Страница 7 из 39
10 января Высоцкий снова снимался – в эпизоде «палатка» из конца фильма. Его партнерами были: Демьяненко, Селезнев, Алиев, Ванин и др. Работа длилась с 10.00 до 19.00.
11 января Высоцкий снимался в эпизодах «палатка» и «опора» из конца фильма. Утром следующего дня Высоцкий улетел в Москву.
В следующий раз на съемочную площадку «Горина» наш герой вернулся в свой день рождения 25 января. Волею судьбы ему в тот день пришлось ехать в Кунцево, где снимались натурные эпизоды из первой половины картины. Партнерами Высоцкого были: Демьяненко, Конюхова, Селезнев, Ванин, Жарова, Казаков, Ананьина и др.
26 января, в четыре часа дня, Высоцкий был на Киностудии имени Горького, где прошла его первая сессия озвучания роли Софрона. Она длилась до 23.30.
10 февраля Высоцкий снова снимался. На этот раз ему пришлось ехать в Звенигород, где сняли несколько кадров с его участием в натурной декорации «домик бригады» из первой части фильма. Работа длилась с 10.00 до 17.00.
13 февраля Высоцкий снова должен был сниматься. Однако не довелось. В 9.30 съемочная группа выехала к месту съемок, но начать их так и не смогла из-за сплошной облачности.
Съемки возобновились только 16 февраля. Высоцкий снимался в эпизодах «просека» и «домик бригады» из первой части картины. Затем наш герой в течение трех дней не снимался. И на съемочную площадку вышел только 20 февраля – были запечатлены кадры в «домике бригады» из второй части фильма.
Следующие съемки случились у Высоцкого 28 февраля. На этот раз они проходили на Киностудии имени Горького, во 2-м павильоне. Высоцкий снимался в новых эпизодах «встреча Нового года» (эти эпизоды внесли в сценарий по настоятельной рекомендации Сергея Герасимова). Съемки велись с 9.00 до 24.00.
Последний съемочный день Высоцкого на картине «Карьера Димы Горина» датирован 4 марта. В Звенигороде будут сняты кадры из первой половины фильма с участием Высоцкого, Демьяненко и Конюховой. Работы длились с 8.00 до 17.00.
7–9 марта Высоцкий провел три смены озвучания. На этом его работа в фильме «Карьера Димы Горина» была благополучно завершена.
Тем временем тесная мужская компания на Большом Каретном продолжала существовать, и даже более того – расширяла круг своих завсегдатаев. По словам А. Утевского, дом Кочарянов считали за честь почтить своим присутствием многие известные в то время и ставшие известными позднее люди, такие как: Иван Пырьев, Эдмонд Кеосаян, Алексей Салтыков, Алексей Габрилович, Михаил Туманишвили, Григорий Поженян, Кирилл Лавров, Олег и Глеб Стриженовы, Анатолий Солоницын, Нонна Мордюкова, Юлиан Семенов, Василий Шукшин, Андрей Тарковский, Евгений Урбанский, Аркадий Вайнер, Михаил Таль. Правда, большинство из названных нельзя было назвать завсегдатаями дома Кочарянов, многие заходили туда просто «на огонек», приводимые кем-то из старожилов компании. Надо отметить, что после смерти Сталина советское общество заметно раскрепостилось, люди, сбросившие с себя липкий, гнетущий страх, потянулись друг к другу. В считаные годы недавно скованная страхом молодежь теперь обрела небывалую по тем временам уверенность и жажду жизни. Большим прорывом в этом отношении явился состоявшийся летом 1957 года в Москве Всемирный фестиваль молодежи и студентов, опрометчиво разрешенный властями и впоследствии здорово напугавший их.
