Страница 65 из 76
Поднося очередную ложку к капюшону ведуна, я услышал его недовольный голос:
— Хорош издеваться! Люциус, найди место, где нас никто не видел бы, а? Ну что тебе стоит? Хоть поесть спокойно!
— Учитель, — сладким голосом вопросил я, — неужто тебе не нравится, как преданный ученик ухаживает за тобой?
— В пиявку превращу! — жутким голосом завыл Ледяной Джин и, сбавив тон, умоляюще сказал: — Ну правда, Люциус... Ну пожалуйста... Есть хочется!
— Ладно, — снисходительно сказал драко. — За нами, кажется, пока не наблюдают. Есть тут небольшой сквер — что-то вроде небольшого лабиринта. Пойдём туда. Там, в тупичках, можно и поесть спокойно, и поговорить.
— Сквер? — не поверил я. — Люциус! На подземном этаже?!
— Ты же не удивляешься, что на Гадесе вообще что-то растёт? — пожал плечами драко. — Так что собирайтесь — пойдём.
— Интересно, — пробормотал Ледяной Джин, пока мы собирались, а он сложа руки сидел на скамье. — Откуда ты все ходы-выходы знаешь? Так уверенно увёл от воронов, так уверенно вспомнил про сквер.
— В отеле, где нас ждут Диана и Мангуст, я останавливаюсь постоянно, когда прилетаю на Гадес. Возвращаться приходилось всякий раз по-другому. Вот и запомнил всё.
— И сколько ты, примерно, запомнил?
— Два-три квартала вокруг отеля.
— Что-то я не понял: мы будем мотаться по этому лабиринту и есть на ходу?
— Для уставших — в тупиковых ветках лабиринта поставили скамьи. Вот там и поедим, и отдохнём.
— А нас сверху видно не будет? Вороньё здесь не летает?
— Насчёт воронья не знаю, но скамьи расположены под кронами очень пышных кустов. Так что не сомневайся: поедим спокойно.
Уже с комфортом расположившись на слегка согнутой буквой «С» скамье, где даже многочисленная компания могла спокойно переговариваться, видя лица всех, Ледяной Джин спросил:
— Люциус, если шагом, сколько времени нам добираться до Мангуста?
— Полтора часа. Деловым шагом.
— Может, попробуем взять здешнее такси?
— Первый подземный этаж — вотчина Лорда Корвуса. Сядешь в любое такси — на тебя немедленно настучат. Особенно сейчас, когда везде ищут троих. А по одному я не решусь вас отпустить по городу.
Он не договорил, но я понял: драко привык, что мы под его присмотром. И уже просто не верит в нашу способность защититься, если что. Психология взрослого по отношению к детям... Я улыбнулся.
Тисс сидел перед нами, облизываясь после шикарного обеда. Это тебе не крысу глодать — вместе со шкуркой и костями. Глядя на него, отяжелевшего, я и сам почувствовал, как обед, съеденный всё-таки в спешке — с голодухи да с нервов, — грузом тянет к земле. Даже мысли ворочаются еле-еле... Эх, поспать бы...
Словно услышав меня, Люциус закончил вытирать руки салфеткой, выбросил её в незаметную урну под скамьёй — с краю — и сказал:
— До отеля полтора часа. Но мы будем там гораздо позже. Когда я в последний раз звонил Диане, предупредил её. Так что мы сейчас отдохнём. У нас есть три часа на сон. Два из них караулю я вас. Потом Джин — час. Андрей будет спать все три. Я знаю, что Белый Вечер хорошо поработал с тобой, но вопрос чисто для проформы, ибо сделать сейчас мы точно ничего не сможем: как у тебя спина и плечо?
— Саднит немного, но жить можно.
— Уже хорошо. Джин, снимай нижний плащ, тебе хватит накидки. Я буду сторожить у входа в тупик. Твой примелькавшийся плащ, но на драко — спугнёт многих, кто сейчас бегает здесь в поисках.
— У-у... Я только пригрелся, — проворчал ведун. Но плащ снял сразу.
Я разместился на одном сгибе скамьи, подложив под щёку кошачью поноску, — он на другом, пристроив вместо подушки куртку Люциуса.
Засыпая, я думал, что драко прав и что я очень благодарен ему за эти часы сна. Сколько мы уже бегаем... Время здесь, на Гадесе, летит вроде неспешно, но вкрадчиво...
