Соль жизни

Мой друг не знал, как объяснить, что это означает — падение с яхты в такую вот погоду, да еще и ночью. Тут она, еще не умея оценить ситуацию, сказала: «Подождите минуточку». К телефону подошел отец. Похоже, он тут же сообразил, что все это значит. Он спросил: «А какая сейчас погода на море?»

— Море довольно бурное. На земле это не так заметно, но скорость ветра на море превышает 20 метров в секунду.

— Можно ли сегодня ночью проводить поисковые операции?

— Мы связались с Управлением чрезвычайных ситуаций. Похоже, что поиск можно будет начать только завтра.

— Вот оно как. В море упала…

Отец произнес это таким тоном, будто разговаривал сам с собой.

Он понимал, что все это означает, но, похоже, не хотел признаться себе в этом. Разумеется, дочь умела плавать…

Поисковые работы, проводившиеся в море и с воздуха, продолжались пять дней, но тело, упавшее с яхты водоизмещением в три четверти тонны, обнаружить так и не удалось. Дул сильный северовосточный ветер.

Многие яхтсмены отчего-то не верят в то, что труп утонувшего идет ко дну, словно камень, даже если на человеке был спасательный жилет. В море обнаруживают тех, кто жив, но я еще никогда не слышал о том, что нашли труп того, кто утонул или умер в воде от переохлаждения.

Всякий яхтсмен осознает или же допускает возможность того, что может оказаться за бортом. Но что конкретно чувствует человек, который упал в море?

В 1962 году во время регаты Хацусима, когда море штормило, с шлюпа «Нобутян» упал за борт член команды по фамилии Миясита. Хотя он не умел плавать, спасательного жилета на нем не было. Когда он оказался в воде, его коллега высунулся из рубки, светил фонарем, кричал. Ответом ему было: «Ох!» В следующее мгновение огромная волна обрушилась на несчастного. И он исчез под водой. Что он чувствовал, произнося это «Ох!»? Больше его не видели.

Несколько лет назад во время одной из гонок регаты «Big Boat» член нашего экипажа, Урабэ, по собственной вине упал за борт, когда яхта совершала разворот у указателя. Поскольку регата проходила по олимпийской программе, вокруг находилось множество судов, в том числе и наблюдательных. Гонка проходила в бухте, волн на море не было. Разумеется, мы бросились спасать его, но всего за пять минут его плащ стал таким тяжелым, что мы увидели над водой только его подбородок. Урабэ был мужчиной сильным и закаленным, но он испытал такой шок и был настолько истощен, что целый день не мог подняться с постели.

Что до меня, то я во время занятий подводным плаванием использую устройство, которое называется компенсатором плавучести. Резиновый гидрокостюм и сам по себе обладает достаточно хорошей плавучестью, но если привести в действие еще и компенсатор, то воздух начинает поступать в шлем, который обтягивает голову. Но даже в этом случае нет уверенности в том, что ты сможешь удержаться на поверхности несколько дней. Если штормит, все равно утонешь. Когда находишься на палубе, ты одет в толстый резиновый плащ и такие же толстые сапоги. Поверх всего этого — спасательный жилет из капока, который ценится за свою плавучесть.

Если ты во всем этом обмундировании свалился в воду, то для того чтобы вскарабкаться обратно на борт, следует незамедлительно скинуть сапоги и плащ. Сделать это не так-то просто даже в спокойной воде.

Во время проводившегося в Японии в 1979 году чемпионата мира в классе «четверть тонны» штормы следовали один за другим. У всех яхт были повреждены мачты, а на одной яхте мачту ломало три раза, запасных не осталось, и команда сошла с дистанции.

Последняя океанская гонка серии «Big Boat» стартовала с острова Хацусима и финишировала на острове Микомото. Мало того, что дистанция этой гонки была самой длинной. Море штормило. Гонку закончили только три яхты, у трех четвертей участников сломало мачты, два судна затонули.

