Рок

Вечером мы уже сидели в просторной гостиной нашего нового дома и расслаблялись после переезда.

Огромная светлая комната выходила на океан своим… Назвать это окном было затруднительно. Одна из стен была стеклянной и, стоило нажать на кнопку, разделялась на две части и бесшумно исчезала. Так что мы сидели как бы на частично открытой террасе и вдыхали запах моря.

Наш домик, который в России вполне мог бы стать гордостью какого-нибудь оборзевшего от безнаказанности вороватого генерала, стоял на покатом склоне, покрытом густым зеленым ковром знаменитой травы «Кэнэда Грин». До воды было метров триста, и на принадлежавшем народу Америки пляже в вечерних сумерках резвились редкие купальщики, чьи приглушенные, но жизнерадостные крики доносились до нас.

Мы расположились вокруг большого низкого стола в больших низких креслах и, благодушно посматривая друг на друга, попивали кто сок, кто чай, а кто и пивко. По пивку, понятное дело, ударяли мы с Костей да еще наша университетская красотка, которая на этот раз была одета в огромные колониальные шорты и модно разорванную футболку с надписью «Redneck rampage», что в переводе на русский означало примерно «ярость жлоба».

- У вас есть план, мистер Фикс? - спросила она, глядя на меня и держа в руке бутылку пива.

Я ответил:

- А как же, госпожа Маргарита, конечно, есть.

- Так может быть, уже настало время посвятить всех нас в твой гениальный замысел?

В ее голосе послышался едва уловимый сарказм, но я уже знал, что это просто ее манера разговора. И, кроме того, она по привычке провоцировала собеседника. Надо будет сказать ей, чтобы он приберегла эти штучки для других. Но не сейчас. Воспитанием Риты я займусь как-нибудь наедине, чтобы не поставить ее в неловкое положение перед другими. Вообще-то, я с удовольствием поставил бы ее и еще в какое-нибудь подходящее положение, да вот только эта мысль каждый раз пропадала сразу же после того, как возникала. Что-то в этой женщине было не так. Я имею в виду - не так для меня. Именно для меня, потому что покувыркаться с такой кралей должно было быть весьма приятным занятием для кого угодно. Кроме меня.

Во всяком случае, пока я не испытывал никаких желаний.

- Посвятить в замысел?… - Я закурил и посмотрел в сторону океана. - Должен сказать, что замысел имеется только в самых общих чертах. Точнее говоря, я знаю, какой цели нужно достичь и с чего следует начать. А там уже видно будет, как все пойдет. И поэтому нам предстоит оперативно менять направление своих действий в соответствии с открывающимися возможностями. То есть - действовать по обстоятельствам.

Все слушали меня молча.

Я обвел взглядом присутствующих и поинтересовался:

- Я доступно излагаю?

Маргарита, едва заметно улыбнувшись, кивнула, и я едва удержался от того, чтобы не начать ее воспитание прямо здесь и сейчас.

Дождется она у меня. Точно.

У остальных вопросов не было. Я продолжил свое выступление:

- Основной целью наших совместных действий является обнаружение некоего Генриха Мюллера и выяснение степени его защищенности. После того, как эта задача будет выполнена, все присутствующие, кроме меня, Кости, Вадика и Риты, отправляются на Гавайи и сидят там тихонечко, наслаждаясь солнцем, воздухом и водой.

Алеша нахмурился, соображая, потом посмотрел на меня и спросил:

- Это значит, что ты попросту хочешь избавиться от меня и от Алены?

- Совершенно верно, - твердо ответил я, - ты понял меня правильно.

- Но почему же так? - с обидой спросил Алеша. - Чем же мы тебе не угодили?

- Видишь ли, Алеша, - помедлив, ответил я, - из всех присутствующих именно вы с Аленой представляете для меня наибольшую ценность. А говоря проще - вы мне слишком дороги, чтобы я позволил себе втянуть вас в такие события, где вас могут попросту убить. Понял?

- Понял, - сказал Алеша, - но ведь мы уже бывали в таких ситуациях, ты же отлично знаешь об этом.

