Страница 15 из 19
— Этот знаю.
— Подожди в этом магазине. Бутик там совсем рядом.
— Значит, всё-таки придётся встретиться?
— Придётся.
Она повесила трубку.
2
Подойдя к магазину игрушек, Саса услышал женский голос, зовущий его по имени. Он остановился и, обернувшись, чуть не налетел на стоящую прямо перед ним Юко.
— Я тебя зову-зову. А ты вдруг остановился, как вкопанный.
Похоже, увидя его, Юко подбежала к нему. Он почувствовал лёгкий запах её пота.
— Бутик совсем рядом.
— В самом деле?
Не двигаясь с места, Саса расширил ноздри, стараясь уловить запах девушки. Обычно от Юко почти не пахло. Однако у каждой женщины есть свой, едва заметный запах, и это запах кожи — своего рода мешка для внутренностей и прочего. Этот запах всегда соперничает с ароматом духов, и когда духи сливаются с ним, тогда и получается запах женщины. Такой запах стал появляться и у Сугико, однако в нём не было завершённости. Юко же наверняка имела богатый опыт.
— Ну, что же ты? Пойдём, — поторопила Юко неподвижно застывшего Саса.
Они пошли рядом.
Пройдя метров пятьдесят, Юко остановилась перед невысоким зданием.
На первом этаже здания была витрина с чернокожей куклой в платье с цветочным узором и белым платком на голове.
— Пришли. — Юко распахнула дверь.
Внутри между этажами не было сплошного перекрытия, и на галерее второго этажа было устроено кафе. С места напротив Юко, куда сел Саса, сквозь перила можно было окинуть взглядом весь магазин.
Было совершенно тихо. Саса посмотрел вниз. Его взгляд упёрся в короткую — всего в несколько ступенек — лестницу, которая вела к прилавкам в подвальной части магазина. Пространство там переливалось многоцветной радугой, но ни покупателей, ни продавщиц видно не было.
— Совсем людей нет.
— И правда… Это потому, что здесь дорого.
— Как это они только сводят концы с концами?
Юко не ответила на его слова, а сказала, понизив голос:
— Так вот, Сугико, она… — Юко замолчала.
Саса ждал продолжения. Вопреки его ожиданиям, Юко не стала прямо говорить о тех обстоятельствах, которые привели к попытке самоубийства.
— Я вот подумала, ей сейчас лучше куда-нибудь съездить, что ли.
— Да, пожалуй.
Саса смотрит прямо на Юко, но та не поднимает глаз. Опустив взгляд в стоящую на столе чашку, она продолжает таким голосом, словно обращается к себе самой:
— Вот я и подумала, почему бы не свозить её куда-нибудь, на корабле…
— На корабле? Куда?
Юко назвала остров, знаменитый курорт. Туда можно было добраться часов за пять-шесть.
Они по-прежнему не встречаются взглядами. Юко говорит с интонациями человека, обсуждающего серьёзную проблему, но в голосе её есть что-то наигранное.
— Буду тебе очень за это благодарен, — сказал Саса наугад.
Даже если эта попытка самоубийства и впрямь была, интересно, должен ли Саса в одиночку нести ответственность за последствия? И какая роль отведена тому молодому человеку?
Вслух Саса произнёс другое:
— Всё-таки хотелось бы понять, почему она вдруг так поступила.
— Вроде это у неё от усталости, как припадок.
Пожалуй, тут была и его вина.
— И когда?
— Два дня назад.
Юко не могла быть хорошо знакома с семьёй Сугико. Её родители наверняка не были довольны, что у их дочери такая подруга, как Юко. Доверят ли они свою дочь в теперешнем её состоянии такой подруге, отпустят ли их вместе? А быть может, они и вовсе не знают о её существовании?
Тем не менее Саса сказал:
— Да, сделай одолжение, свози её куда-нибудь.
Теперь и его голос прозвучал деланно.
— Послушай, это ведь курорт, место шумное, людное. Знаешь, за ним есть ещё один остров. Я вот думаю, не лучше ли туда съездить. Как тебе?
— Может, ты и прав. Наверное, там лучше будет.
Саса достал из кармана несколько купюр и, стараясь не привлекать внимания, протянул их Юко:
— Вот тебе немножечко, пригодится.