Чьи-то мягкие лапы вознесли на мою поясницу тяжёлое тело. Тисс повозился, пристраиваясь удобней, и застыл, грея меня. Перед закрытыми глазами замелькали тени, уводя меня за собой, в льнущую ко мне и постепенно обволакивающую тьму.
Ближе к побудке сон стал более прозрачным. Я открывал глаза и видел, как Люциус разбудил Ледяного Джина и лёг на его место. И снова засыпал... Но теперь сновидения стали более чёткими и узнаваемыми...
Я вдруг видел Мангуста — в его смешном обличии пьяного толстяка: он сидел, кажется, в ресторане, за столиком, с двумя какими-то прихлебателями, в одном из которых я внезапно узнал серую личность — Дана...
Кадры сновидений сместились — и я видел себя: стоя у странного пульта, который позволял переключать скорость подбегающих ко мне или, наоборот, разбегающихся фигур, я, в наушниках, защищающих уши от грохота, стрелял из пистолета необычных очертаний по подвижным мишеням...
Полёт над тёмным, мёртвым городом... Я слышал тихий голос Мангуста: «Иди...» И громадные крылья подхватывали моё тело и помогали набирать высоту, чтобы ко мне не прикоснулись жадные струи чёрного дыма, мечущегося по руинам разгромленных зданий недавно такого живого города...
С высоты полёта меня сдёрнули вниз в абсолютную темноту, где я ослеп и оглох, а тело потеряло чувствительность...
Мягкий, режущий глаза свет на мгновения очерчивал фигуру человека, который бесшумно приближался ко мне, — и снова гас. Потому как именно в полной тьме этот человек (а может, и не человек, может, только похож) мог подойти ко мне ближе... Скамья в тупике кустового лабиринта. На ней только я. Куда девался свет? Он был не слишком ярок, но достаточен, чтобы разглядеть всё до мелочей. Но сейчас в тупике бродили тени. Много. И они не стояли на месте, а постоянно перемещались, отчего при взгляде на них кружилась голова и тошнило от дезориентации.
Я моргнул во сне. Неподвижная тень стояла надо мной, в то время как остальные плыли и мельтешили по всей площадке тупика.
— Андрей... — прошелестело в гулком пространстве надо мной. — Ты слышишь меня?
— Да, — сонно ответил я.
— Ты помнишь меня?
— Да.
— Где Зеркало богов?
— Здесь.
— А что такое — здесь?
— Сквер-лабиринт на первом подземном этаже.
— Куда вы его несёте?
— В отель, где всегда останавливается Люциус.
— Спи, Андрей, спи...
Прозрачные сновидения, которые всегда появляются перед тем, как мне проснуться, неожиданно пропали. Будто в комнате, в которую постепенно просачивались солнечные лучи, кто-то резко задёрнул плотные шторы. А я ощутимо вдруг понял, что моё тело со свистом холодного ветра падает в пропасть. И я не могу, не могу остановить падение!.. Мне страшно — так, как никогда ещё не было страшно. Потому что я знаю: эта пропасть сжирает без остатка — тело, сознание, душу... Я кричал, я плакал, я умолял пощадить! Ведь я выполнил всё, что было приказано. Почему же вместо обещанной награды мне уготованы смерть и забвение?!
— ... Андрей! Андре-ей!
Я уцепился за этот крик, выкликающий меня в пустом мертвенном пространстве. Выбросив из сознания всё, я только жадно вслушивался в несмолкаемый зов, постепенно понимая, что знаю этот голос. И моё падение замедлилось.
— Андрей!
Теперь они звали в два голоса, тревожась за меня, переживая за меня. И это словно протянуло мне руку помощи, за которую я немедленно ухватился...
Придя в себя, я обнаружил, что, согнувшись, сижу на скамье, часто-часто дыша, будто после стремительного бега, от результата которого зависела моя жизнь.
— Что случилось? — беспокойно спросил Ледяной Джин.
Он сидел рядом со мной и, к моему изумлению, держал меня за воротник куртки — и, прихватив горстью, за её же спину. Впечатление — чтобы я не сбежал. Драко стоял в шаге от нас, склонившись и опираясь на спинку скамьи, будто отдыхал после физической работы. О том же говорило и его тяжёлое дыхание.
Тисс сидел у выхода из тупика, словно сменив драко на посту, и смотрел загадочно.
— А... что? — уже испуганно спросил я.
— Ты застонал, после чего свалился со скамьи, а когда мы хотели тебя поднять, ты не давался. Мы всё-таки тебя усадили, только ты всё не хотел просыпаться. И разговаривал. Что? Сон плохой приснился?