Страница 3 из 11
Шебу засмеялся, и Тирид обернулась к нему.
-- Не бойся, -- сказал он, улыбаясь, и натянул рубаху. Спутанные после сна волосы упали ему на лицо. -- Хозяин не близко еще, за рекой.
Тирид молча кивнула, наклонилась, собирая бусины.
Еще не близко... Но если захочет, тотчас окажется здесь.
Радость все не унималась -- солнечное тепло в груди. А ведь давно уже свет перестал меркнуть, когда хозяина не было рядом, и тоска не касалась души. Тирид знала, пройдет совсем немного времени -- год или два, -- и станет она сама себе хозяйкой.
Но лишь почувствовала приближение Энзигаля, и сердце заколотилось, как и прежде.
Оттого ли, что мы так долго не видели его?
Намтар привел с собой человека, -- девочку, уже достигшую брачного возраста, но еще по-детски угловатую и неловкую. На ней была короткая рубашка, черные волосы давно не знали гребня, на коленях темнели ссадины. Смотрела она исподлобья, в глазах блестел привычный страх.
Тирид расстелила покрывала перед входом в шатер, принесла молоко и пиво, сыр и хлеб. Человеческая еда не насыщает пьющих кровь, но приятна на вкус, так почему бы не предложить ее хозяину?
Намтар сел напротив своих обращенных, жестом подозвал девочку.
-- Ешь, -- сказал он на языке Шумера, и девочка, торопливо схватив лепешку, отбежала на пару шагов, словно ждала, что хлеб отнимут.
Ветер дул с востока, шелестел в траве. Шебу рассказывал о том, что случилось в степи за этот год. Двенадцать лун они не видели хозяина, жизнь текла размеренно и ровно, но все же всегда есть, о чем поведать. О том, как два великих рода поспорили из-за пастбищ и сошлись в губительной схватке; о торговом караване, проходившем тут всего две луны назад; о знамениях, которые гадатели видели в ночном небе...
Тирид смотрела на Намтара. Изменился ли он хоть в чем-то за эти месяцы? По-прежнему смотрит спокойно, серые, нездешние глаза затягивают, и взгляд не разгадать. Но все же...
Намтар одним долгим глотком осушил чашу, и внимательно посмотрел на Шебу, потом на Тирид. Они молчали, ждали его слов.
-- Сила ваша выросла, -- проговорил он наконец. Медленно, словно взвешивая каждое слово. -- Скоро я перестану быть вам опорой, вы станете свободными. Готовы ли вы исполнить то, что пообещали когда-то?
Тирид взглянула на любимого, но тот не отводил глаз от хозяина. Обеими руками держал чашу, но не пил из нее, и солнце искрилось в золотистом напитке.
-- Расскажи, что мы должны сделать, -- попросил Шебу.
Казалось, Намтар ждал этих слов.
-- Сегодня, на исходе дня, -- отозвался он, -- вы должны зачать ребенка. А после -- воспитать его так, как я скажу.
Тирид тихонько рассмеялась. Намтар повернулся, и она потупилась, но не стала молчать.
-- Я стала Шебу женой уже так давно, что потеряла счет годам. И до сих пор у нас не было детей. Как могу я обещать, что именно в эту ночь...
-- Ты не должна обещать, -- прервал ее Намтар-Энзигаль. -- Я обещаю тебе. Если выполнишь то, что я велю, родишь ребенка, которому суждены могущество и слава. Согласна ли ты?
Тирид не смотрела на Энзигаля, не смела поднять глаза. Он спрашивает меня. Значит... Шебу согласен. Как я могу сказать нет? Хозяин говорил, что будет просить, но он не просит, он обещает бесценный дар.
-- Я согласна! -- сказала она, и голос прозвучал неожиданно звонко. -- Что я должна делать?
-- Дождаться заката, -- ответил Намтар и улыбнулся.
Должно быть, эта улыбка устрашила бы любого зверя, человека или пьющего кровь. Но не Шебу и Тирид, детей его сердца.
Вопросы теснились в груди, готовы были сорваться с языка. Но Тирид сдержала себя и не тревожила хозяина понапрасну. Делала то, что он говорил: разожгла огонь, принесла воду. А потом села поодаль, у входа в шатер. Даже с Шебу она боялась заговорить. Вдруг неосторожные слова разобьют, разрушат колдовство?
Намтар-Энзигаль вынул из котомки сушеные травы, растер в порошок, высыпал в чашу, залил горячей водой. И теперь просто сидел, закрыв глаза, и, казалось, не делал ничего. Но Тирид была уверена, что творит он колдовство, -- птицы умолкли, ветер стих, и лишь солнце в небе говорило о течении времени.
Иногда хозяин протягивал руку и закрывал ладонью чашу. Шептал что-то -- слов не разобрать. Выглядел он сейчас совсем юным -- моложе Шебу, -- но сила его плыла над землей, словно свет, и затмевала все.
Он рассказывал, что родился пьющим кровь, и хозяина не было у него... Мой ребенок будет таким же?
Солнце клонилось к западу, и Тирид уже чувствовала, как подкрадывается жажда. Мягко касается изнутри, и боль -- пока еще едва приметная, тихая -- расходится волнами. Шебу сел рядом, взял Тирид за руку, их пальцы переплелись. Он тоже молчал, и это было хорошо.
Девочка, пришедшая с Намтаром, не пыталась подойти или убежать, бродила неподалеку, плела венок из степных трав. Кровь ее искрами вспыхивала под кожей, манила.
Когда запад окрасился алым и на землю легли длинные тени, Намтар открыл глаза и поднял чашу.
-- Подойди, -- сказал он на языке черноголовых, и девочка выронила венок и покорно подбежала. -- Пей.
Девочка приняла чашу, сделала первый глоток. Скривилась -- видно, горьким был отвар, но тут же испугано сжалась, словно ожидала удара, и допила все, до последней капли. Энзигаль коснулся ее, и девочка опустилась на землю. Чаша выпала из ее рук, взгляд остановился.
-- Подождите, -- велел Намтар детям своего сердца. -- Пусть снадобье войдет в ее кровь.
-- Ты привел ее для нас? -- спросил Шебу.
-- Да, -- кивнул Намтар. -- Пиво не опьяняет нас, но кровь пьяного -- опьяняет. Так и этот настой. Вы выпьете его вместе с кровью, и он поможет вам.
Они ждали. Тревога билась в груди, и Тирид уже не могла отличить ее от предвкушения и страха. Наконец, хозяин подал знак, и они подошли к жертве.
-- Пейте, чтобы утолить жажду, -- сказал Намтар. -- Но не больше. Пусть она останется жива.
Вкус был странным. Должно быть, таков вкус морского ветра в жаркий полдень. Тирид оторвалась от жертвы, и вслед за ней поднялся и Шебу.
Девочка осталась сидеть на земле, глядя в никуда. На запястьях темнели раны от клыков.
Намтар снял медные браслеты и надел один на правую руку Тирид, другой -- на левую руку Шебу. Мгновение смотрел на них внимательно, словно пытался разглядеть что-то незримое, а потом сказал:
-- Теперь идите.
И так, держась за руки, они вошли в шатер и опустили за собой полог.
Стемнело, и над головой одна за другой засияли звезды, огромные, близкие. Ночью, когда уходит солнце, обостряется иное зрение, и Намтар закрыл глаза, чтобы увидеть мерцающие пути, струящиеся под землей. Сетью, подобной каналам и рекам, текла внизу сила, и Намтар нашел место, где невидимые потоки свивались узлом и разбегались вновь, каждый своей дорогой.
Он встал, подошел к пульсирующему узлу силы. На утоптанной земле начертил круг, колдовскими знаками обозначил стороны света. Оглянулся на жертву - та по-прежнему сидела, зачарованная, уронив руки на колени.
Полог откинулся, Шебу и Тирид вышли из шатра и остановились, глядя на хозяина.
Я не заставлю вас ждать.
Намтар мимолетно взглянул на Шебу и повернулся к Тирид. Она все еще была во власти сладкого покоя, что приходит после страсти, но беспокойство трепетало в глубине ее глаз.
Не бойся.
Она кивнула, поняла без слов.
Намтар прикоснулся к Тирид, медленно провел рукой от груди к животу. Даже сквозь льняную ткань он чувствовал, как пылает ее тело. Заклинание все еще жило в ней.
И потому ему пришлось прислушаться внимательнее. Мерцающее колдовство в крови, стук сердца, дыхание... И сквозь все это Намтар различил биение новой жизни, слабое, но ясное. Сомнений нет.