Вольный стрелок

— Тут ты не прав. Работа для гастров находится всегда… — покачал было головой олигарх и вдруг резко вскинулся: — Стоп, Денис! Что ты сказал?!

— При нехватке людей работы по уборке дорог, мойке лестниц, окон, чистке пыли компьютерные устройства были способны делать еще вчера, Семен Александрович, — пояснил свою мысль Тумарин. — Точно так же, как простенькие автоматы уже давно моют посуду или стирают белье. Только вместо покупки десятка программируемых аппаратов — каждый ценой в автомобиль, — которые контролируются одним мастером высокой категории, сегодня всем проще нанять сотню эмигрантов по пять рублей штука. В космосе этот фокус уже не пройдет. Каждый человек на орбите — слишком большая ценность, чтобы использовать его для работы метлой и тряпкой.

— К черту орбиту! — отмахнулся миллионер. — Этот жупел интересен сам по себе. Чужаков рядом с собой ненавидят столько народу, что тут миллионы клиентов можно наскрести, не то что тысячи! Повесим растяжки красным цветом: «Планета белой расы» — моментально очередь за билетами выстроится. Что скажете, Сергей Иммануилович?

— Ну, учитывая эмиграцию из старых, коренных европейских стран объемом до трех миллионов человек в год и такое же ежегодное бегство среднего класса из США… — пожал плечами старик, — то некоторый кусочек от этого пирога, наверное, отхватить вполне возможно. Наверняка очень многие из эмигрантов предпочтут Венеру Китаю или Индии. Все-таки жить по своим обычаям людям куда легче и приятнее, нежели приспосабливаться к чужим. Легкой на подъем молодежи космос можно продать в ореоле романтики и прогресса, пожилым пообещать покой, богатых пугнуть катаклизмами геологической катастрофы. Да, Сема, в этом что-то есть.

— Я ушам своим не верю, Семен Александрович! — поднялась из кресла женщина. — Вы намерены потакать фашизму и вывозить на Венеру националистов?

— Разве есть что-то плохое в том, чтобы отправить всех нациков Земли в космос, Ирина Владимировна? — подмигнул женщине олигарх. — Разве это не есть сокровенная мечта каждого либерала? Боюсь только, увы, они с нами не поедут. Им всем ведь бороться с кем-то надо. А с кем бороться на острове, где все вокруг свои?

— Не вижу предмета для шуток, Семен Александрович! Ваш дед, кстати, тоже с фашизмом воевал и этих лозунгов никогда бы не принял!

— Шантрапа с лозунгами, Ирина Владимировна, вряд ли сможет заплатить пять-десять миллионов евро за право жить в покое и безопасности на другой планете, — отмахнулся Топорков. — Так что это не наши клиенты. Нам интересен средний класс и выше. А это — люди серьезные, спокойные и образованные. Витрины на улицах не бьют, урны в парках не переворачивают.

— Тогда к чему этот ваш лозунг: «Планета белой расы»?

— Спокойные и образованные люди не орут на улицах. Они голосуют ногами, — ответил миллионер. — Хотим выманить их заначку себе на счет — нужно пообещать людям надежную тихую гавань. Твердо пообещать, без кривотолков и словоблудия. Наш товар и без того будет рискованным вложением.

— Это игра с огнем, Семен Александрович!

— Без огня каши не сваришь. К тому же, Ирина Владимировна, сегодня мы обсуждаем всего лишь первый пробный шар. Предположительно, для оценки предварительных рисков и расходов, изучения платежеспособного спроса и вероятных вложений нам придется затратить около ста миллионов рублей. Правление согласно утвердить эти расходы?

— Я «за»! — поднял руку старик. — Идея безумная, но может оказаться перспективной. Упустим шанс — нагонять потом будет поздно.

— Мне не нравится расистский лозунг, — еще раз повторила женщина. — Если уж собирать на обитаемых островах единомышленников, то лучше заинтересовать ими религиозные объединения. Пусть строят там свои монастыри, Афоны и прочие уединенные обители. Но в целом идея достойна проработки. — Она подняла руку: — «За!»

— Тогда сразу хочу представить предполагаемого технического куратора проекта Дениса Тумарина, владельца «Агентства межпланетных перелетов». У правления возражения есть?

