Страница 57 из 68
Стар -- и богиня.
У богини были синие глаза, и косы, уложенные вокруг головы, и платье, отороченное мехом. Она сияла красотой, будто зимний день, так же ослепляя. Фрейя, зимняя колдунья, Волчица, владычица любви и тайн, стояла перед рыцарем Серебряного Колокола, и младший сын Шарля Ди Арси еле удержался, чтобы не склониться перед одной из тех, кто убил его отца.
Да -- у этой богини были глаза, в отличие от Воху-Маны. Она бестрепетно встретила взгляд Стара.
-- Рада приветствовать одного из нас, -- сказала она. -- Ты ведь был моим мужем.
-- Не я, моя леди, -- он нашел в себе силы покачать головой. Уже очень давно Кевгезстармель не давал о себе знать, и сейчас Стар меньше чем когда-либо ощущал в себе бога.
-- Нет, ты, -- ответила Фрейя. -- То, что тебе охота изображать из себя смертного щенка -- это твои дела. Ты всегда был эксцентричен. А может быть, ты увидел шанс поквитаться с нами и затеял свою игру?.. Ну, воля твоя -- хотя ты-то должен помнить, что мы играли по правилам. Мы не изгоняли тебя.
-- О чем вы? -- спросил Стар. -- Госпожа, несмотря на всю мою радость от присутствия столь прекрасной особы, я вынужден спросить: что вы делаете здесь? Точнее, что здесь делаю я? Как это вышло?
-- Я пряталась в шаманке, -- отвечала богиня. -- Нет, мне трудно поверить, что ты забыл это! Шаманов легче всего ловить на тропах духов: так мы их и погубили -- кроме тех, кто перебрался поближе к драконам. А ее хранителя я держала на расстоянии. Впрочем, это второстепенно. Времени у нас не так уж много -- секунда по человеческому счету,пока длится ваше прикосновение. Видишь, как мы деликатны? -- продолжала она со смешком. -- Мы ни к чему не принуждаем ни тебя, ни ее. Мы всего лишь даем тебе шанс спасти этого талантливого астролога.
-- Вы хотите предложить мне его жизнь? -- Стар приподнял брови, стараясь оставаться спокойным, хотя внутри у него вскипало море ненависти. Теперь они не просто совершают неумелые покушения на жизнь Райна -- они еще и пытаются торговаться, как будто он заложник у них в руках. Неслыханная наглость. Божественная.
-- Не будь поспешным, -- величественно покачала головой Фрейя. -- Ты не знаешь, о чем я говорю. Ты думаешь, это мы, боги, пытались убить Райна Гаева? Ты заблуждаешься. Сейчас все мы -- и Олимпийцы, и Египтяне, и Асы, и Вискондил, и даже Амеша-Спента, равно как два их Господина -- все мы дрожим в страхе перед смертью Райна Гаева, хоть мне и очень тяжело в этом признаваться.
Стар знал, что боги делятся на группировки -- но никогда не слышал перечисленных Фрейей названий. Он выгнал из головы все лишние мысли -- будет жить, обдумает после. Сейчас он готовился к бою.
Но с другой стороны, очень показательно, что Фрейя дает ему так много сведений... либо часть ее заведомо ложно, либо Фрейя хочет от него чего-то неизмеримо более ценного.
-- Твоя любовь, -- продолжала Фрейя, -- оказалась в перекрестье интриг. Драконье Солнце появилось давно, мы слышали о нем и привыкли страшиться. Но возможностейего мы не знаем. Знаем лишь, что смерть Райна Гаева впустит в мир катастрофу, которая способна уничтожить не только нас. И иначе -- пока астролог жив, ничего не случится. Мы заинтересованы в том, чтобы он жил. Мы думаем, что знаем способ, как оставить его в живых.
-- Если так, -- спросил Стар, -- зачем вы пытались убить его?
-- Думаешь, что гуль в Мигароте -- наша работа? -- с интересом спросила Фрейя. -- Хорошенького же ты мнения о нас, раз думаешь, что мы станем связываться с этими вонючими тварями!
"Только потому, что они вам не подчинятся", -- подумал Стар.
-- Нет. И рана при Танадове -- плод лишь его неосторожности. Да и про яд священнику говорили не мы.
-- Про какой яд? -- удивился Стар. И тут же проклял себя за это удивление: перед лицом врага нельзя выказывать разногласий или неосведомленности в своем стане. Ладно. Проехали.
Но Фрейя только покачала головой.
-- Если ты не знаешь об этом, лучше тебе спросить у самого астролога. Что скажу тебе я: оба покушения устроили Драконы.
-- Зачем им это нужно? -- Стар нахмурился. Рука у него давно бы уже лежала на эфесе меча -- но в этом мире Косы почему-то с ним не было, и это казалось наихудшим предательством из возможных.
-- Затем, что они боятся собственного творения, -- услышал Ди Арси глубокий звучный голос -- и обернулся.
Старый знакомец Воху-Мана в своей серо-коричневой мантии с капюшоном висел прямо над глубокой, прозрачной водой, не отбрасывая тени. Стар сжал зубы.
-- А вы думали, меня так просто убить? -- спросил бог, улыбаясь. Сейчас у него тоже были глаза: карие, в обрамлении морщин, улыбчивые. -- Юноша, зря вы так решили... Я просто ушел, когда почуял в вас соратника. Кроме того, я понял, что вашего... друга убивать было бы более чем преждевременно. Как я порадовался тогда, что сперва нанес ему несмертельную рану!
-- Вы врете, -- тихо произнес Стар. -- Еще не знаю в чем, но вы врете мне!
-- Мы не лжем, -- ответила Фрейя, вновь овладевая вниманием Стара (мучительно тяжело было поворачивать голову от одного собеседника к другому, осознавая, что один из них всегда за твоей спиной). -- Ты можешь спросить у Кевгезстармеля. Мы не врем тебе, потому что мы не хотим пробуждения Драконьего Солнца. А Драконы хотят, чтобы оно проснулось сейчас, потому что боятся. Райн Гаев копит его мощь: копит умело и умно. Потом он убьет себя, и мощь Драконьего Солнца обратится не только против нас, но и против самих Драконов. Люди останутся одни, неспособные управлять этим миром. Последуют катастрофы, одна хуже другой. Да и ты сам погибнешь, Ди Арси: ты ведь тоже один из нас. Спаси себя и своего друга!
-- С чего мне верить вам? -- резко спросил Стар.
-- Мы уже ваши союзники, Ди Арси, -- произнес Воху-Мана. -- Это мы помогаем Хендриксону. Вы никогда не спрашивали у него, чем он держит богов? Что мы должны ему? Почему мы разрешаем ему покорять область за областью?
-- Нет, не спрашивал.
-- Удивительное доверие! Сколько живу на свете, все восхищаюсь людьми и их обычаями... Ах, ваша доверчивость так удобна! Причина-то, в сущности, одна, юноша. Он торговался с нами за смерть Кевгезстармеля. Да, мы просили герцога и вашего отца убить бога. Но торговался с нами только Хендриксон. Ему-то плата и досталась. А ваш отец попросил только гарантий безопасности, да, на беду себе, плохо сформулировал просьбу.
-- За что вы его и убили, -- теперь Стар говорил спокойно: упоминание об отце и Хендриксоне странным образом заставило его взять себя в руки.
-- О нет, -- ответил Воху-Мана. -- Мы вернули вашего отца, как и обещали юному Симону. Мы никогда не врем, глядя в глаза -- можете спросить герцога.
Стар молчал, но разум его работал быстро: в этом разговоре приходилось думать на десять ударов вперед, словно в поединке с опытным противником... нет, с двумя опытными противниками.
Барона Шарля Ди Арси вернули в осенний лес, где поблизости не оказалось челяди, -- а у его старшего сына был огненный меч, которым он уже убил одного родственника.
-- Но потом мой отец погиб? Он ведь не может быть жив, верно? Симон стал бароном, мама... -- он хотел добавить, что мать оделась в траур, но прикусил язык.
-- Тело его до сих пор в овраге, в лесу близ Арси. Ну, где вы охотились. Часть костей растащили звери, а большая часть невредима: опадом завалило. Вы можете попытаться разыскать его и похоронить достойно, если хотите, юноша.
В голосе Божественного Мудреца звучало сочувствие.
-- Его убил Симон?
-- Да.
И тут все-таки Стар не выдержал и сделал то, что никогда нельзя сделать, если говоришь сразу с двумя врагами: зажмурился. Наивное, детское взметнулось в душе:отгородиться, не видеть, не знать... Неужели мой брат такой плохой?! Нет, может быть, и не такой -- не был таким. Но, преступив закон раз, трудно остановиться. Да и... боги могут врать. Нет никаких способов проверить -- в этом сне. И тут он в их власти.