Ускользающая тень

При этих словах я мучительно смущаюсь. Есть у Лисс такая способность — не подумав, брякнуть что-нибудь неприятное и неуместное. Муж, кажется, не расслышал. Повезло. Отношения с дедом у него были отвратительные.

— Я решила — у меня будет мальчик, как у тебя, — объявляет Лисс.

— А отца спрашивать не собираешься? — уточняю я. Искоса гляжу на Касту, но та смотрит в другую сторону.

— Ах, мужчин это меньше всего волнует, — легкомысленно отзывается Лисс. — У него своих дел по горло, надо же руководить этой его… текстильной фабрикой, или как там она называется? Я ведь не напутала — у него точно текстильная фабрика?

Лисс обращается за помощью к Касте — в точных фактах она не сильна.

— Среди прочего он производит роскошные ковры, — с усталостью в голосе говорит Каста. — Для военного времени бизнес самый неподходящий, но, как ни странно, доход приносит немалый.

— Завидовать нехорошо! — надувает губки Лисс и, обращаясь ко мне, прибавляет: — Она мне ужасно завидует.

Будто я сама не знаю.

Лицо Касты принимает угрожающее выражение, и я уже приготовилась к семейной ссоре, но Лисс вовремя успевает сменить тему и начинает говорить о приближающемся бале — как жалко, что я не смогу на него прийти, ведь в это время я буду рубить врагов на куски на каком-нибудь далёком поле битвы.

Я с облегчением вздыхаю. Терпеть не могу, когда близнецы ругаются. Каждая старается перетянуть меня на свою сторону, и как раз этого я всячески стараюсь избежать. Себе дороже. С одной стороны, они мои подруги, но с другой — Лисс и Каста младшие сёстры моего хозяина, а значит, я завишу и от них тоже. Они дамы избалованные, кто знает, что им в голову взбредёт, если их обидишь? Я их, конечно, по-своему люблю, но осторожность прежде всего.

— А вот и он! — восторженно выдыхает Лисс, прервав саму себя на полуслове.

Поворачиваюсь к сцене и вижу моего сына Джея, такого красивого в офицерской форме эскаранской армии. Крепко сжимаю мускулистую руку Ринна и чувствую, что вот-вот разревусь.

Джей больше похож на меня, чем на отца. Черты лица тонкие и изящные, а не грубоватые, да и телосложения он скорее худощавого. От Ринна Джею достались большие тёмные глаза и густые чёрные волосы. Джей зачёсывает их назад и мажет маслом. С самого младенчества Джей был миниатюрным, чему я, впрочем, только радовалась. А если бы он в Ринна пошёл, даже не знаю, как бы я его родила.

Джей смотрит прямо перед собой, всем своим видом воплощая строгую воинскую дисциплину. Другие выпускники военной школы Бри Атка ведут себя точно так же — выстроились в ряд и ни шагу в сторону. На сцену вышел Военачальник, и все голоса в зале затихли.

При первых его словах стискиваю руку Ринна ещё крепче. Всё, теперь назад уже не повернёшь.

Ох, мальчик мой. Да как же я это допустила?

После церемонии подхожу к Джею, но меня опережает декан инженерного факультета из Университета Бри Атка. С сожалением в голосе поздравляет моего сына. Ринна увлекает за собой один из не слишком влиятельных членов клана Каракасса — захотел представить ему кого-то из их Кадрового состава. Мой муж фигура гораздо более заметная, чем я, потому и отдуваться ему приходится за нас двоих, пока я прячусь в уголке.

Рядом с Джеем стоит Рейта и держит его за руку. На церемонию она успела, но пришла уже в самом конце. Её задержал учитель — рассказывал про брачные ритуалы каких-то надземных существ, про которых я даже не слыхала. Заметив меня, Рейта украдкой улыбается, будто мы две заговорщицы. Нам обеим отлично известно, что, если декана не перебить, он может говорить часами.

— Массима Лейтка Орна, — произносит он. Густые брови, чёрные с проседью, лезут вверх, на морщинистый стариковский лоб. — Рад, очень рад снова вас видеть. Я как раз говорил вашему сыну — хороший мальчик, очень хороший мальчик, — что армия в его лице много приобрела, а вот университет потерял. Да-да, потеря непростительная. У вашего мальчика ума… — Тут декан постучал Джея по лбу сморщенным пальцем, сын поморщился и увернулся, а Рейта едва сдержала смех. — Такие таланты следует беречь и использовать во благо обществу. Какие замечательные машины он мог бы изготовить! Но разве можно переубедить этих юнцов? Ничего не поделаешь, мальчики стремятся на войну.

— Мы все польщены вашим лестным мнением о способностях Джея, — отвечаю я, — но он уже принял решение. Кроме того, Джей получил назначение. Срок службы — пять лет.

От одних слов сердце падает.

— Глупости! Всё, что нужно, — обратиться к нужным людям, и проблема решена!

Декан отводит меня в сторонку и достаёт из складок мантии письмо.

— Если Джей вдруг разочаруется в карьере военного, мы с радостью примем его на свой факультет. Более того, для нас это будет большая честь. А это письмо откроет перед вами все двери.

Прячу конверт в рукаве платья, стараясь, чтобы ни Джей, ни Рейта не заметили. Декан знает, что делает. Джей бы от такого предложения отказался наотрез, а я даже думать не стала. Ни малейших угрызений совести. А что, вдруг пригодится. Пять лет — долгий срок, произойти может что угодно.

Поддавшись порыву, целую декана в щеку. Ему никогда не понять, насколько я ему за это благодарна.

— Ну что вы, что вы, — усмехается он. — Я не сделал ничего особенного.

Тут подходит Рейта и, взяв декана под локоть, вежливо, но решительно уводит его прочь.

— Вы, кажется, не знакомы с моим учителем? Он преподаёт на факультете изучения поверхности. Я просто обязана вас ему представить! Знаете, на самом деле у профессий натуралиста и инженера так много общего…

Джей следит взглядом за своей девушкой, пока та не скрывается в толпе.

— Ну, что сказал декан?

— Надеется, я уговорю тебя передумать.

— Мама, пожалуйста, не начинай, — напрягается Джей.

— Не буду, — обещаю я. В который раз между нами происходит этот диалог — в сотый, в тысячный?

— И вообще, обсуждать тут нечего. Я сделал выбор. Пути назад нет.

Джей замолкает, потом снова произносит ту же фразу, глядя куда-то в пространство:

— Пути назад нет…

— Поздравляю, — говорю я. Получается как-то холодно, официально. И неискренне.

Джей прерывает раздумья и грустно смотрит на меня. По глазам видно — на самом деле Джей хочет, чтобы я его остановила, но гордость мешает признаться в этом. Ему бы хотелось, чтобы умная мама всё сделала — как в детстве. Но теперь я помочь не в силах. Как же это больно!

Джей протягивает руки, и мы обнимаемся. Чувствовать на ощупь военную форму непривычно — ткань слишком жёсткая, слишком тщательно накрахмаленная. Но под ней — тепло родного человека. На самом деле отпустить своего ребёнка невозможно. Он до сих пор мой, и теперь мне кажется, будто я его предаю.

— Обязательно пиши, — шепчу я.

— Конечно, — отвечает Джей. — Буду использовать шифр. Тогда мне никакая цензура не страшна.

Я удивлённо смеюсь. В последний раз мы пользовались шифром, когда Джей был ещё ребёнком. Это была наша тайная игра. Секрет между мамой и сыном, о котором не знал папа. Эхо из детства, которое с каждым днём становилось всё более далёким.

— Ты ведь помнишь шифр? — спрашивает Джей.

— Помню, — отвечаю я и прижимаю его к себе крепко-крепко. — Ни за что не забуду.

Позже я выскальзываю из зала на огороженный нависшей глыбой балкон, с которого виден океан. Город ярко сияет, освещаемый Домами Света, но за пределами их воздействия волны накатывают на берег в глубокой темноте. Впрочем, вдалеке подрагивают крошечные, бесплотные огоньки. Это корабли, плывущие к Мал Эйсте, Джарью или Векту. Море беспокойное, волнуемое глубоководными течениями и изменчивым ветром. Дыхание земли закачивается в каменные лёгкие с помощью гигантской системы, обеспечивающей конвекцию и давление. Хотя, как именно она работает, представляю себе очень смутно. Высоко наверху потолок гигантской пещеры озаряют созвездия фосфоресцирующих лишайников и водорослей.