Гаунтлгрим

— Что еще ты узнал? — спросила эльфийская воительница.

— Пойдем, я отведу тебя к личу Валиндре и еще к кое-кому, более старому и более могущественному. Точнее, тому, кто был более могущественным, прежде чем Магическая чума сделала его безумцем.

Вампир развернулся, собираясь идти дальше, но Далия не сразу последовала за ним, припоминая все, что ей было известно о новейшей истории Лускана, которую она внимательно изучала, перед тем как покинуть Тей.

— Арклем Грит? — спросила Далия, имея в виду лича, который единолично правил Главной башней от имени Тайного Братства и который был повержен вместе с ней. Повержен, но не уничтожен, ведь, в конце концов, неуничтожимость — главная особенность личей. — Серьезный противник, — произнесла эльфийка. — Даже с защищающим меня амулетом Сзасса Тема.

Дор’Кри покачал головой:

— Когда-то — может быть, но не сейчас. Дроу уже решили эту проблему за нас.

Некоторое время спустя, оставив позади несколько пещер и коридоров, эльфийка и вампир вошли в странную комнату.

— Что это за место? — спросила Далия, потому что помещение больше напоминало гостиную дорогого отеля, нежели подземную пещеру.

Красочные гобелены завешивали стены, комната была уставлена удобной и прочной мебелью, включая мраморный туалетный столик с большим зеркалом на нем.

— Это мой дом, — ответила женщина, сидящая в изысканном кресле напротив этого столика.

Когда она повернулась и улыбнулась вошедшим, Далия едва не вздрогнула. Возможно, когда-то женщина и была красива. Когда-то у нее были длинные, блестящие темные волосы и тонкие черты лица, подчеркивающие огромность глаз. Но эти глаза были давно утрачены, и вместо них в глазницах горели красные точки неестественного внутреннего огня лича. Улыбка превратилась в чудовищный оскал, губы сгнили, из-за чего зубы казались огромными, и казалось, что остатки бледной кожи вот-вот сползут с черепа.

— Разве вам не нравится? — спросила лич сладким голоском молоденькой флиртующей девочки.

— Конечно, Валиндра! Конечно! — отозвался Дор’Кри с преувеличенным восторгом, пока Далия приходила в себя.

Воительница взглянула на своего компаньона, потом снова перевела взгляд на лича.

— Ты и есть Валиндра Теневая Мантия? — спросила Далия.

— Я и есть, — ответила Валиндра.

— О твоем величии сложены легенды, — солгала Далия, и Дор’Кри одобрительно сжал ее руку. — Но самые лестные рассказы не могли передать все великолепие твоей красоты.

С этими словами Далия низко поклонилась, а Валиндра рассмеялась.

— Где же твой муж, уважаемая? — спросил Дор’Кри, и, когда Валиндра повернулась, словно ища кого-то, вампир кивнул на комод со стеклянными дверцами — на полке лежал драгоценный камень в виде черепа, размером с кулак.

Как только взоры всех устремились к филактерии, глаза черепа вспыхнули яркой красной вспышкой, прежде чем опять прийти в свое привычное состояние.

— Грит внутри? — спросила Далия своего компаньона.

— То, что от него осталось, — ответил вампир и указал на похожий предмет, в дымчато-белом кристалле которого не было жизни.

— Филактерия Валиндры, — пояснил Дор’Кри.

Далия ощущала нечто в броши на жилете, когда рассматривала артефакты. Она решилась подойти к комоду, отметив, что Валиндра все еще глупо улыбается, и открыла стеклянные дверцы. Эльфийка обернулась к Дор’Кри, который поднял ладони вверх, показывая, что он сам озадачен.

— Какой прекрасный драгоценный камень, — обратилась к Валиндре Далия.

— Это мой муж, — ответила лич.

— Могу я его подержать?

— О да, конечно! — отозвалась Валиндра.

Далия не была уверена, что такая благосклонность происходит от бесхитростности женщины-лича. Возможно, имеют место вполне подлые мотивы. Ведь, по общепринятому мнению, самым легким способом завладеть чьим-либо разумом можно было, дав жертве подержать филактерию бесплотного лича.

Но Далия носила брошь Сзасса Тема, которая обеспечивала могучую защиту от некромантии, поэтому эльфийка без опасения взяла череп в руки.