— Мальчик знающий, это мы уже поняли, — поднялся с дивана старик. — Пусть начинает, а там посмотрим. Дальше ты уже сам, Сема, хорошо? Как бы доктор не заругался. Режим.

— Конечно, Сергей Иммануилович. Спасибо, что пришли.

— Нас, кстати, забыли представить, — подошла к вскочившему Денису женщина. — Хотя… Теперь все равно уже поздно. Будет приятно поработать.

Она кивнула, нагнала у дверей старика и взяла его под локоть, одновременно открывая дверь.

— Это кто был, Семен Александрович? — тихо спросил Тумарин.

— Ты про кого, Денис? Если про дядю Сережу, то с ним отец в одном президиуме в свое время сидел. Очень хороший человек. Сейчас у него двадцать шесть процентов акций. И еще двадцать два процента представляет Ирина Владимировна. То есть, по сути, я в корпорации полный и однозначный хозяин. Но чисто юридически, для чистоты документации, в серьезных решениях мне желательно иметь поддержку хотя бы одного из этих двоих. Лучше, разумеется, обоих.

— Тогда все ясно.

— Очень хорошо. Теперь давай решим вопрос наших отношений. С тебя как с куратора в кратчайшие сроки потребуется техническое обоснование и эскизы плавучих станций, катапульт, ракет ионных и атомных… В общем, всего того, что ты тут так красочно расписал. Предположительные размеры этих штуковин и их ориентировочная стоимость. Чтобы было, от чего отталкиваться в оценке окупаемости нашей авантюры, необходимого спроса и сроков работ. Тут вариантов два. Либо ты садишься ко мне на зарплату и работаешь от имени корпорации, либо заключаешь договор на исполнение. Тогда все сложности становятся лишь твоей головной болью, нам достается только результат.

— Договор, — сразу выбрал Тумарин.

— Сильно рискуешь, Денис. Поблажек не будет.

— Я вольный стрелок, Семен Александрович. Не люблю сидеть на поводке.

— Дело твое. Мне выйдет только проще.

Глава четвертая

Обычай рода

На первых же шагах эскизного проекта Денис напоролся на серьезную проблему: при заявленной плавучести его венерианские дирижабли получались слишком маленькими. Не больше двадцати метров в диаметре при соотношении длины один к трем. Верхняя, прогулочная палуба при этом казалась бы пассажирам слишком тесной — меньше футбольного поля. И это — для станции на триста человек. Об аппаратах с меньшим населением уже и речи не шло: цинковый гроб повышенной комфортности нарисуется.

Поколдовав с конфигурацией, Тумарин волюнтаристски решил увеличить плавучесть сразу вчетверо — и после этого дело наконец-то пошло. Формы стали более обтекаемы, внутренняя полость визуально уже казалась безграничной, поскольку далекие стены скрадывались зеленью оранжерей, необходимых для поглощения лучей слишком яркого солнца.

Второй затык возник при поисках места для посадочной площадки авиации — связь между островами, как ни крути, должна существовать. Пассажиров с Земли и грузы получать опять же необходимо. Между тем, внизу, под аппаратом, располагались лопасти четырех ветрогенераторов, обеспечивающих полуторное резервирование мощностей, и убрать их оттуда было никуда нельзя — они, помимо всего прочего, отвечали за устойчивость. Сажать на верх баллона тоже нежелательно — тогда придется усиливать конструкцию и монтировать системы погрузки-разгрузки, которые испортят всю эстетику.

Покумекав, Тумарин пририсовал посадочную площадку сзади, решив, что дисбаланс масс легко получится компенсировать аэродинамическими рулями, а корпус плавучего острова заодно прикроет прибывающие аппараты от ветра.

На столе нервно пикнул телефон, сразу замолкнув. Денис подтянул его к себе, глянул на экран. Сброшенный вызов был от Аривжи.

— Вот, ч-черт! — Он стрельнул взглядом в окно, на часы и ткнул пальцем в ее «иконку».

— Я нажала вызов совершенно случайно, — не здороваясь, сообщила она. — Коснулась экрана, когда клала мобильник на стол.

— Прости, пожалуйста, Аривжа. Свалилось много работы. Два дня голова кругом.