Советская власть не была бы советской властью, если бы не стремилась охватить своим вниманием всех: и праздно шатающихся по улицам одиночек, и тех, кто собирался компаниями на квартирах. 4 мая 1961 года появился Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно-полезного труда и ведущими антиобщественный паразитический образ жизни». А. Утевский вспоминает:
«Конечно же, обывателю наша своеобразная коммуна на Большом Каретном представлялась сборищем чуть ли не тунеядцев. Представьте: обычные люди идут утром на работу, вечером домой, а здесь – поздно встают, поют песни, бегают с пустыми бутылками. В общем, непорядок. И раз так, надо доложить, „стукнуть“ куда следует. Доброжелателей было достаточно, и Артура Макарова с его заработками „неизвестного происхождения“ решили выселить из Москвы. Слава богу, вступился „Новый мир“, во главе которого в то время был Александр Твардовский. Помнится, именно тогда Высоцкий в соавторстве с Артуром написали юмористический «Гимн тунеядцев», который исполнялся на весьма известную мелодию:
Артур Макаров впоследствии так комментировал «Гимн тунеядцев»: «Я был и остаюсь убежденным интернационалистом… Это сейчас я пообмялся, а тогда при мне сказать „армяшка“ или „жид“ – значило немедленно получить по морде. Точно так же реагировали на эти вещи все наши ребята. Так вот, в этой компании подлюг действительно не наблюдалось. Крепкая была компания, с очень суровым отбором».
Первые месяцы 1961 года не принесли ни Высоцкому, ни его молодой жене ни творческого, ни душевного облегчения. Приехав зимой в Москву, Иза ждала приглашения из Театра имени Пушкина, куда ее сватал собственный супруг. Однако вопрос волокитился слишком долго, а тут еще в семье случился скандал. Молодые ждали первенца, но, когда об этом узнала Нина Максимовна, она закатила скандал: дескать, жить негде, а вы ребенка рожать надумали. После этого у Изы на нервной почве началось кровотечение и случился выкидыш. Это событие переполнило чашу терпения девушки. У нее и раньше случались стычки со свекровью, но эта стала последней каплей. Иза собрала вещи и уехала в Ростов-на-Дону работать в местном театре. Чуть позже и сам Высоцкий решил уехать из опостылевшей ему Москвы вслед за своей женой, поскольку получил приглашение из ростовского театра и даже авансом получил роль в спектакле «Красные дьяволята». Все шло к скорому отъезду Высоцкого из столицы, но судьба распорядилась иначе.
В мае Высоцкий по старой привычке снялся в массовке в телеспектакле «Орлиная степь» (в главной роли – Евгений Урбанский), а в июле на целый месяц укатил в Севастополь, где шли съемки фильма «Увольнение на берег» (в картину его взял Левон Кочарян, который был вторым режиссером фильма). Там с Высоцким произошел забавный эпизод, о котором вспоминает супруга Кочаряна Инна: «Наша база была в городском Доме офицеров. А жара в те дни стояла жуткая. Володя Трещалов, Лева Прыгунов и Высоцкий в обеденный перерыв решили выйти в город, попить газировки. И к ним подходит патруль. А они его не приветствуют по уставу. Офицер спрашивает: „Почему не приветствуете?“ Ну а они отвечают: „Да пошел ты…“ Их забрали и увезли в комендатуру… Приходит машина, режиссер туда-сюда, а актеров нет. И кто-то ему говорит: „А ваши актеры давно сидят в комендатуре, сейчас их на „губу“ отправляют“. Недоразумение разъяснилось, но это им понравилось. И потом, как только обеденный перерыв, они начинают фланировать по улице и никому честь не отдают. Но это уже была игра…»
Вспоминает В. Высоцкий: «Я снимался в фильме „Увольнение на берег“. Когда на крейсер „Михаил Кутузов“, где проходили съемки, приехали Гагарин и Титов, всех прогнали… А я в это время вместе с ребятами жил в кубриках. Всех киношников выгнали, а меня забыли, потому что я тоже был в форме, одет, как все, ко мне уже привыкли на корабле. Так что я первый из очень многих гражданских людей видел в лицо и разговаривал с Титовым и Гагариным…»
Эта поездка в Севастополь оказалась весьма плодотворной для Высоцкого, причем в большей мере как автора песен, чем киноактера: именно там им была написана самая знаменитая песня того времени «Татуировка». По версии самого Высоцкого, идея этой песни пришла к нему еще в Ленинграде: «Я первую свою песню написал в Ленинграде. Ехал однажды в автобусе и увидел впереди себя человека, у него была распахнута рубаха – это летом было, – и на груди была татуировка: женщина нарисована была, красивая женщина. И внизу было написано: „Люба, я тебя не забуду“. Я написал песню, которая называется „Татуировка“, правда, вместо „Любы“ для рифмы поставил „Валя“.