Прекрасное искупление

Пока что.

Мой отец, должно быть, понял, потому что он быстро опустил руку мне на плечо. "Да, сэр. Перестань, я это знаю."

Я больше ничего не сказал.

Мы сидели там вместе, глядя в кухонное окно. "Все остальное совершенно неважно." Его голос шатко звучал и я знал, что он плачет. "Она воспитала нас достаточно хорошо, Итан."

“Конечно, она это сделала.” Я сам боролся со слезами. Из уважения, я предполагаю, как сказал мой папа. Вот как это должно было быть сейчас.

Это правда.

Было больно - это чуть не убило меня, но это было так же реально, как и потеря моей мамы была реальной. Я должен был принять это. Может быть, это был способ, которым Вселенная объясняет, по крайней мере эту ее часть.

Правильные вещи и простые вещи это не одно и тоже.

Амма учила меня этому лучше чем любой другой.

"Может быть, сейчас она и Лила Джейн заботятся друг о друге. Может быть, они сидят вместе, обсуждая жареные помидоры и сладкий чай." Мой папа смеялся сквозь слезы.

Он понятия не имел, насколько был близок к правде, но я не сказал ему этого.

"Вишни." Это было все что я сказал.

- Что? - мой папа весело на меня посмотрел.

“Маме нравятся вишни. Прямо из дуршлага, помнишь?” Я повернул голову в его сторону. “Но я не уверен, что тетя Прю позволит либо-кому из них вставить хоть слово."

Он кивнул и протянул руку, пока она не коснулась моей руки. "Твоей маме все равно. Она просто хочет, чтобы ее оставили в покое с ее книгами на какое-то время, тебе так не кажется? По крайней мере, пока мы туда не попадем?"

"По крайней мере." Сказал я, хотя не мог смотреть на него сейчас. Мое сердце вытаскивали многими различными способами одновременно, и я не знал, что чувствую. Часть меня жалела, что я не могу сказать ему, что видел маму. То, что ей хорошо.

Мы так и сидели, не двигаясь или разговаривая, пока я не почувствовал, что мое сердце начинает сильно биться.

Ли? Это ты?

Выходи Итан. Я жду.

Я услышал музыку, прежде чем Колотушка оказалась в поле моего зрения, завидев ее через оконное стекло. Я встал и кивнул своему папе. "Я собираюсь к Лене на какое-то время."

"Иди на столько, насколько нужно."

"Спасибо, папа."

Когда я повернулся, чтобы выйти из кухни, я поймал последний взгляд своего отца, сидящего в одиночестве за столом с газетой. Я не мог этого сделать. Я не мог оставить его в таком состоянии.

Я потянулся за газетой.

Я не знаю, почему я взял ее. Может быть, я просто хотел, чтобы она со мной еще немного побыла. Может быть, я не хочу, чтобы мой папа сидел один со всеми этими чувствами, увлеченный в бумагу с глупым кроссвордом и худшим некрологом.

Тогда это пришло ко мне.

Я вытащил ящик Аммы и схватил карандаш №2. И поднял его, чтобы показать отцу.

Он усмехнулся. “Начатый острый, она его заострила.”

“Это то, что она хотела бы. В последний раз.”

Он откинулся на спинку стула, пока еще не дотягиваясь до ящика и не бросая мне коробку "Красных Горячих". "В последний раз."

Я обнял его. "Я люблю тебя, папа."

Потом я провел своей рукой по всей длине кухонного окна, отправляя рассыпанную соль на пол по всей кухне.

“Пришло время впускать призраков.”

Прежде чем Лена нашла меня, я уже был на полпути вниз, спускаясь по ступенькам крыльца. Она упала в мои объятия, обвив меня своими тощими ногами. Она вцепилась в меня, а я держал ее, словно никогда друг друга и не отпускали.

Было электричество, много электричества. Но поскольку ее губы нашли мои, не было ничего, кроме сладости и мира. Будто как приходишь домой, когда еще дом - убежище, а не сама буря.

Все было по-другому между нами. Не было ничего, что удерживало бы нас друг от друга. Я не знал, было ли это из-за Нового Порядка, или потому, что я отправился в Иномирье и вернулся обратно. В любом случае, я мог держать руку Лены без прожигания дыры в моей ладони.