Нас самих спасло судно, которое находилось поблизости. Члены экипажа затонувшей яхты спустили на воду плот, но он перевернулся, и двух человек из четырех смыло водой. Место крушения было крайне неудачным, ветер и течение из залива Сагами вынесли их в открытое море, там их подхватило течение Куросио и занесло к полуострову Босо. Когда их уже почти что унесло в океан, их подобрало английское грузовое судно, следовавшее в Нагою. Спасенные рассказали, что, оказавшись в воде, они первым делом скинули сапоги. После этого они попытались оцепить температуру воды, решая, что им больше грозит: утонуть или переохладиться. В результате они приняли решение снять только штаны.

И они спаслись…

На море я встречался со многими опасностями, но, к счастью, на яхтах, на которых я плавал, не было погибших в результате падения за борт. В отличие от произошедшего ночью инцидента на «Мариане», я уверен, что, случись на моей яхте падение за борт днем, я бы смог спасти этого человека, даже при изрядном шторме на море. Если, разумеется, этот человек не утонет сразу. Но если кто-то упадет в море ночью, то таких гарантий я дать не могу. Ночью видимость с яхты составляет меньше пяти метров. Если включить прожекторы, то видно на расстояние до двадцати метров. Если человек упал за борт при сильном ветре, когда, собственно говоря, и происходят такие несчастные случаи, минимальная скорость яхты составляет семь-восемь узлов. Если между упавшим за борт и яхтой встает волна, то человек исчезает из поля видимости, и в этот самый момент расстояние до судна еще больше увеличивается. Что ощущает человек, который напряженно вглядывается в море? А что чувствует человек, который борется за свою жизнь, когда тусклые судовые огни растворяются в темноте? Страшно даже подумать.

Однажды зимой яхта «Ямаюри» шла от острова Эносим к Осиме. Тут задул сильный западный ветер, на яхте случилась поломка. Пока устраняли неисправность, один из членов экипажа упал за борт. Больше его не видели. Его молодая жена — а поженились они всего месяц назад — в этот момент тоже находилась на яхте. Она испытала такой шок, что впала в помешательство, которое продолжалось десять дней. Ей. разумеется, было хуже всех, но и другие члены экипажа тоже испытали потрясение.

К счастью, на моих яхтах таких ужасных происшествий не случалось, и только один раз я имел опосредованное отношение к подобной трагедии.

В мае 1978 года проводилась Окинавская регата. Из-за того что в том году возле южного побережья Хонсю вода почему-то была необычайно холодной, вся регата прошла под знаком дождя и холода. Во второй половине гонки со стороны Тихого океана образовалась и застыла на месте узкая полоска низкого давления, дул сильный северо-восточный ветер. Течение Куросио, которое должно было нести яхту, исчезло, ветер загнал всех участников регаты в Кисю, где посреди огромных волн они полных четыре дня лавировали и боролись со стихией.

Четыре дня дождя, десятиметровые волны и ветер в двадцать пять — тридцать узлов… Такое случается не каждый год. Когда на третий день тучи чуть-чуть разошлись, проглянули очертания того, что мы приняли поначалу за остров, но это оказался даже не полуостров Идзу, а гора вблизи мыса Отама в Сима. После этого настроение у всех совсем упало, нам даже не хотелось разговаривать друг с другом.

Беда случилась этой же ночью. Как всегда, в 10 часов вечера мы включили рацию для проведения сеанса радиосвязи и услышали, что яхта «Тоси» вызывает Управление чрезвычайных ситуаций. Член экипажа этой яхты упал за борт.

На яхте находился мой знакомый проектировщик яхт по фамилии Такэити. Яхта была еще не обкатанной в соревнованиях, сам он участвовал в гонке в качестве штурмана. Стараясь сдержать свои эмоции, глухим голосом он рассказывал, как все это случилось.

Беда случилась всего тридцать минут назад. От ударов огромных волн яхта легла набок. У находившегося на кокпите Мацуситы волной оторвало привязывавшие его стропы, и его смыло в море. Судно поднялось с борта далеко не сразу, прожекторы снесло, обнаружить Мацуситу не удалось. Они спустили кливер, стали искать его, но напрасно. Дежурный Управления чрезвычайных ситуаций имеет дело с подобными происшествиями каждый день, поэтому его ответ был каким-то механическим, холодным, лишенным сопереживания. Под его влиянием голос Такэити стал еще более спокойным.