Страница 4 из 16
В своё время небезызвестный автор с портфелем разродился гениальной фразой за «одно неосторожное движение — и вы отец». Так вот применительно к нашей ситуации можно сказать, что одно неосторожное постельное движение мазурика средней руки Жоры повлекло за собой целую цепь событий, в результате которых школьная учительница биологии Ольга Прилепина стала-таки сотрудником «карманного» отдела Милиции Общественной Безопасности питерского ГУВД. Где честно впряглась и за неполные пять лет дотянула служебную лямку опера вплоть до того момента, с которого, собственно, и началась вся эта история.
История, за которую не жалко угостить постороннего рассказчика хорошим двойным виски.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
РАЗВОД СО СЛУЖБОЙ И ДЕВИЧЬЯ ФАМИЛИЯ
Санкт-Петербург,
1 июня 2009 года,
понедельник, 12:26 мск
В кои-то веки лето установилось строго по календарю — первого числа. А ведь буквально накануне ничто не предвещало такого расклада — всё было сыро, серо и блёкло. Короче, как всегда. И вот, на тебе — лето выскочило как «Бог из машины», подняв столбы пыли и притащив за собой полновесные +18. Которые, вкупе с извечной питерской влажностью, по ощущениям тянули на все 25.
Окно и дверь были распахнуты настежь. Закрытые жалюзи лениво шевелились, свидетельствуя о том, что какая-никакая тяга присутствует, а так как кондишена в кабинете не водилось, даже сей легкомысленный ветерок можно было смело относить к предметам роскоши. Мешок сидел в своем зам-начальственном кресле, закинув ноги на подоконник, и лениво листал страницы подготовленного к сдаче в архив дела. Содержимое страниц было не менее душным, чем поступающий с улицы воздух, так что Мешок с трудом подавлял зевоту. О том, чтобы серьезно вникать в содержимое, речи не шло.
На столе требовательно запищал сигнал стационарного переговорного устройства. Не меняя позы, Мешок попытался было дотянуться до тумблера, однако даже с его ростом сделать этого не удалось. Пришлось подниматься.
— Андрей Иванович! — Вслед за щелчком ворвался в кабинет возбужденный голос стажёра Коли Лоскуткова. — Извицкая на связи! Утверждает, что Монах в Питере и что в данный момент он идет за ней по Невскому.
— А, чёрт! Этим оэрбэшникам надо головы поотрывать! Контролируют они ситуацию… мать их!
Сонливость как рукой сняло. Мешок подорвался к стоящей в углу кабинета стойке-вешалке, на ходу схватил висящие здесь кобуру и пиджак и кинулся в соседнюю комнату, в которой располагалась общая оперская
Нечастых гостей и частых проверяющих в оперской подразделения «гоблинов» всегда неизменно поражали две вещи: размеры самой комнаты и занимающая полстены электронная карта города. И то сказать: для домов старого фонда с их коммунальными клетушками и норками, большию частию выходящими окнами на загаженные внутренние дворики, тридцатипятиметровая комната с панорамным видом на Фонтанку смотрелась слишком вызывающе. Так, что всё это великолепие немедля хотелось взять — да и приватизировать. После чего либо устроить здесь достойный евроремонт, либо быстренько скинуть по цене неплохого пентхауса где-нибудь в Центральной Европе.
К слову, ремонт помещениям, обжитым «гоблинами», действительно не помешал бы. Вот только денег на него категорически не осталось — большая часть выделенного на год бюджета была вбухана в покупку компьютерной и оргтехники, а также ушла на разработку вышеупомянутой электронной карты. Впрочем, последняя того стоила и затраченные на себя деньги потихонечку отбивала.
Коля Лоскутков сидел за диспетчерским пультом и безуспешно пытался разбудить электронное чудо — маячок Извицкой на карте города признаков жизни не подавал. Между тем, судя по прижатой левым плечом к уху трубке радиотелефона, клиентка в данный момент по-прежнему находилась на связи.
— Где конкретно на Невском?! — с порога уточнил Мешок.
— Не знаю, — по-детски грустно пояснил стажер. — Сигнал почему-то не проходит.