Ее прикосновение было теплым. Ее пальцы были мягкими. Теперь ее поцелуй был просто поцелуй. Поцелуй, который был столь же большим и столь же небольшим, каким может быть поцелуй.

В это время не было грозы или пожара. Ничего не взрывалось или сжигалось, не было даже короткого замыкания. Лена принадлежала мне так же, как я принадлежал ей. И теперь мы можем быть вместе.

Колотушка посигналила и мы перестали целоваться.

"Не сегодня." Линк высунул голову из окна. "Я поседею сидя здесь и смотря на вас, ребятки."

Я усмехнулся ему, но я не мог отделить себя от неё. "Я люблю тебя, Лена Дачанис. Всегда любил и всегда буду любить". Сегодня эти слова были так же достоверны, как и в первый раз, когда я сказал их, в предверии её Шестнадцатой луны.

"И я люблю тебя, Итан Уэйт. Я любила тебя с самого первого дня когда мы встретились. Или раньше." Лена улыбаясь смотрела прямо в мои глаза.

"Раньше." Я улыбнулся в ответ, прижимаясь к ней.

"Но я должна сказать тебе кое-что." Она наклонилась ближе. "То, что тебе, вероятно, следует знать о девушке, которую ты любишь."

Мой желудок немного перевернуто. "Что это?"

"Мое имя."

"Ты серьезно?" Я знал, что Маги узнают свои настоящие имена после того, как будут призваны, но Лена не была готова сказать его мне, независимо от того, сколько раз я просил ее об этом. Я полагал, что она скажет тогда, когда почувствует, что время пришло. Я думаю, что это теперь.

"Ты все еще хочешь знать?" Она усмехнулась, потому что она уже знала ответ.

Я кивнул.

"Жозефина Дюкейн. Жозефина дочь Серафины." Последнее слово было прошептано, но я слышал его, как если бы она кричала его с крыш.

Я сжал ее руку.

Её имя. Последняя потеренная часть пазла ее семьи, и одна вещь, которую вы не сможете найти ни на одной родословной.

Я не рассказал Лене о ее матери. Часть меня хотела верить, что Сарафина отдала свою душу, чтобы я мог быть с Леной снова, что ее жертва была больше, чем просто месть. Когда-нибудь я расскажу Лене, что ее мать сделала для меня. Лена имеет право знать, что Сарафина не была такой уж плохой.

Колотушка прогудела снова.

"Поехали, голубки. Мы должны добраться до Dar-ee Keen. Все ждут."

Я подхватил Лену с другой стороны и притянул ее к себе на лужайку перед домом возле Колотушки. "По пути нам нужно будет сделать небольшую остановку."

"Это привлечет каких-то Темных Магов? Мне понадобятся ножницы?"

"Мы просто собираемся в библиотеку."

Линк оперся лбом о руль. "Я не возобновил свой читательский билет, еще с того времени, когда мне исполнилось десять лет. Я думаю, что у меня будет больше шансов с Темными Магами."

Я стоял у автомобиля возле передней двери и смотрел на Лену. Задняя дверь открылась сама по себе и мы оба сели.

"Ей, мужик. Теперь я твой таксист? Вы Маги и Смертные действительно жмуритесь, когда хотите выказать признательность парню." Линк сделал музыку погромче, словно не хотел услышать то, что я должен был сказать.

"Я ценю тебя." Я ударил его по затылку, хорошем и твердом. Он, кажется, даже не почувствовал этого. Я разговаривал с Линком, а смотрел на Лену. Я не мог перестать смотреть на нее. Она была красивее, чем в моих воспоминаниях, более красива и более реальна.

Я пропустил прядь ее волос сквозь свои пальцы, и она прислонилась щекой к моей руке. Мы были вместе. Трудно было думать или видеть, или даже говорить о чем-то другом. Тогда я плохо себя чувствовал, чтобы ощущать себя так хорошо, когда я нес "Звезды и Полосы" в заднем кармане.

“Подождите. Послушайте это.” Линк сделала паузу. “Это именно то, что мне нужно было, чтобы закончить свою новую лирику. Леденец девочки. Боль настолько сладкая, она заставляет тебя хотеть швырнуть —”