Страница 30 из 63
Право устраивать публичные казни в своей резиденции Марофиллам даровал еще дед нынешнего императора... то есть, его Регент, конечно, но император не возражал.
Томас посмотрел на брата с легким удивлением.
-Вы полагаете, что казни еще удастся избежать? - спросил он. - При данных обстоятельствах?
-Именно что при данных обстоятельствах! - воскликнул Рютгер. - Вы заметили, какие великолепные данные у этого юноши! Как он замечательно обошел все наши ловушки, проник в особняк, обманул уважаемый Рояль и даже почти победил наших опытнейших и отборнейших телохранителей! Не говоря уже о вас, мой возлюбленный брат.
-Этого трудно было не заметить, - сухо произнес Томас. Он постепенно входил в прежнюю колею: вдохновленная болтовня Рютгера всегда являлась лучшим успокоительным средством.
-Таким образом, мы видим, что юноше не хватает только выдержки и некоторой тренировки. Что легко достижимо не в такие уж длительные сроки. Особенно, если установить некие ориентиры для его блуждающего разума... ну вы, как писатель, лучше знаете, как это делается.
Томас покраснел - он краснел всякий раз, когда упоминали его творческую работу. Предательская реакция отчетливо противоречила его внешности и званию, но ничего поделать с ней Томас не мог.
-В общем, - жизнерадостно закончил Рютгер, - из юноши мог бы получиться отличный телохранитель для Его Королевского Величества.
Некоторое время Томас молчал, отстукивал пальцами по подлокотнику кресла и переваривал в голове варианты. Наконец заговорил, медленно и веско:
-У вашего плана есть некоторые очевидные изъяны. Во-первых, некоторое время на обучение и, так сказать, перевоспитание нашего... приобретения затратить все-таки придется. Во-вторых, совершенно не очевидно, что у вас вообще это получится. В-третьих, одного телохранителя, как бы хорош он ни был, совершенно недостаточно, и вы это отлично понимаете, просто не хотите становиться причиной смерти юноши, который вызывает у вас определенные эмоции. Милосердие, с вашей стороны, по меньшей мере, неразумное - подозреваю, что он не просто хотел убить нас всех, но и хотел убить неким мучительным способом. У них там, в колониях, нравы достаточно дикие.
-Древесные маги, бежавшие в Эскайпею от императорских преследований, принадлежали к самым разным родам Гвинаны, подчас и благородным, - мягко напомнил брату Рютгер. - Собственно говоря, благородство некоторых из них и послужило основной причиной к преследованию.
-Да, - после некоторой паузы Томас внимательно посмотрел на брата. - Юноша - Древесный Маг из Эскайпеи, точащий зуб на наше семейство. Вероятнее всего, с целью мести. Не боли у меня так голова, я догадался бы раньше.
Рютгер склонил голову, и в глазах его при желании можно было прочитать всю мировую скорбь. Такого желания у Томаса не имелось, однако сопереживание брату волей-неволей было развито у младшего Марофилла превосходно, поэтому избежать сего прискорбного опыта ему не удалось.
-Постойте... может быть, есть какой-то способ его оправдать? - без особенной надежды спросил граф Марофилл. - Я попросил послать за его вещами... как я понял, они в каком-то пансионе.
-Вы полагаете, в грязном белье древесного мага можно найти оправдывающие его свидетельства? - Рютгер грустно улыбнулся. - Обычно его ерошат с противоположными целями.
-Там довольно мало личных вещей, как я понял. Зато есть кожаные тетради.
-Тетради? - герцог Марофилл чуть оживился. - А это может быть...
В дверь постучали.
-Войдите, - сказал Рютгер, тем самым негромким и дружелюбным тоном, который почему-то наводил ужас даже на старших дворецких. Томас всегда удивлялся производимому эффекту, ибо не знал, что дворецкие давно уже выучили, что такой тон появляется у герцога только если тот впадает в лирическое настроение. В лирическом настроении Рютгер не только фонтанировал пафосными монологами и стихами, но и мог представлять нешуточную опасность для окружающих.
Итак, очередной напуганный дворецкий возник на пороге и, сглотнув комок в горле, произнес профессиональным тоном:
-Ваше высочество, ваша светлость, у вас посетитель.
-Да? - произнес Рютгер все тем же мягким и нежным тоном, от которого по телу дворецкого прошла дрожь, заметная даже через толстый форменный камзол. - Посетитель, который не знает, что я даю личные аудиенции только по вторникам и пятницам нечетных месяцев високосного года, если они не пришлись на четное число и убывающие фазы луны?
-Именно так, ваше высочество.
-Так почему же он рассчитывает, что я его приму?
-Он говорит, ваше высочество, что у него срочное дело, и это дело касается вашего пленника.
-О! - Рютгер поморщился и обратился к Томасу. - Вот сейчас, дорогой брат, вы воочию можете наблюдать скорость распространения сплетен. Не успели мы поймать покушенца, как уже весь город об этом знает. И городские сумасшедшие уже высаживают наши двери. Ну?.. Он что, просит за это деньги? - последнее Рютгер уже спросил у дворецкого.
-Нет, ваша светлость. Он только просил передать, что он из Эскайпеи и родственник вашего пленника, поэтому хотел бы предстать перед вами.
-О! - Рютгер приподнял брови. - Ну что ж, если он действительно родственник, стоит его принять. Очевидно, этот молодой человек склонен к авантюризму. Или же просто не ценит свою жизнь. Это интересно, Томас. Ведь не боится приходить к нам, только что поймавшим его родственника на не слишком-то законных деяниях.
-Литературным языком это называется "рисковый парень", - заметил Томас. - Так вы хотите его принять, брат?.. Я бы вам не советовал. Что, если это второй раунд покушения?
Вместо ответа, Рютгер снова спросил дворецкого:
-Скажите, Лукас, этот человек выглядит опасным?
-Это мальчик лет тринадцати, среднего роста и сложения, - сухо произнес Лукас.
Томас крепко сжал ручки кресла. На лице Рютгера тоже отразилось некоторое беспокойство.
-Брат, я не стал бы его принимать, - произнес младший Марофилл, от волнения даже назвав Рютгера братом, что случалось с ним редко. - Это уже серьезно.
-Действительно, - кивнул Рютгер. - Я не настолько не дорожу своей жизнью... Эээ... Лукас, он пришел один?..
-Нет, ваша светлость. С ним две тяжеловооруженные особы женского пола разгульной внешности. Скучают в отдалении и, если позволите выразить мое мнение, ждут приказаний.
Пальцы Томаса отпустили подлокотники, Рютгер выдохнул и улыбнулся.
-Ну, если в деле замешаны тяжеловооруженные девицы, нам опасаться, определенно, нечего. Пожалуйста, пригласите этого юного гения. Прямо сюда. Проведите его... как-нибудь так, чтобы поменьше людей его видели.
В этом задании Рютгер мог полагаться на Лукаса: он был старейшим из дворецких, так что лучше него особняк знали только фамильные привидения.
-Гения?.. - спросил Томас, когда за Лукасом закрылась дверь.
-О, если тринадцатилетнего мальчика слушаются две тяжеловооруженные и едва одетые девицы - а именно так следует понимать описание нашего сдержанного слуги - то это, определенно, означает, что он гений. Того или другого рода.
-Они могут быть его телохранителями.
-Дорогой мой брат, особ, обладающих подобной внешностью, наймет в телохранители либо полный идиот, либо самоубийца. Нет, конечно, наш гость может оказаться тем или другим... но что-то подсказывает мне, что сюжет будет развиваться иным образом.
-Почему вы столь уверены?
-Потому что на мою долю выпало уже достаточно несчастий, - Рютгер безмятежно улыбнулся. - Давно пора начаться везению.
В этот момент дверь отворилась, и Лукас сказал:
-Ваша светлость, Юлий Гай, заместитель Двуединого Главы Лиги Ехидных Героев, по вашему приглашению.
Услышав титул Юлия, и Томас, и Рютгер едва не допустили на лица презрительную гримасу. Впрочем, братья получили слишком аристократическое воспитание, чтобы спасовать перед такой детской задачей, как сдержать свои чувства при звуке одного из самых одиозных в городе названий. Лигу Ехидных Героев, несмотря на ее скромную численность и малый срок существования, в Варроне уже знали очень хорошо. Рютгер даже припомнил, что не так давно поручил леди Алисе расследовать, каким образом этой организации удалось преодолеть порог существования в две недели, и на чем зиждется их совершенно нехарактерная для героических организаций способность сводить концы с концами. Впрочем, он просил заняться этим только так, между прочим, - задача, по его мнению, не требовала немедленного внимания. Теперь Рютгер мысленно поставил галочку, что можно невесту храброго Подгарского и вовсе освободить: причина небывалой живучести и эффективности Лиги явно стояла перед ним.