Мешок, укоризненно взглянув на Тараса, тщетно пытавшегося свернуть страничку «Вконтакте», подскочил к Лоскуткову и, выхватив у него трубку одной рукой, другой принялся нахлобучивать на себя подмышечную кобуру.
— Алла Валерьевна… Да-да, извините, Валерьяновна… Во-первых, успокойтесь. Да. Во-вторых, нажмите кнопочку на вашем брелочке. Вернее: сначала нажмите, а уже потом…
Через пару секунд на электронной карте города вспыхнула-таки и медленно поползла вбок красная точка. Стажер Лоскутков победно вскинул руки:
— Есть контакт! Невский, 19, в сторону Казанского!
— Прекрасно, Алла Валерьяновна, вы у нас просто молодчина, — в голосе Мешка преобладали успокаивающие интонации. — А теперь идите себе спокойненько дальше, словно бы ничего не заметили. Только, ради Бога, никуда с Невского не сворачивайте. А мы заберем вас оттуда буквально через десять-пятнадцать минут…
Прикрыв трубку ладонью, Мешок принялся отдавать распоряжения:
— Коля, скомануй Сергеичу, чтобы срочно выводил на исходную пепелац. Тарас, возьми стволы, браслеты и мухой в машину. А где остальные?
— Не знаю, — в очередной раз расписался в некомпетентности стажер. — Они все… на заданиях… наверное.
— Что значит «не знаю»?! Ты — ответственный дежурный по подразделению или хвост собачий?
— Андрюх, да ты это… ты не шебутись, — вступился за молодого Тарас. — Народ весь как один…Короче, все в полях…
— Что, и Северова тоже? «В полях»? — закипел Мешок и Тарас поспешил ретироваться в сторону оружейки.
— Андрей Иванович, Наташа, она…
Это в оперскую вошла Анечка — молоденькая миниатюрная девушка с огромным, тянущим на все девять месяцев, животом. В руках она держала стратегически важные для предстоящего материнства предметы — пакет с бифидоком и надкушенную ватрушку.
— А ты вообще что здесь делаешь? — «закипел в квадрате» Мешок. — Сейчас ты должна быть дома и готовиться стать матерью. Когда срок?
— Еще целых две недели!.. Просто муж опять уехал на гастроли. А одной дома — скуШно.
— Ску-у-шно, — передразнил начальник. — Так что Северова?
— Наташа с утра документы в Главк понесла. По делам зашифровки.
— Я в курсе, что с утра понесла! Одна — на сносях, другая — понесла…На часах, между прочим, половина третьего! Ну, я вам устрою… поля… усеянные костями!
Спохватившись, он вслушался в трубку:
— Что?! Аллочка Валерь… яновна! Нет, это я не вам… Да… Не бойтесь, на Невском он вас не тронет… Идите не спеша, спокойно, уверенно. Купите мороженое. Вы какое больше любите?… Трубочку? Вот и замечательно, купите себе большую-пребольшую трубочку. Всё, через десять минут мы будем рядом и я сразу отзвонюсь.
Мешок отключил трубку и перебросил ее Лоскуткову. Тот, как водится, не поймал, и японский аппарат получил очередной скол пластмассового корпуса.
— Всё, Коля, мы уехали. Настроечки давать чётко, ежеминутно. А не как обычно — тыр-пыр, плюс-минус два квартала… В паузах постарайся дозвониться до оэрбэшников и поведай, как они обосрались с Монахом. В выражениях можешь не стесняться.
Мешок выскочил из кабинета, на ходу надевая пиджак, а маленькая красная точка на электронной карте города продолжала медленно двигаться на юго-восток…
Во внутреннем дворике дома, в котором размещалась конспиративная квартира, под разведёнными парами стояла с виду самая обыкновенная маршрутка. Сиречь, базовый микроавтобус ГАЗ-3221. Обыкновенная маршрутка, да не совсем: большая часть окон в салона была не только густо тонирована, но еще и занавешена глухими шторками; табличка с маршрутом на традиционном месте отсутствовала. Это и был он — пепелац. Сиречь, служебная машина «гоблинов».
Мешок заскочил в салон, громыхнул тяжелой дверью и дал команду выдвигаться. Водитель Сергеич невозмутимо повернул ключ зажигания, но тут Тарас отчаянно замахал руками: