Заклинатель

- Почему ты предложил заменить её собой?

От прежнего моего задора не осталось и следа. Я сдулся после сильного эмоционального выплеска. К тому же снова еле стоял на ногах. Ко всему прочему коридор вдруг овеяло зримой тревогой, даже трубки тусклого освещения замигали.

Я же учитель. Первое, что на ум пришло, то и сказал:

- Если бы вы её убили, это была бы моя вина. А жить с такой виной я бы всё равно не мог. - Честно говоря, в это я не просто верил. Мне казалось, это должен понимать даже лишённый эмоций робот.

- Но это твоя жизнь.

- Что моя жизнь по сравнению с её? У неё родные, знакомые. Вокруг неё целый мир, завязанный на любви и привязанностях. А что собой представляю я? Одиночка, от которого ничего и никто не зависит, а значит - пустышка…

- Почему ты видишь? - с некоторым недовольством прервал меня Призрак. Судя по тону, всё-таки чуть раздражённому, мой анализ ситуации с точки зрения ценности человеческой жизни ему о-очень не понравился. Ещё бы. Если вспомнить, кто с ним разговаривает. Ситуация абсурда: киллер-камикадзе объясняет свои моральные принципы представителю армии. А я поймал себя на мысли, что не просто отвечаю на его вопросы, но стараюсь пробить его эмоциональную броню. Хотя что-то подсказывало, что она искусственная. - В твоём досье нет упоминаний о пси-способностях.

Та-ак, вот и не надо искать подробности биографии Бриса.

- Сокамерники сняли с меня накладку НРС. Может, из-за этого? Говорят же, что человек, вернувшийся от порога смерти, может приобрести новые способности? - предположил я. Моё предположение основывалось на отчаянной надежде, что даже во времена космических перелётов все тайны человеческого мозга до сих пор не разгаданы. - Ещё вопросы есть?

- Ты нагл. - В голосе призрака наконец прорвался рык.

Но на этот раз я бесцеремонно перебил его:

- Я не нагл и не думаю нарываться на неприятности. А о вопросах спросил лишь потому, что я всё ещё очень слаб и вот-вот свалюсь.

Радость от того, что я пробил его эмоциональный щит и заставил-таки выразить хоть какие-то, пусть даже негативные чувства, прошла стороной. Я ощутил, как от лица отхлынула кровь, как похолодела кожа, а потом в глазах начало темнеть… Чёрт, вот только обморока мне не хватало…

Железная длань сжала моё плечо, удерживая на месте. Через пару секунд я вздрогнул от комариного укуса в шею. Горячий такой укус… А ещё через секунды от этого горячего укуса всё тело захлестнула бешеная река раскалённой лавы. Меня будто сунули в чан с кипящим маслом. Кровь в жилах клокотала, пузырясь, - такое ощущение, что в жилы мне впрыснули кислоту. Мозги откровенно кипели… Кажется, я дёргался, как в припадке… Показалось, что снова услышал всхлип со стороны… Странное состояние длилось вечность, изредка прерываясь на краткие периоды проблескового сознания. Уловив один такой период, я, повисший в руке призрака, вспомнил в этом аду кое-что. И немедленно принялся воплощать на практике полученные когда-то знания и умения: быстро расслабил плечи, ощутил небольшую, но всё-таки опору на ноги - и тут же моя голова откинулась назад. "Моё тело поглощает данную ему энергию, легко и равномерно распределяя её по всем нужным ему участкам. Моё тело само знает, что ему нужно на данный момент. Я доверяю собственному телу в его знании самого себя. Моё тело сильное и здоровое… Выход из "нейтрала" - на счёт "три"!"*

Обычно я мало верю в самого себя, особенно используя всякие методики. Но в этой ситуации мне точно не до размышлений насчёт собственной уязвимости. Может, это и помогло. Метод саморегуляции "ключ" доктора Алиева, который я часто использовал в прошлой жизни, лишь для того чтобы отдохнуть, сейчас сработал на все сто. Едва пошло впечатление, что тело успокаивается, а сознание возвращается полностью, я тут же скомандовал: "Выхожу из "нейтрала" - раз, два, три!"

