Страница 107 из 122
В «недостатки» у них попадает само существование России как таковой, и остальные, конкретные претензии к ней в конечном счете лишь этим и объясняются.
Вполне глобализованные экономически Япония или, скажем, разнообразные «малые драконы» (да уж, очевидно, и Китай теперь) сумели глобализоваться, отнюдь не посылая на свалку истории все то, чем они отличаются от европейских стран. Напротив, их успехи в значительной степени оказались обусловлены именно умелым, творческим, эффективным использованием собственного своеобразия. Стоит ли упоминать, что такое умение отнюдь не пришло сразу, а явилось результатом многочисленных и подчас весьма болезненных проб и ошибок? Однако постепенно способные успешно функционировать самобытные свойства прекрасно вписались в новую реальность, а неспособные — отмерли или отмирают сами собой. Именно тем своеобразием, которое сумело столь результативно работать в новых условиях, эти страны ныне особенно гордятся. И по праву. У нас же любой, кто посмеет хоть помянуть о каком-то там своеобразии, с ходу шельмуется фашистом, и любое своеобразие загодя, априори объявляется фашизмом еще до того, как оно оказалось проверено на способность приносить пользу.
А тем самым страна лишается шансов на усилие; свои имманентные качества для него она применить не может и должна использовать лишь искусственно насаждаемые заимствования, которые в силу своей чуждости, неусвоенности, неорганичности далеко не всегда работают ожидаемым образом. Не потому, что они плохи, а потому, что они не свои. Если в «Москвич» вогнать две-три случайно выбранные детальки от «тойоты», он не станет ездить, как «тойота». Он даже как «Москвич» ездить перестанет.
Именно недопонимание системности своеобразия и несходства подводит наших западников. И неудивительно — ведь они, повторяю, не реальный Запад сулят нам и пытаются построить в России, а свой миф о нем.
Намек на еще одно объяснение того, отчего Ордусь видится демократам и либералам в темных тонах, дала во время беседы с консультантами переводчиков ван Зайчика — И. Алимовым и мною — г-жа Вольтская. «Но ведь Ордусь же тоталитарное государство, — обмолвилась она, — там очень мало преступлений».
Вот оно. Когда-то усвоив. мысль о том, что в тоталитарных обществах преступность, как правило, в среднем ниже, чем в демократических (что на самом деле тоже спорно), наши либералы для простоты картины уверовали и в обратное: если в обществе мало преступлений, оно наверняка тоталитарное. И потому уж одно то, что в государстве Ордусь все живут безбоязненно, является при определенном перекосе сознания признаком процветающего там государственного насилия.
А это не шутки. Не литературоведение. Бог с ней, с Ордусью! Эти же граждане и здесь, в России, всякую попытку обуздать преступность называют откатом к тоталитаризму. И становится понятно почему. Оказывается, высокий уровень преступности для них уже стал чуть ли не главным признаком и даже критерием свободы и демократии!
Сильно подозреваю, что отсутствие в Ордуси предателей, насильников, просто непорядочных людей — совершенно естественное для ироничной доброй сказки — матерые борцы с тоталитаризмом воспринимают исключительно как следствие происходящих там вопиющих нарушений прав человека. Они, похоже, и в России понимают права человека так же: не мешайте быть плохими! Не мешайте лжецам быть лжецами, предателям — предателями, подонкам — подонками!
Все те составляющие нормальной жизни, по которой так стосковались люди — свобода, ограниченная совестью, стабильность, безопасность, порядок, уверенность и в своем соседе, и в своей стране, — для некоторых обличителей про-сто-таки нож острый. Они так погрязли в своем давнем «бою с тенью», так увлеклись разоблачением лицемерия Министерства Правды (которое и впрямь бессовестно жонглировало высокими словами — кто ж с этим спорит), что фактически заняли теперь его место, борясь, по сути дела, не столько с лицемерным использованием высоких материй, сколько с самими высокими материями. Кто бы ни произносил манящие слова — они и его разоблачат, если только произносят их не они сами. Они обязательно объяснят, что совесть — это всепроникающий диктат тайной полиции или церкви, стабильность — это довольство тупого стада, порядок — это орднунг рейха, любовь к Родине — это шовинизм и т. д.
