Эрбат. Пленники судьбы

- Это верно - согласилась Марида. - Случайностью это не назовешь, глупой шуткой - тоже. Ведь если о том зашла речь, то надо признать - внешние признаки отравления настойкой желтой волчанки очень похожи на обычное пищевое отравление. Не будь тут рядом нас с Лией, и не пойми мы в чем дело... Что ни говори, а рассерженные друзья пострадавших солдат под горячую руку хозяину постоялого двора могли бы и голову оторвать - зачем, мол, людей всякой дрянью кормишь!..

- Ничего! - я ободряюще похлопала Мариду по руке. - Все живы, никто не умер... Будем считать, что нам повезло...

- Повезло? - офицер еле сдержался, чтоб не ругнуться. - Еще вчера у меня в подчинении было двенадцать человек, а сейчас осталось пять... Замечательная арифметика!

- Какая есть... - развел руками Кисс. - Хорошо еще, что вас там не было...

- Верно, нас там не было... - тяжело вздохнул офицер. - К своему великому стыду, должен признать: как раз перед появлением этого... отравителя я тоже ушел спать, но оставил солдат на капрала... Надежный человек, строгий и без глупостей. Кто же знал, что он так легко поведется на предложение распить по стаканчику?! Не ожидал от него такого... И с себя я вины тоже не снимаю - надо было без долгих разговоров объявить отбой, а я решил дать возможность людям отдохнуть, посидеть в спокойной обстановке... Таких позорных ошибок я давно не совершал!

- Оттого, что мы сейчас будем предаваться скорби, ровным счетом ничего не изменится - Кисс был настроен весьма решительно. - Надо ехать дальше. А перед тем мне бы надо поговорить с вашими людьми...

- Мне тоже надо сказать им кое-что, но только после вас - в ровном голосе офицера проскальзывали нотки раздражения. - И, если можно, то без присутствия дам...

- Конечно, - улыбнулась Марида, - нас там и близко не будет. Однако, если уж на то пошло, то во всей этой неприятной истории можно отыскать и кое-что хорошее. Несмотря на сильнейшее отравление, когда эти бедняги полностью придут в себя, то они окажутся здоровей нас всех - их организм очистится от всего наносного, вплоть до того, что рассыплются в порошок имеющиеся у кого-то из них камни в почках или печени...

- Не имею ничего против, но вначале я им мозги прочищу... - отрезал офицер. - Обещаю, что вся дурь выйдет из их голов ничуть не хуже, чем... все остальное.

В комнате, превращенной в подобие лазарета, было душно и жарко, несмотря на открытое окно. И еще там просто-таки ощущалось присутствие болезни, да и солдаты постоянно отводили взгляд в сторону - понимали, что помимо своего желания попали в весьма неприятную ситуацию и здорово подвели своего командира.

- Ну что, голуби мои служивые, - заговорил Кисс, входя в комнату. - Помираем, или пока еще живы?

- А не пошел бы ты... - простонал один из больных, судя по всему, тот самый капрал, на которого еще вчера так надеялся офицер.

- Я, конечно, пойду, вернее, скоро поеду дальше, в отличие от вас... Для начала все же хочу повторить вам избитую истину - не стоит доверять халяве! Частенько это приводит к большим неприятностям. И даже к очень большим. В общем, парни, чужое вино пить вредно, особенно когда его вам так настойчиво подносят....

- Слышь, хорош языком трепать, и без тебя тошно... - борясь с рвотными позывами, простонал еще кто-то.

- Так вот, чтоб и нам тошно не стало, расскажите-ка мне про этого щедрого гостя. Как он выглядел, что говорил... Ну, каждый из вас хоть что-то должен был запомнить во время вашего общения! Все же там был целый кувшин вина...

- А тебе зачем это надо?

- Просто мы, в отличие от вас, дальше едем. Судя по всему, этот хмырь может набраться наглости и еще разок вздумает к нам в гости наведаться под видом закадычного друга-приятеля. Есть на свете такие придурки... Сами понимаете, на будущее не помешает знать его приметы, как он выглядит, что говорит... Должны же мы ему передать от вас огромный привет! Вместе с искренней признательностью за редкое вино и широкую душу...

- Вот это дело хорошее... - судя по одобрительному гулу голосов, о высказывании подобной благодарности вчерашнему собутыльнику каждый из отравленных мечтает едва ли не больше, чем о собственном выздоровлении.

Меньше чем через час мы вновь были в дороге, хотя наши ряды значительно поредели. Вчера в отряде было шестнадцать человек, а сейчас осталось всего девять - наша троица, офицер, двое слуг герцогини и три солдата. Можно сказать, одним ударом у нас сразу выбили семь человек. Всех пострадавших оставили на постоялом дворе - пусть приходят в себя, и очень хочется надеяться, что седмицы на восстановление им хватит, хотя, если учесть полученную дозу яда, то я бы сказала, что выздоровление может наступить дней через десять, не раньше...

Вновь дорога, и наш едва ли не наполовину сократившийся отряд продолжает путь, а у меня в голове теснятся вопросы без ответа... Ладно, не стоит пока что забивать себе голову - и без того понятно, что кто-тотот человек от нас все одно не отстанет, и я почти уверена, что этот кто-то имеет отношение к Нергу. Можно не сомневаться, что герцогиня была права, когда предупреждала нас о возможной опасности, а раз нам ничего не сказала, то, очевидно, и сама точно не знала, в чем именно заключается эта опасность, хотя до ее ушей наверняка донеслись какие-то слухи.

Глянув на офицера, ехавшего впереди нашего небольшого отряда, я едва сдержала улыбку. Достаточно было вспомнить, как именно он на прощание распекал своих подчиненных, которые вынуждены были остаться на постоялом дворе - и меня невольно разбирал смех. Конечно, за последнее время я наслушалась крепких выражений, но то, как безупречно-вежливо и хорошо поставленным голосом офицер характеризовал занемогших солдат, и подробно пояснял каждому, что с ним положено сделать за то, что позволили себя провести какому-то пришлому... Смеяться я перестала только после того, как мы сели на лошадей, но и то нет-нет, да и хочется фыркнуть! Марида же только руками разводила по сторонам - что тут скажешь, офицер здорово рассержен... Даже Кисс, послушав офицера, только помотал головой - вот златоуст!..

Высказав все, что у него накипело на сердце, офицер немного успокоился, но его лицо по-прежнему оставалось хмурым. Ну, если учесть, что он вообще не очень разговорчив... Мне невольно пришло в голову: если б он почаще улыбался, и из его глаз исчез постоянный холод, то этот молчаливый человек выглядел бы куда привлекательней...

Интересно, кто он такой, и почему именно его Вен послал с нами? Единственное, что я знала, так это имя офицера - Рейхард. Если судить по имени, то офицер происходит из высокородной семьи, а если смотреть на то, как он обращается с солдатами, и как они его слушаются, а заодно по множеству мелких деталей, то можно легко понять: этот человек в армии служит очень давно, и, похоже, начинал службу с самых низов. Наверное, он хороший солдат, и подчиненные его уважают, только вот уж очень молчаливый... Или это я слишком болтлива.

В этот раз по дороге мы двигались куда осторожнее, да и я внимательно осматривалась по сторонам, старалась не упустить ни одной подозрительной детали. Однако Койен по-прежнему молчал, да и я ничего особо опасного не замечала. Все та же ровная местность, спокойствие, и люди все так же идут куда-то по своим делам. Тишь, покой и благолепие...

На одном из привалов мы все вместе обсудили наше непонятное положение, причем к обсуждению привлекли даже солдат. Те, правда, вначале растерялись - как же, у них просят совета господа!, но быстро разговорились, и оказались весьма толковыми ребятами. В результате едва ли не получасового разговора мы все пришли к единому мнению: если на нас вновь попытаются напасть, то вряд ли это будут делать на дороге. Что ни говори, а открытая местность хорошо просматривается со всех сторон, так что прилюдно нападать на вооруженных людей, к тому же одетых в армейскую форму... Может выйти себе дороже. Пусть один раз нас сумели обмануть, но сейчас мы будем настороже, а нападать на солдат, в глубине души ожидающих возможных неприятностей, да к тому же хорошо владеющих оружием, выйдет боком самим нападающим.