Страница 2 из 10
Словом, Джулия Робертс была, есть и остается актрисой и женщиной, пишущей сценарий собственной жизни, советуясь при этом только со своим сердцем. Сейчас она наконец-то обрела семейное счастье, стала любящей женой и мамой. У нее трое детишек: дочка и двое сыновей. А вот «Оскар», — шутит она, — иногда чувствует себя одиноким, наверное, ему нужен братик».
Под знаком Скорпиона
Можно сказать, что своим появлением на свет Джулия отчасти обязана жене знаменитого темнокожего борца за права человека Мартина Лютера Кинга. Дело в том, что в этот период семейство Робертсов испытывало большие материальные трудности, а порой и просто бедствовало. Их небольшой бизнес лопнул как раз в момент, когда вот-вот должна была родиться младшая Робертс. Беременность протекала тяжело, а платить за роддом было нечем. Незадолго до рождения ребенка родители познакомились с проживающими по соседству Кингами. Жена Мартина — Коретта, зная, что у роженицы не было средств, решила в качестве подарка оплатить счет из роддома. Робертсы с благодарностью приняли этот презент. Спустя полгода после рождения Джулии во время выступления Мартин Лютер Кинг был застрелен расистами… Будучи уже в подростковом возрасте, Джулия узнала о помощи, которую при ее рождении оказали Кинги, и с тех пор всегда чтит память своих «:приемных» родителей.
Итак, 28 октября 1967 года в провинциальном американском городке Смирне, известным лишь тем, что когда-то в нем проходили съемки нескольких сцен легендарного фильма «Унесенные ветром», в семье преподавателя актерского мастерства Уолтера Робертса родилась дочь Джулия Феона. Она была младшей из детей. Брат, Эрик, был старше еена 10 лет, а сестра, Лиза, — на два года. Отец семейства Уолтер тогда еще был режиссером и руководил театральной студией. Мать, Бетти Лу, также увлекалась лицедейством. Они были необыкновенно красивой парой. Когда Уолтер и Бетти были молоды, их объединяло общее дело, они любили театр, бредили кинематографом. Первые годы совместной жизни они постоянно пытались пробиться на большой экран. И даже то, что им не удалось получить роль, не могло заставить их усомниться в собственных перспективах. Все их фантазии казались им достижимыми. Они ночи напролет мечтали о будущем, и казалось, что мечтам нет конца, что и всей жизни будет мало, чтобы осуществить задуманное.
«Они принадлежали к актерско-сценарным кругам Атланты, — вспоминала позже Джулия. — Играли в Пидмин-парке, где у них была сценическая школа. Каждый сезон они готовили спектакли, и все студенты этой школы были задействованы на всех этапах постановочного процесса. Мои старшие сестра и брат участвовали в этих спектаклях, а я была на них вроде талисмана».
Так что Джулия просто не могла не стать артисткой, как, впрочем, и ее брат и сестра. «Я думаю, это повлияло на выбор моего пути, потому что я росла в богемной среде, в свободной общительной семье с определенными культурными и политическими устоями, и я уверена, что все это оказало влияние на мой образ мысли».
Бесконечный творческий беспорядок, окружавший Джулию с первых лет жизни, позволял ей чувствовать себя частью пестрой артистической чехарды. Детские сказки ей заменяли истории гостей — актеров и режиссеров, засиживающихся в их доме далеко за полночь. Ей казалось тогда, что и весь мир населен такими же веселыми, беззаботными и фанатичными людьми, которым чужды какие-либо материальные ценности. Для нее отец и мать навсегда запомнились молодыми, боготворившими друг друга, влюбленными в мир и окружающих их людей, а не теми сварливыми неудачниками, которыми они позже стали…
Родители самозабвенно поклонялись театру и потому своим чадам прививали чувство любви к сцене с юных лет. Они устраивали для детей по субботам домашний театр, разыгрывая для них спектакли, выдумывая на ходу волшебные истории о принцах, драконах и эльфах…
И если Бетти делала упор на актерскую технику, заставляя своих слушателей искать яркие внешние формы, чтобы выразить внутреннюю сущность героев, то Уолтер считал главным для актеров умение переживать эмоции своих персонажей. Так, Эрик отцовскую теорию эмоциональности постигал на занятиях в студии уже в пятилетием возрасте. Эти уроки, по его мнению, остались с ним на всю жизнь. Именно в этом возрасте мальчик уже дебютировал перед камерой, сыграв ребенка-калеку в теледраме «Маленькие первопроходцы», которую отец поставил на местном телевидении.
Интерес к кино пробудился в Эрике где-то к 11 годам. Он вспоминал, как однажды поздним вечером отец поднял его с постели и заставил смотреть показываемый по телевизору фильм «До свидания, мистер Чипе». На мальчика картина произвела большое впечатление. Именно тогда он и захотел стать кинозвездой. Однако Голливуд был далеко от небольшого городка Смирна в штате Джорджия, а проблем в семействе — хоть отбавляй. Эрик продолжал выступать на любительской сцене, колеся с отцом по маленьким городишкам штата. Он приучил себя посмеиваться над своим заиканием и делал вид, что ему не обидно, когда над этим смеялись другие.
Юный Эрик ухаживал за младшими сестренками. Благодаря большой разнице в возрасте девочки считали его таким же родителем, как отец и мать: менял им пеленки, кормил из бутылочки, укладывал спать в коляску. Но со своими ровесниками общего языка не находил. Он предпочитал дружить со старшими ребятами, которые быстро приобщили его к выпивке и наркотикам. К 13 годам Эрик вовсю курил марихуану, что, по его мнению, помогало ему легче переносить этот «безумный, безумный, безумный мир».
Уже после рождения Лизы Уолтеру и Бетти пришлось задуматься о своем незавидном финансовом положении. Они жили явно не по средствам. Почти каждый вечер многочисленные друзья Робертсов собирались у них дома. После ужина начинались долгие разговоры об искусстве, пение песен, розыгрыши. Потом гости благодарили хозяев за гостеприимство и исчезали, а детям требовались помимо сказок элементарные подгузники. Открытый родителями магазинчик «Актер и писатель» дохода не приносил, так как его клиентами были люди очень похожие на Робертсов — безработные актеры, литераторы, драматурги, перебивающиеся случайными заработками. Так что хозяевам удавалось лишь с трудом выплачивать аренду. Кроме пустых разговоров о театре и кино по вечерам с такими же фанатичными коллегами в их жизни ничего не менялось. Спустя два года Робертсы вообще обанкротились. Бывшие приятели предпочитали теперь обходить их дом стороной. Уолтер предлагал супруге перебраться в другой город, но она была категорически против.
Тучи над семьей Робертсов все сгущались. Родителям с каждым годом все труднее было прокормить большую семью. Они думали только о том, как подработать и на собственных детей времени у них оставалось совсем немного.
Помнит Джулия и сегодня, как родители метались в поисках средств к существованию. Забрав малышку Джулию с собой, они разъезжали по всей Атланте и прямо с кузова грузовика, как со сцены, выступали с театральными номерами. Частенько девочка засыпала, убаюканная монологами шекспировских персонажей. Однако денег семейству не хватало даже на еду. Порой все меню составляли сандвичи с арахисовым маслом.
Наконец, ее предки поняли, что так жить больше нельзя, ибо увлечение театром не приносило никакого дохода. Бетти требовала, чтобы муж придумал что-нибудь стоящее, чтобы обеспечить семью. В конце концов она устроилась работать секретаршей, а отец пошел торговать пылесосами. Для них, людей искусства, такой поворот в жизни был настоящей трагедией. Не удивительно, постепенно в семье все учащались и учащались распри — родители или неделями не разговаривали, или же начинали кричать друг на друга. Словом, любовь ушла вместе с мечтами о театре. Работа ни того, ни другого не приносила должных доходов. Бетти начала разгонять тоску алкоголем, сокрушаясь о несовершенстве и несправедливости мира. Обычно вечерами, лежа на диване с бутылкой пива, она причитала, умоляя, чтобы Уолтер (если он, конечно, не тряпка, а мужчина!) нашел какой-нибудь выход из создавшейся ситуации. А тот не нашел ничего лучшего, как начать продавать все, что имело хоть какую-то ценность. Из дома стали пропадать вещи, украшения, посуда. Бетти однажды поняла, что скоро эта участь уготовлена и ее подвенечному платью, с которым 15 лет тому назад у нее было связано столько светлых надежд, и приняла решение сжечь его.