И потому даже простое описание мира, где всем их обличениям нет места, где совесть и есть совесть, стабильность и есть стабильность, а патриотизм и есть патриотизм, не больше и не меньше, они подсознательно воспринимают как обвинение. И реагируют соответственно.
Еще одно объяснение мы можем найти опять-таки благодаря г-же Вольтской. В своей статье она предъявила ван Зайчику обвинение в плохом отношении к СМИ.
«Один из второстепенных персонажей — журналист. Хотя и ордусянин, но суетливый и хлипкий…За сенсациями гоняется, а что к чему — никак не понимает. И если бы не храбрые органы, его, пачкуна чернильного, давно бы уже бандиты ухлопали. Отсюда мораль: чем скакать за сенсациями да пытаться своим слабым умишком постичь суть вещей, сиди спокойно и жди, пока мудрые органы сами тебе все не растолкуют. Потому что они — вездесущи и всемогущи».
Кто читал книгу, скорее всего согласятся с тем, что на самом деле журналист этот — весьма симпатичный субъект и весьма дельный профессионал. Кто не читал — тоже не страшно, потому что это все не важно, слабый у него умишко или нет. Единственный его настоящий грех — о нем, собственно, и сообщается столь страстно и столь невнятно в процитированном абзаце — заключается в том, что журналист этот с готовностью пошел на сотрудничество с органами охраны правопорядка и действительно им очень помог.
Вероятно, ван Зайчику следовало поведать о том, как журналиста, пытающегося донести до населения какую-нибудь тамошнюю горькую истину, избивал и пытал заезжий из центра особист-садист — вот тогда вышла бы художественная правда. А если бы невинно поруганный правдоискатель еще и в Европарламент с жалобой устремился, а фээсбэшники его мечами искромсали по дороге — глядишь, удостоился бы и ван Зайчик похвального слова либеральной критики.
Не далее как 11 октября в «Ночном времени» американский политолог очень точно и совершенно убийственно поправил нашего: Запад не отреагировал должным образом на взрывы жилых домов в России не потому, что слишком сыт, и не потому, что равнодушен к России, а потому, что в самой России многие СМИ утверждали, будто означенные дома были взорваны российской ФСБ в целях разжигания ненависти к кавказцам, и это дезориентировало общественное мнение Запада.
Теперь-то очевидно всем, что время от времени либеральные журналисты то искренне желая, как лучше, а то и ради красного словца городили чрезвычайно вредную чушь. Но хоть бы кто-нибудь из них вышел теперь и сказал: «Простите. Год (два, три) назад я того-то не понял, а в том-то и том-то был неправ и соврал. Виноват. Не корректор виноват, не редактор и не работодатель — я лично виноват в том, что вольно или невольно в том-то и том-то вас, читатели или зрители мои, обманул».
Для восстановления сильно пошатнувшегося за последние годы доверия к демократическим ценностям и к тем, кто их всерьез исповедует, это было бы чрезвычайно важно. Чрезвычайно.
Но куда там! По-прежнему других обличают и знать ничего не хотят.
Вернемся, однако, к нашему лабораторному экземпляру, ибо дальше — больше. Г-жа Вольтская, с легкостью необычайной презрев текст самой книги ван Зайчика, где прямо говорится, если для краткости выражаться штампами, о недопустимости силового решения национальных проблем, тут же и именно по тому же самому эпизоду, где это заявлено, реконструирует ни много ни мало — призыв ван Зайчика к тотальной зачистке Украины российской армией!
Самое смешное, что именно в Украине ван Зайчик получил свою первую литературную награду — «Золотой кадуцей». Но маниакальным либералам и такие вещи не указ, они лучше знают. Они «знают, как надо!» Даже тем, с кем у нас еще вполне дружелюбные отношения, они обязательно объяснят, что Россия им враг — а потом примутся их от России шумно защищать.