- Бывали, говоришь? Это точно, бывали. Но только в каком качестве? Не помнишь? Так я тебе напомню. Вы подвергались смертельной опасности и, так сказать, прошли испытание. Все верно. Но вы были заложниками, и, кроме геморроя, я ничего с этого не имел. И был вынужден подставлять под пули людей, чтобы вытащить вас. Может быть, ты посчитаешь, во сколько жизней обошлась ваша с Аленой свобода? Ну-ка, скажи мне, сколько трупов осталось в Самаре и в Казани. Давай, я жду.

Алеша набычился и замолчал.

Понятное дело, тут ему сказать было нечего. Но на его лице ясно читалось, что он, несмотря ни на что, остается при своем мнении.

- Мы с тобой еще поговорим о том, чего тебе следует желать, а от чего нужно держаться как можно дальше, - многообещающе сказал я.

Алеша замолчал, и, решив, что он угомонился хотя бы на некоторое время, я продолжил разговор: - Значит, так. Нас интересует господин Генрих Мюллер. Костя, расскажи о нем вкратце.

Костя кивнул и почесал без запинки, будто читал текст с монитора компьютера:

- Генрих Мюллер, сорока двух лет, родился в Иоганнесбурге, окончил Гарвард, владеет несколькими алмазными копями и золотыми приисками в Южной Африке, предполагаемый капитал - девяносто миллиардов долларов, причастен к перевороту в Зимбабве, связан с неофашистами в Германии и Испании, поддерживает апартеид, два недоказанных убийства, подкуп государственных чиновников, был в Москве во время путча, имеет склонность к черным девственницам не старше двенадцати лет, собственный госпиталь, доля в компании «Макинтош»…

Я слушал его и восхищался.

Ну, блин, и память у парня! Понятное дело, их там, в федеральной конторе, специально обучали, тренировали память, да и вообще, я, конечно же, слышал о специальных методах запоминания, но все равно это производило неслабое впечатление.

Отбарабанив все, что было у него в голове по Мюллеру, Костя замолчал и посмотрел на меня.

Я кивнул и сказал:

- Вот такой парень этот Мюллер. Внешне - типичный арийский симпатяга. Хороший рост, соответствующая осанка, энергичный, худощавый, загорелый, белобрысый, в общем - белокурая бестия. Мечта любой Гретхен или Марты.

- Я хочу встретиться с ним, - низким голосом простонала Маргарита, - ты так его описал…

- Встретишься, будь уверена, - пообещал я, - но только Костя не сказал всего.

- Он импотент? - ужаснулась Маргарита, и я вдруг вспомнил Наташу.

Что- то у них было общее. Что-то такое… Я повернулся к Косте и сказал:

- Костя, я вполне тебе доверяю и уверен в том, что люди, которых ты привел, тоже заслуживают доверия. Я ни минуты не сомневаюсь в правдивости информации, касающейся Маргариты. Но ты не сказал мне, откуда ты знаешь эту маньячку?

Костя замешкался с ответом и бросил панический взгляд на Маргариту.

Она засмеялась и сказала:

- Не мучай бедного Костю. Я сама скажу тебе. Она взяла сигарету, Костя поднес ей зажигалку. Маргарита затянулась и, погрустнев, сказала:

- Наташа была моей подругой. Мы вместе с ней прыгали с моста с резинками на ногах. Продолжать?

- Нет, не нужно, - ответил я. Продолжать действительно не было смысла.

Мне все стало ясно. Это была одна компания. Вот только…

- Но я надеюсь, что ты хотя бы не бывший сотрудник федеральной службы безопасности?

Маргарита засмеялась и сказала:

- Не беспокойся. Я именно тот человек, за которого ты меня принимаешь.

Да- а-а…

Вот, блин, соратнички на мою голову, один лучше другого.

И, уже предчувствуя ответ, я спросил у Кости:

- А ты, мать твою, тоже прыгал на резинках?

- А как же! - жизнерадостно воскликнул он. Все. Это - кранты.

Я обреченно вздохнул и открыл бутылку пива.

Все они были одного поля ягодами. Но, с другой стороны, я ни разу не имел претензий к Наташе, да и Костя показал себя отличным специалистом. Так что единственное, что по-настоящему беспокоило меня, это их склонность к экстриму.

Желая оставить за собой последнее слово в этой маленькой разборочке, я грозно сказал Маргарите: