но в это время сумка начала сползать с коленей. Лехин хотел взгромоздить ее повыше, но быстро поставил на пол, справа от себя: из сумки доносился шелест, побрякивание, к тому же сумка раскачивалась. Не слишком заметно, но ручки в ладонях ощутимо подрагивали.
— Поудобнее устраивается, — объяснил Никодим, перехватив взгляд Лехина.
— Ну, с Богом, — поднялся Елисей, и толпа привидений согласно заколыхалась.
8.
Чуть хозяин вышел за порог квартиры и щелкнул замок, Елисей, рассеянно глядя сквозь дверь, проговорил: