Драконье Солнце

Стар буквально просиял.

-О! - сказал он. - Погоди чуток! Сейчас карту принесу! - и сорвался с места, как ужаленный.

Я удовлетворенно прикрыл глаза. Вот так и начинается самое интересное.

3026 год новой эры

Разговор за шахматной доской

Континент Коронованный Бык велик и необозрим. Он плывет в бурном синем океане, и населяют его люди с обычаями сколь удивительными, столь и неописуемыми. Достаточно сказать, что народы, разделенные Великим Ритом, порою не то что не понимают языка друг друга, а попросту считают своих соседей отвратительными, настолько разнятся их внешность и характер.

Далеко-далеко на Востоке едят собак. На крайнем западе немыслимо решить все вопросы, не сев предварительно в круг да и не побив камнями о другие камни - ради достижения внутреннего согласия путем малозаметного устранения несогласных (что довольно просто сделать, когда у каждого в руках по увесистому камню). Нечего и думать о том, чтобы собрать эти области под одной рукой. Во всяком случае, человека, который решился бы на подобное дело, стоило с полным правом назвать безумцем.

Сьен Хендриксон натворил в жизни множество дел, за которые его мало кто похвалил бы, но безумцем он не был ни в коем случае. Он никогда не ставил себе целью завоевать весь Континент или даже весь Закат. Закатные Острова - и то было слишком много для него.

Нет. Хендриксон хотел не власти силы. Он хотел власти идеи.

К чему владеть континентом, если ты контролируешь основные точки?.. Горные перевалы, торговые пути, важнейшие участки побережья... К чему контролировать Континент, когда достаточно власти лишь над самой развитой в торговом отношении частью?..

И тут немаловажно напомнить, что там, где золото звенит громче железа, почтение к сверхъестественным силам отчего-то наименее сильно. И там же сильнее всего страсть к идеям. Идеи как раз тот товар, который боги при всем своем всемогуществе бессильны предоставить.

Тот, кто контролирует торговые пути, скоро будет контролировать ход мысли.

...Несмотря на холод, окна второго этажа Восходной Башни в Чертовой Крепости были распахнуты настежь - очень уж много народу там скопилось. Ночью выпал снег, и довольно много снега, что стало особенно очевидно, когда утром он начал таять. В результате обычную пристройку, где проходили занятия в устроенной герцогом школе для мальчиков, затопило, и занятия были перенесены в башню - а отнюдь не отменены, как на то надеялись ученики.

Теперь из открытых окон во всю силу молодых глоток неслось:

-Небо с землей разделили предвечные боги, мудрость их в этом понять нам порой не под силу. Мы лишь красою любуемся их несказанных деяний, помня, что Сущий изрек перед мира началом: вечность тогда хороша лишь, когда ее отварный мир оживляет...

-О боже настоящий, и это на одном дыхании... - улыбнулась миледи Аннабель, изящным движением переставляя пешку. - Не слишком ли наставники жестоки к детям?.. Кстати, мне не нравится сочетание слогов в последней строчке.

Чета Хендриксона находилась на третьем этаже Восходной башни, в комнате герцогини. Вышивальщицы были отпущены, и супруги наслаждались обществом друг друга.

-Вспомните, что мы разучивали в их возрасте, - не согласился милорд герцог. - Одни имена чего стоят. Тут, по крайней мере, не упоминается имен. Что же насчет сочетания слогов, то за это отвечает Лорк. Я в слабо разбираюсь в стихосложении.

-.Если позволено будет заметить, милорд, - нахмурила миледи светлые брови, - я все же считаю, что это было слишком рискованно. Кто-нибудь может и заметить. Достаточно того, о чем они поют. Ни крови, ни насилия, ни неприглядных деяний... одно это уже может заставить людей задуматься. Имена можно было бы убрать как-нибудь потом, когда гимны устоятся...

-Аннабель, дорогая моя, я склоняюсь пред вашей мудростью, - задумчиво произнес герцог, как будто он думал совсем о другом. - Но все же позвольте заметить, что из песни слова не выкинешь. Что запоминается однажды в каком-то виде, уже достаточно трудно заставить выучить в каком-либо ином виде. Проще убить, а это, согласитесь, несколько расточительно.