Этих денег хватит разве что на дорогу и одну ночь в гостинице, не больше.
Юко молча взяла деньги, повертела в руках, словно колеблясь, а потом положила в сумку:
— Я думаю, за месяц она успокоится.
— Наверное.
— Тогда я устрою, чтобы она с тобой связалась.
Слушая Юко, Саса обвёл взглядом кафетерий. Посетителей было много. За столиками сидели люди всех возрастов — мужчина с женщиной, две женщины, женщина, ещё одна женщина и мужчина, — однако мужчин, пришедших в кафе вдвоём, видно не было.
Саса поднялся.
— Ну, пожалуй, пора, — сказал он.
Поднявшись и пройдя несколько шагов, Юко пошатнулась, как будто у неё затекла нога. В тот же миг Саса подхватил её под локоть. Её крепкая плоть, словно сопротивляясь, напряглась под его руками.
3
Саса вышел на тротуар. Его не покидало ощущение какой-то недосказанности, и он, остановившись, взглянул на Юко. Словно отвечая на его вопрос, Юко сказала:
— Хочешь, зайдём в игрушечный магазин? Ну, пожалуйста.
И они отправились. Саса еле волочил ноги. То неведомое, что шевелилось где-то в глубине сознания, мешало ему идти.
— Послушай, ты можешь не торопиться? — сказал Саса.
Яркая боковая вывеска магазина медленно приближается.
В детстве ему почти не покупали игрушек. Денег в семье хватало, так что дело было, по-видимому, в образе мыслей. В то время Саса делал танки из катушек для ниток, а стреляющие резинками пистолеты из палочек для еды. И думал: «стану взрослым, куплю себе целый магазин игрушек». Желание это исчезло бесследно, однако и сейчас, входя в такие магазины, он чувствовал мальчишеский восторг.
— Саса! — послышался голос Юко, и, остановившись, Саса увидел, что ещё немного, и он бы прошёл мимо.
Он встал лицом к автоматическим дверям, которым потребовалось время, чтоб распахнуться. В магазине гремел раскатистый гогот. В хрипловатом мужском голосе чувствовался почтенный возраст, однако в непомерной громкости и бесшабашности смеха ощущалось нечто чрезмерное.
Судя по голосу, можно было подумать, что кто-то в магазине внезапно потерял рассудок. Застыв на месте, Саса начал озираться вокруг. Палец Юко ткнул его в плечо.
— Да это же дедушка хохочет.
— Дедушка? Да он что, рехнулся, что ли?
— Ну, глупый, да это же игрушка.
Юко показала пальцем на стену, слева, в глубине магазина. Там висела голова старика, словно рога или звериный череп в гостиной охотника.
Внизу собрались люди и разглядывали дедушку, запрокинув головы.
— Быстро ты сообразила.
— Голос ведь совсем не как у живого человека.
Хохот всё ещё продолжался.
— Но на голос, какие синтезирует какой-нибудь аппарат, тоже не похоже.
— Это просто запись. Разве не чувствуешь, звучит как-то мёртво, словно на магнитной ленте…
— И правда…
Подойдя поближе, Саса увидел, что голова дедушки вполовину меньше головы живого человека, на коричневом монгольском лице вырезано много глубоких морщин. С двух сторон из-под плоской зелёной шляпы выбивались выцветшие волосы. Красный лоскут на шее был завязан бабочкой.
Пожилой иностранец, подняв короткую руку, дёрнул за узел на красном лоскуте.
Из узких, растянутых в обе стороны коричнево-карминных губ высунулся кончик приплюснутого мутно-розового языка, медленно задвигался взад-вперёд, и загремел хохот. Встроенный внутри микроаппарат воспроизводит запись на магнитной ленте. Одни только брови беспрестанно двигаются, то нависая над маленькими глазами, то снова поднимаясь кверху. В глазах было что-то птичье.
Голос звучал гулко и мрачно, никак не утихал, и самые разные интонации сменяли друг друга. То это был смех над другим, то над самим собой, а то в нём звучало что-то похожее на проклятие. Саса уже забеспокоился, не случилось ли чего с аппаратом, может, ленту заело, когда звук поднялся на тон выше и вдруг оборвался, как подрезанный. Будто бы в насмешку над его беспокойством.