В тот же миг она почувствовала сильное замешательство, гнев и ужас, заключенные в камне. Далия поняла бы, что это Арклем Грит, даже не скажи ей об этом Дор’Кри. Лич буквально ревел, требуя освободить и убить кого-то, называемого Робиярдом.

Она увидела Главную башню Тайного Знания на пике славы. Последним ее хозяином был Арклем Грит. Множество видений промелькнуло перед глазами Далии, противоречивые мысли заполнили сознание. Эльфийка чувствовала, что ее словно затягивает в глубину драгоценного камня. Она уже не различала, где кончалась ее личность и начиналась личность Арклема Грита. Придя в себя на миг, Далия уронила каменный череп на полку и быстро отстранилась, задыхаясь и стараясь сохранить самообладание.

— Ваш муж владеет удивительной драгоценностью, Валиндра, — сказала она.

— Безусловно, но и моя не менее удивительна, — ответила лич, и ее голос звучал не так, как прежде, он был сухим, грозным, хладнокровным.

Далия повернулась к ней.

— Зачем вы здесь? — спросила Валиндра. — Киммуриэль послал вас?

— Киммуриэль? — удивилась Далия, обращаясь больше к Дор’Кри, чем к личу.

— Один из лидеров темных эльфов в Лускане, — пояснил вампир.

— Где он? — спросила эльфийка.

— Отправился домой, — неожиданно ответила Валиндра, и голос ее был полон сожаления. — Далеко, очень далеко. Мне не хватает его. Он помогает мне.

Воительница и вампир обменялись вопросительными взглядами.

— Он помогает мне помнить, — продолжала Валиндра. — Он помогает моему мужу.

— Он дал тебе артефакты? — спросила Далия.

— Нет, это сделал Джарлакс, — ответила Валиндра, — и глупый дворф.

Далия взглянула на Дор’Кри, который пожал плечами, потом снова обратила взор на Валиндру.

— Ба-ха-ха! — взорвалась Валиндра злобным хохотом и грозно выдохнула: — Тупой дворф.

— Так Джарлак — дворф?

— Нет! — сказала Валиндра — казалось, этот вопрос позабавил ее. — Он дроу. Искусный и хитрый.

— Он в Лускане?

— Временами.

— А сейчас?

— Я… я… — Лич в недоумении переводила взгляд с предмета на предмет.

Далия посмотрела на Дор’Кри, но тот понимал в происходящем не больше ее.

— Что ты знаешь о Главной башне? — спросила эльфийка у лича.

— Когда-то я жила там, достаточно долго.

— Да, потом она была уничтожена…

Лич отвернулась, прикрыв глазницы руками.

— Она пала! Ах, она пала!

— И ее магия ушла? — с нажимом продолжила Далия, подходя ближе к безумной женщине.

Эльфийка спросила снова и, когда Валиндра безучастно взглянула на нее, задала вопрос еще несколько раз.

Но вскоре стало ясно, что лич не имеет ни малейшего понятия, о какой именно силе идет речь, поэтому Далия перевела разговор на другие, более обыденные темы. Потом она снова заговорила о красоте Валиндры, ей казалось, что это поможет успокоить женщину, ставшую нежитью.

Немного погодя она спросила:

— Можно, я еще как-нибудь загляну, Валиндра?

— Мне приятна твоя компания, — ответила лич. — Но предупреди меня заранее, чтобы я смогла приготовиться…

Она сделала паузу, огляделась вокруг, на глазах становясь все несчастнее.

— Я… где моя еда? — спросила Валиндра и с любопытством взглянула на Далию.

Затем она закрыла лицо руками и с криком упала на колени.

Далия рванулась к ней, но лич выставила руку вперед, отстраняясь от эльфийской воительницы.

— Моя еда! — сказала она и начала хохотать.

— Я принесу тебе еды, — пообещала Далия, и Валиндра засмеялась еще громче.

— Такая пища мне не нужна, — ответила лич. — Не нужна в течение долгих лет. Не нужна с тех пор, как рухнула Главная башня. — Она посмотрела на Далию с печальной улыбкой. — Не нужна с тех пор, как я умерла.

Казалось, женщина успокоилась, и Далия отступила, встав рядом с Дор’Кри.

— Иногда я забываю, — объяснила Валиндра, ее голос снова стал спокоен. — Мне так одиноко.

Она бросила тоскливый взгляд на филактерию своего мужа.