До заката

Повернув налево, машина оставила позади дорогу под автобаном. Вскоре показалась развилка. Теперь направо, потом снова налево. Дороги, на которые он сворачивал, были широкими, их освещали длинные ряды фонарей, но вокруг было пустынно, и вскоре ни людей, ни машин не осталось вовсе.

Он брал всё левее и левее. «Вот сейчас покажется порт», — подумал он, и вдруг перед глазами открылась широкая полоса чёрной воды.

Её поверхность отливала режущим блеском, как чёрная лакированная доска.

— Что это за место? — послышался голос Сугико. Казалось, машина, прорвав некую оболочку, неожиданно оказалась в ином мире.

Асфальт подходил к самой воде. Саса медленно повёл по нему машину и остановил её на самом краю.

— Интересно, что там за огонь?

Сугико вытянула палец к лобовому стеклу. В бледной тьме, справа от них, виднелся красный расплывающийся огонёк. Напротив, на молу, который широкой дугой шёл вдоль кромки воды, Саса увидел небольшую постройку.

— Это красный фонарь.

— А что за фонарь?

— Наверное, полицейский пост.

Пейзаж перед глазами постепенно обретал реальные очертания.

Пожалуй, это место было частью порта. Поверхность воды была гладкая, потому что до моря было довольно далеко, сюда на лодках привозили груз с кораблей, и это место служило… для разгрузки, что ли? Сразу за капотом машины, казалось, вырос прямо из асфальта огромный железный гриб. Наверное, это кнехт, к которому привязывают швартовый трос.

— Я вообще-то хотел выехать к порту, на освещённую пристань.

— Здесь тоже вовсе не темно. Правда, свет здесь какой-то серый.

Действительно, в этом пространстве контуры вещей и людей были отчётливо высвечены. Казалось, воздух излучал серовато-белый свет, заполняя всё пространство. Когда-то раньше ему приходилось видеть что-то похожее.

Страсть начала медленно растекаться по его телу. Неторопливо загасив сигарету в пепельнице, он протянул руку к Сугико и положил на грудь девушки.

— Что это? — Взгляд Сугико направлен на тыльную сторону его руки.

В тот момент, когда он попытался притянуть её к себе за плечи, послышался щелчок замка и, открыв дверцу, Сугико вылетела из машины.

Она бежит к чёрной воде. Да неужто бросится…

Сделав круг, девушка побежала в обратном направлении.

Может быть, его половинчатость — стремление без риска, украдкой урвать немного наслаждения — что-то надломила в ней? В конце концов получалось, что он относился к ней не лучше, чем тот молодой человек. Может быть, её воспоминания о нём оказались чем-то схожи с поведением самого Саса? Ненавидя себя, Саса вспомнил движение своей ладони, одновременно сердясь на чрезмерную реакцию девушки.

Сугико бежала тяжело, размашисто, но очень медленно. Она казалась мешком, полным воды, грузно прыгающим по асфальту, — быть может, оттого, что гнев в нём сменился отвращением.

— Бегай себе сколько угодно, — пробормотал он и завёл машину.

Машина поехала прочь от бегущей Сугико. Расстояние между ними всё увеличивалось. Место, однако, было глухое, до станции далеко, и такси не поймаешь.

Саса развернулся, и ему предстала совершенно неожиданная сцена.

Сугико всё ещё бежала, шлёпая по земле плоскими подошвами, вдогонку за ней ехал велосипед. На нём был полицейский в форме, — рука с красным фонарём поднята вверх, белый велосипед катится, широко раскачиваясь из стороны в сторону.

Ничего не оставалось, кроме как ехать за ними следом. Обернувшись, полицейский увидел машину и дунул в свисток.

Раздался пронзительный свист, к которому примешивался звук с силой выдыхаемого воздуха.

— Ну, попал в переделку.

Саса почувствовал ещё большее отвращение, ему захотелось бросить всё и уехать. Его дальнейшие поступки были продиктованы отнюдь не здравым смыслом взрослого человека, скорее, он действовал чисто рефлекторно.

Он обогнал велосипед (свист стал ещё пронзительнее, поднявшись на несколько тонов, и теперь звучал, отдавая металлом), обогнал Сугико и, остановив машину, распахнул дверь.

Наклонившись так, что голова и плечи высунулись наружу, Саса мягко позвал её:

— Хватит тебе, садись.

Сугико сразу перешла на шаг и, обогнув дверцу, уселась рядом.

В этот момент с остановившегося рядом белого велосипеда слез полицейский.

— Ах, вот оно что… а я-то беспокоился… — проговорил он. В голосе его чувствовалось облегчение, и, всматриваясь в темноту машины, он спросил у Сугико:

— Знакомый твой, что ли?

Сугико кивнула изо всех сил.

— Мы тут поссорились немного… — проговорил Саса, повернувшись лицом к полицейскому. Тому было лет двадцать, его лицо, освещённое фонарём, казалось огромным.

— Вот оно что… Так или иначе, предъявите права.

Красный свет фонаря упал на водительские права. Полицейский достал из кармана блокнот и переписал данные.

Протянув права Сугико, он посветил фонарём в машину и сказал:

— Вы же оба молодые, зачем вы ссоритесь, надо жить дружно.

— Мы больше не будем, — послышался ответ Сугико.

Саса хотелось сжаться в комок, забиться в тёмный угол на сиденье машины. Вероятно, красный свет не позволял увидеть их отчётливо, к тому же полицейский, скорее всего, не разглядел на правах год рождения.

Ему, наверное, хотелось выступить в роли взрослого. Лицо его, которое только что показались Саса огромным, было, вероятно, усеяно прыщами. К тому же, с точки зрения двадцатилетнего, рядом с молодой женщиной мог оказаться мужчина самое большее года на четыре-пять старше её. Так подумал бы и он сам лет двадцать назад.

Заведя машину, Саса на этот раз поехал на свет городских огней. Он молчал, Сугико, казалось, тоже была несколько напряжена и неотрывно смотрела прямо перед собой.

Показалась железнодорожная платформа. Похожая на украшенный огнями мост, она была на удивление высоко от земли.

— Интересно, что это за станция? До неё, наверное, нужно долго по лестнице взбираться, — прошептал Саса, а Сугико сказала:

— Ты меня там высадишь?

— Так будет лучше всего.

— Я не пойду.

— Нет, пойдёшь.

Завиднелось и приблизилось, увеличиваясь в размерах, здание станции.

— Ты ведь в день два раза ешь, правильно?

— Два…

— А жена сколько?

— Не знаю, три, наверное, а к чему ты ведёшь?

— А в котором часу она обедает?

— Часов в двенадцать. А тебе-то что?

Мост, по которому были проложены рельсы, оказался уже совсем рядом. Саса остановил машину прямо перед ним. Напротив, через дорогу, виднелись ярко освещённые турникеты.

— Я не пойду, — опять проговорила Сугико. — Если ты меня высадишь, я позвоню твоей жене. В полдень, часов в двенадцать.

— Позвонишь?.. И что скажешь?

— «Это квартира господина Саса? Не могли бы вы ему передать…» — вот так скажу.

— Что?..

— Что Эмори Сугико умерла.

Немного помолчав, Саса проговорил:

— Ссориться не нужно, как сказал тот полицейский.

— Если я выйду, тогда уже и ссориться не придётся.

Саса снова немного помолчал, потом продолжил:

— «Вы же оба молодые», так он сказал… Да только, получается, и молодые долго не продержались — видно, разругались и разошлись.

— О чём ты?

— Да о том парне, с которым ты рассорилась.

— Не знаю я никакого такого парня.

Одна только эта фраза была произнесена хладнокровно, и Саса сразу почувствовал в ней женщину.

— Всё-таки лучше тебе уйти. Скоро вернёшься к обычной жизни. И семьёй обзаведёшься.

Это были не просто слова утешения. Ведь ей, в конце концов, больше всего именно это и подходило. Пожалуй, появление, а затем исчезновение молодого мужчины послужило для Сугико противоядием.

Вытянув руку, Саса положил пальцы на ручку дверцы рядом с ней.

Он ждал её реакции. По её телу лишь пробежала лёгкая дрожь, но она ничего не сказала. Он навис над ней, лицо её коснулось его волос.

Вспотевшая кожа девушки пробудила в нём желание. На мгновение он поколебался.

Однако пальцы его нажали на ручку. Послышался металлический щелчок, и замок на дверце открылся.