Укротители Быка

   Какую бы песню написать, чтобы она пошла Ингерманштадту, где леди в тяжелых платьях не поднимают глаз, но носят у пояса богато украшенные кинжалы?.. Что за мелодия зазвучит в тон искусно выстроенным мостам и набережным, голосистым торговкам на рынках? Что за аккорды впитают мощь времени и незримое очарование таких вот крошечных заводей в потоке жизни?

   В Радужных княжествах было слишком больно, чтобы писать или петь. Может быть, здесь получится?..

   Сухие листья давно уже шелестели под чьим-то шагами, и теперь Стар наконец-то повернул голову к человеку, вышедшему к фонтану. Это был Игорь Клочек, собственной персоной. Интересно, он и впрямь тучен, или это кольчуга под одеждами?..

   -- Благодарю, что вы приняли мое предложение, -- Стар спрыгнул с бортика. -- Признаться, я не ожидал, что вы придете.

   -- Как я уже сказал, против вас я ничего не имею, -- пожал плечами Клочек. -- Я уважаю герцога Хендриксона, а вы ведь его воспитанник?

   -- Вроде того, -- кивнул Стар. -- Я очень рад, что у вас нет против меня предубеждений... Но, предполагаю, вам интересно, отчего Его сиятельство и я оказываем покровительство магистру Гаеву?

   -- Есть такое, -- Клочек поморщился. -- Однако догадываюсь, что у этого мальчишки есть в запасе не один трюк, как бы добиться благожелательного отношения... Его отец был такой же -- а сын пошел в отца.

   "Что это? -- подумал Стар. -- Неужели нарывается? Или проверяет, как я отреагирую? Хочет понять, до какой степени Райн пользуется моим покровительством? А если я спущу, уйду от ответа..."

   -- Мне кажется, не только в отца, -- серьезно сказал Стар. -- Умоляю вас принять мои слова только за то, чем они являются... Ведь, как я понимаю, мать магистра, госпожа Гаева, сейчас тоже занимается тем, что ищет благосклонности сильных мира сего?

   -- К чему вы ведете? -- нахмурился Клочек.

   -- К тому, что лично я хочу помочь госпоже Гаевой, матери моего друга, -- сказал Стар. -- Видите, я честен с вами. Мне действительно больно видеть, что она вынуждена служить, тогда как могла бы получить свое по праву. И, поверьте, ее сыну это больно не меньше.

   -- Тогда почему об этом говорите со мною вы, а не он? -- спросил Клочек.

   -- Потому что магистр Гаев о нашем разговоре не знает.

   Заметив колебания Клочека, Стар улыбнулся.

   -- А вы проверьте меня, -- и тронул эфес.

   Этот соотечественник Райна был ему симпатичен; почему-то Стар не сомневался, что он примет вызов как должное.

   Клочек вытащил меч. Хороший был меч, дорогой -- и довольно старый. По виду рукояти, решил Стар, наверное, делали лет двести назад. Либо в наследство получил, либо -- скорее -- добыл где-то, как трофей. Но давно. Видно уже, что меч этот с хозяином -- как единое целое. И вообще, хороший боец.

   Клочек медленно пошел в сторону, выискивая, когда бы ударить. Стар усмехнулся, и тоже обнажил меч, пошел в другую сторону.

   Вечный танец... кружимся друг вокруг друга, присматриваемся... Главное, ступать медленно, главное -- не моргать. Главное, следить за ногами противника, следить, чтобы не оступиться самому...

   Потом -- несколько первых ударов, пробных, как первые ласки. Потом начинается то, что Шарль Ди Арси называл "даром даров" -- начинается битва.

   Дуэль один на один -- это совсем не то, что бой отряд на отряд. Нет боевого безумия, нет яростного ощущения спешки. Ты почти спокоен, у тебя нет страха, кровь не кипит. Мир становится четче, яснее, одно движение, один жест значат гораздо больше, чем тысяча слов на любом из языков Быка. Тихо до одурения. В сердце этой тишины рождается то, что можно счесть правдой...

   Мечи высекли искры -- и тяжело оттолкнулись. Игорь Клочек и Стар Ди Арси стояли друг напротив друга, тяжело дыша.

   -- Неплохо для юноши, -- усмехнулся Игорь. -- Пожалуй, в настоящем бою я бы вас сделал. Слишком уж вы честно деретесь.

   -- В настоящем бою я бы дрался по-другому, -- пожал плечами Стар. -- А сейчас зачем?.. Вы же открыто сказали, что зла на меня не держите.

   -- Мне могли бы заплатить за вашу гибель.

   -- Кто? Все тут понимают, зачем мы прибыли сюда. Всем здесь выгодна война. За гибель магистра Гаева -- еще могу понять. Но моя жизнь сейчас многим нужна в том виде, в каком она есть. Да и не похожи вы как-то на наемный клинок.

   -- А между тем, я им был, -- покачал головой Игорь Клочек. -- Давным-давно. Пока не встретил Ядвигу... в ту пору, когда у нее вовсе не было фамилии. Ну да это неважно. Вы хотите ей помочь. Как?

   -- Мы хотим, чтобы герцогиня Динстаг и граф Шпеервальд либо герцог Бартонби вступили в войну с Малыми Королевствами.

   -- Императрица будет против, -- сразу же сказал Клочек.

   -- Зато император -- за... это не так уж и важно на самом деле. Тут другое. Мы готовы будем предоставить нашу помощь эрцгерцогине... скажем, обеспечить ее войскам подвоз части провианта из Риринской области -- ведь вам наверняка известно, что денег у эрцгерцогини немного. А за это будем просить содействия -- ну и в частности, чтобы она выделила некоторые земли из завоеванных госпоже Ядвиге Гаевой -- то есть ее сыну. Как вы полагаете, это достаточно интересное предложение для вас?

   Клочек нахмурился.

   -- И что же вы хотите от меня?

   -- Хочу, чтобы вы перестали мешать Райну. И помогли бы ему поговорить с эрцгерцогиней. Не так уж и много, верно?..

   Клочек помолчал. Потом сказал:

   -- Вы хорошо деретесь, милорд Ди Арси. Я подумаю.

   -- А, и еще один вопрос, -- произнес Стар в спину. -- Меня заинтересовали кое-какие обстоятельства смерти госпожи Нарау, бывшей фрейлины Ее Величества. Я слышал, что эрцгерцогиня помогала ей деньгами. Вы ничего об этом не знаете?

   -- Я был с ней знаком, -- пожал плечами Клочек. -- Жалко девочку. Только это было обычное ограбление: ее нашли в канаве с раскроенной головой. Не стоило ей выходить ночью одной -- к любовнику, что ли...

   -- Девочку? -- Стар приподнял брови. -- Сколько же ей было...

   -- Лет семнадцать, не более.

***

   -- Право, вы просто ставите меня в тупик, магистр, -- сказала эрцгерцогиня с милостивой улыбкой и протянула Райну руку.

   У герцогини были чрезвычайно грустные глаза, и Райн лишний раз поразился, как это она умудряется выдерживать атмосферу интриг и постоянного давления, в которой существует. Что дает ей силы? Любовь к сыну? Любовь к власти? Некий фаворит, о котором никто не знает?

   -- Чем же? -- спросил астролог, склонившись над предложенной рукой.

   -- Еще вчера мое окружение было в один голос настроено против вас. Однако уже сегодня рыцарь Клочек сам хлопочет о нашей встрече, и Его Преосвященство, который один не оставляет меня в годину скорби, говорит, что не возражает... Вы удивительно умеете располагать к себе.

   Из чистого звучания ее нежного голоса становилось яснее ясного -- за ним стоят поколения и поколения строжайшей придворной выучки.

   -- Никакого особенного обаяния у меня нет, -- сказал Райн. -- С господином Клочеком я встречался до этого, но мы не имели случая перемолвиться словом. Не знаю, почему он вдруг изменил свое мнение.

   Про себя Райн гадал, что же сработало вернее -- его вчерашний разговор со старшим жрецом или же записка, переданная Ядвиге Гаевой. Записку могли еще не передать...

   -- Что бы вы, магистр, хотели предложить мне? -- спросила женщина.

   -- Я могу сказать, что звезды больше чем когда либо благоприятствуют расширению пределов, -- сказал Райн. -- Сейчас для этого даже не надо особенных усилий. Садовники рыцаря Оливы хорошо потрудились над тем, чтобы плод созрел; подставь руку -- и он упадет.

   -- Я почти ничего не понимаю в садоводстве, -- проговорила она, прикрыв рот веером. -- Но, сдается мне, для этого нужны сильные руки?..

   -- Рук, имеющихся в распоряжении Вашего Высочества, вполне хватит. Спросите у сэра Клочека, если не верите мне.