-Вам виднее, милорд, - герцогиня склонила голову, показывая, что по этому поводу она больше спорить не собирается.. - Однако... Знаете ли, я часто думаю о нашем образе действий в целом... Правильный ли мы выбрали путь? Пророчества - пророчествами, но я ясно чувствую изначальную правильность, честность, если хотите, заложенную в богах. Да, они чужие. Да, они неприглядны. Но они олицетворяют существующие явления. Боги пришли из других миров, однако все же они не лучше нас самих. Настоящий же бог... тот, кто действительно выше и лучше нас... да, в него можно верить, потому что мы не знаем, есть ли он на самом деле. Но правильно ли заменять то, что есть, тем идеалом, до которого непонятно, как и тянутся?

Ее рука замерла над доской, взгляд на секунду отвлекся - изящный шахматный столик с единственной ногой в виде львиной лапы стоял у самого окна. Герцогиня кинула взгляд во двор по ту сторону забранного мелким узорным переплетом оконного проема, потом вновь посмотрела на мужа и спросила:

-Понимаете ли вы, что я хочу сказать, милорд?

Жизненный опыт научил ее, что люди редко слышат в словах других людей именно тот смысл, который вкладывает говорящий. С писаным текстом, кстати, выходит ничуть не лучше, даже хуже, ибо простор для толкований и домыслов куда больше.

Сьен чуть склонил голову. Вопрос этот за годы совместной жизни начал служить для них своеобразным паролем:

-В какой-то мере, сударыня. Вы знаете, что это меня тоже беспокоит. И все-таки я считал, что вам легче: пророчества дают вам некую гарантию.

-О, нисколько, - она вновь отвлеклась и посмотрела в окно.

С третьего этажа башни хорошо были видны шестеро юношей, которые, разбившись на пары, отрабатывали во дворе фехтовальные приемы. Все это были юные оруженосцы рыцарей Хендриксона, их дети или просто мальчишки, которые оказались в крепости случайно. Хендриксон знал каждого в лицо, а многих и по имени, и мог бы припомнить, пожалуй, как кто из них здесь появился. Его жена отлично знала, кто чем болел последний год.

Вниманием герцогини, впрочем, завладела одна пара, которая занималась в самом углу двора - чтобы прочим не мешать. Остальные ребята приходились друг-другу ровесниками, и им едва ли насчитывало по тринадцать лет (в случае одной из пар - даже вскладчину). Двое, интересующие августейшую чету, были несколько старше. Кроме того, если в остальных парах сражались примерно равно, здесь один явно был учеником, другой - учителем. Причем излишне темпераментным учителем: и герцог, и герцогиня ясно видели, до чего он злится и выходит из себя, пытаясь выучить своего более медлительного и менее понятливого в этой области друга хоть чему-то.

-Мальчишество, - герцог чуть поморщился. - Ерундой занимаются.

-Они же мальчишки, разумеется, иногда они могут вести себя по-детски, - улыбнулась герцогиня. - И потом, я бы не сказала, что тренировки Гаева так уж безнадежны. Для книжника он владеет мечом просто превосходно.

-Ну, нам-то он нужен именно в качестве книжника. Рыцарей у нас хватает, - герцог потер переносицу большим и указательным пальцами.

-Вас что-то беспокоит на его счет, милорд? - осторожно спросила герцогиня.

-Что-то вроде того.

-Может быть, вы мне скажете?..

Сьен Хендриксон прямо посмотрел на жену. Потом улыбнулся.

-Да нет, ерунда. Едва ли я могу выразить свои опасения связными словами.

-Позвольте мне?.. - Аннабель вопросительно приподняла брови и, дождавшись кивка мужа, продолжила, - Все дело в его поведении. Стар, например, ведет себя куда нормальнее меня, с моими видениями. Заметили?.. Не знаю уж, Драконье Солнце тому причиной, или что иное, но бог теперь прорывается наружу, только если мальчик ранен. И никак иначе.

-Заметил, - кивнул герцог.

-Ну а астролог... он настолько фаталист, настолько верит в судьбу, что эта уверенность попросту пугает меня. И это при том, что внешне он делает все, лишь бы помешать осуществлению рока.