Мгновения, секунды… Сначала я ощутил под ногами твёрдый пол. Затем - истерзанное неведомой силой тело, которое словно тихонько обмякало, приходя в себя. И наконец - ясная голова. Настолько ясная, что я понял, что же именно произошло: мне вкололи очень сильный стимулятор - какое-то, скорее всего, психотропное средство - дай Бог с поддерживающими витаминными препаратами.

Додумать не успел. Меня встряхнули, и я, забывшись, с кем имею дело, проворчал:

- Да стою я, стою. Можете отпустить.

Пальцы металлической перчатки разжались.

- Ты занятный.

О, прогресс. В тоне призрака появились оттенки задумчивости. Но про себя я вздохнул: "Занятный? Как игрушка?"

- Я вам ещё нужен? Или могу идти?

- И ты странно… выражаешься.

Теперь все трое разглядывали меня с различными, еле уловимыми намёками на любопытство. Вот чёрт… Они и впрямь воспринимали меня как "неведому зверюшку". Внезапно меня чуть не одолел смех. "Странно выражаюсь? Может, вообще изобразить психа и с выражением прочитать им монолог Гамлета "Быть или не быть"? Спокойно, спокойно. Не поддавайся искусственной эйфории от стимулятора".

По обеим сторонам коридора люди негромко переговаривались. То ли привыкли к постоянному напряжению, связанному с присутствием призраков, то ли интуитивно уловили, что самое страшное позади…

Призрак, контролирующий коридор, внезапно развернулся в сторону камеры с уголовниками. Вместе с оружием.

- Эти чёртовы ублюдки всё-таки открыли дверь, - бесстрастно и замедленно, будто отвыкнув говорить, произнёс он.

Сначала я не понял, о чём он говорит. Но машинально двинулся за призраками, которые внезапно легко (опять ассоциация с сухими листьями, поднятыми ветром) двинулись с места.

Бокс. Они говорили об открытом переселенцами боксе.

За порогом которого, уже в коридоре, стояли дети.

*Подробнее о психотехнике: Хасай Алиев. "Своё лицо, или Формула счастья".

4.

Три вещи, о которых я размышлял одновременно, весьма логично (для меня) переплетались между собой. Я чувствую себя великолепно. И не боюсь призраков (разве что насторожённо поглядываю на того, кто буквально исходил сильным желанием убить девушку). И - детские лица очень выразительны.

Призраки остановились перед вышедшими из бокса детьми.

Я шёл впритык за солдатами (толпа переселенцев - за нами), поэтому едва не ткнулся носом в их броню. Или чуть не наступил им на пятки. Впрочем, наступи я - они бы ничего не почувствовали: на вид сапоги казались сшитыми из металлических листов с проложенными по ним проводами, по которым бегали те же голубые огоньки, что и по скафандру, а вокруг некоторых проводов - мелкая россыпь белых мигающих лампочек.

Итак, я чудом не наткнулся на одного из призраков. Радость от здоровых ощущений тела несколько преобразилась в ту самую наглость, о которой спрашивал меня ранее командир призраков - командир, судя по тому, что именно он задавал вопросы и вёл остальных за собой. В реале моя наглость вылилась в следующее: я не стал пятиться, чтобы обойти призраков, а решительно протиснулся между ними. Ничего, покосились только. Очевидно, восемнадцатилетнему парнишке с необычными данными пока прощались его нетерпение и своеволие.

И сделал ещё шаг вперёд.

- Осторожно, - сквозь зубы предупредили меня сзади.

Я не оглянулся.

Года два назад я, всего лишь наблюдая военный парад на Красной площади Москвы, внезапно выяснил, что стал сентиментален с годами. Я смотрел в строгие морщинистые лица стариков-ветеранов, на которых останавливала своё внимание камера оператора, - и… В общем, впервые в жизни меня прошибла слеза.

А сейчас я всматривался в детские лица и чувствовал, как меня раздирают противоречивые чувства. Вот это опасные преступники?! По школьной учительской привычке я пересчитал их парами-тройками. Восемнадцать человек. До полного класса не хватает семерых. Только вот в один класс они не могли ходить, так как собрались здесь дети и подростки от десяти до пятнадцати лет. Мальчики и девочки. Все обритые. В одинаковой униформе. Но девочек можно сразу отличить - по более мягким чертам лица.