Драконье Солнце

И все-таки в подземельях жутко.

Коридор был узкий, но достаточно высокий, чтобы мы с Гаевым могли шагать, не пригибаясь. Я нес фонарь, Гаев нес девушку. Я подумал, что миледи Аннабель увидела свой сон удивительно своевременно. Другое дело, что никакой толпы незнакомцев в странной одежде рядом с нами не наблюдалось... да и откуда они могли бы взяться, в самом деле?.. И фонарь горел, отбрасывая на стены жутковатые тени. А в остальном верно, верно...

Мне бы сейчас радоваться, что Драконье Солнце почти у меня, мысленно оттачивать дальнейшие планы... Но почему-то никакой радостной дрожи не было и в помине. Я шел, прислушиваясь, и прикидывая, не может ли встретиться на нашем пути хитрых ловушек, сделанных на погибель особо хитроумному врагу, что вздумал бы проникнуть в Адвент снаружи, а сердце почему-то тоскливо сжималось. Виски давило. Плохой признак. Что-то было не в порядке в окружающем мире, что-то такое, что я чувствовал буквально всей кожей.

Ошибка моя состояла в том, что я до последнего принимал это за обычное отвращение перед подземельями. Ну не люблю я их. Побаиваюсь. Неудобно. В темноте я вижу хорошо, однако тут моей заслуги нет, это от природы. Зато меня пугает толща земли и камня над головой. Опять же, воздуха мало.... Он не движется вокруг, он медленно стынет в глубинах, словно темная стоячая вода.

Что ж, некоторые боятся открытых пространств, некоторые тесных, другие высоты. Большинство укачивает на кораблях. Меня не мутит в самый страшный шторм, хотя я не могу похвастать, что сведущ в навигации. Но чтобы зайти даже в самую неглубокую пещеру, мне требуется сделать над собой серьезное усилие.

Однако в тот раз дело было в другом...

Я почувствовал это только тогда, когда под ногами, и вокруг нас, и над головой содрогнулась земля, и с потолка туннеля посыпались мелкие камушки. По счастью, своды здесь были гранитными, а не известняковыми, и песком нас не завалило. Но этот же восхитительно чистый гранит может стать небывало крепкой братской могилой... А здесь нет даже никаких крепей, подпирающих свод: строители понадеялись, видно, на прочность породы да на узость тоннеля.

Первая моя мысль была "землетрясение!" Дурная мысль, можно даже сказать, идиотская. Горы, в отрогах которых стоял Адвент, были старыми, и уже много веков здесь не слышали о землетрясениях.

Другая мысль пришла одновременно с негромким голосом астролога:

-По-моему, это люди герцога делают подкоп.

Я сглотнул.

-По-моему, тоже.

Чтоб этот Хендриксон! Не мог подождать хоть пару часов!

Мы переглянулись. И одновременно бросились вперед. Если с потолка посыплются глыбы - приятного мало.

Внезапно я в лицах представил, что случится, если взрывом пробьет стену тоннеля, и в пролом, чихая и кашляя от каменной пыли, войдут подрывники герцога. Будет очень обидно убивать своих, или же быть убитым своими, да еще тогда, когда Драконье Солнце...

Бежать под землей тяжелее, чем на поверхности. Пол тоннеля оказался довольно гладким, но отчаянно не хватало воздуха, да и ноги - у меня лично - были совсем как ватные. Эх, Стар, давно ты себе марш-броска не устраивал, обрюзг, растолстел, скоро девушки любить не будут... Бери пример с Гаева: сколько дней сиднем сидел у бургомистра, а теперь вдруг развил несусветную прыть, да еще с шаманкой на руках!

Грохнуло еще раз, на сей раз совсем рядом с нами. Гаев рванулся еще быстрее, я за ним. Через несколько метров ему, однако, пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Я остановился тоже.

-Кажется, на сей раз обошлось... - сказал я.

И тут же услышал жуткий скрежет.

Я успел только вскинуть голову... и больше ничего не успел.

4.    Ненаписанное. Кое-что об Астериске Ди Арси

3018 г. новой эры, 53 г. от Рождества

Радужных Княжеств не семь, а гораздо больше. Может быть, штук тридцать, а может быть, и за пятьдесят перевалило. Еще до Эры Новых Богов люди верили, что любое имя свято, и говорить его кому попало - значит, навлечь на себя порчу или другие какие неприятности. Сейчас от этого обычая по отношению к людям осталось немного: пожалуй, только то, что куда охотнее при встречах называют фамилию или прозвище.

Но завет предков в отношении земли сохранился по сей день. Ведь мать-земля куда важнее отдельного человека. Только боги, да еще особо доверенные жрецы знают настоящие имена мест, которыми правят. Простые люди пользуются прозваниями. Где-то называют по особенностям края, где-то - по языку или имени племени, какие-то земли носят имена наиболее славных городов. В Радужных Княжествах было принято называть отдельные феоды по цвету герба сеньора. Убьют какого-нибудь благородного графа или герцога, перейдут его владения к другой семье - или, к примеру, распадутся на множество кусочков - поменяется и цвет.

Зеленое Княжество называется Зеленым по цвету герба нынешних его владельцев, графов Ферье. Ди Арси когда-то ходили у них в приближенных вассалах... дед нынешнего барона Ди Арси даже стал побратимом тогдашнего графа. Однако уже с его наследником гордый Симон Ди Арси поссорился крепко, и впал бы в немилость, а то и в опалу, не будь он так силен и богат.

Как бы то ни было, вражда с владетельным сеньором бесследно не проходит: всего два поколения спустя Ди Арси были не менее гордыми, чем раньше, но гораздо менее богатыми и могущественными. Хотя обедневшими их тоже никто бы не назвал. Во всяком случае, охотничьи угодья сохранялись роскошные.

Нынешний барон Ди Арси, по имени Шарль, не особенно задумывался о преумножении фамильных богатств. Своим главным богатством он считал семью: жену, отспоренную у богов, и четверых детей. Вскорости он, однако, должен был расстаться со старшей дочерью - ее сговорили замуж. Не абы за кого - за самого виконта Ресского, сына нынешнего графа Ферье! Не то чтобы красота юной Ди Арси оказалась сильнее древней неприязни - просто времена изменились. Сейчас графу стоило большого труда удерживать свои земли, а потому он нуждался в каждом из своих вассалов. И когда старший (из оставшихся в живых) сын графа заявил, что без памяти влюбился в увиденную им на охоте старшую дочь одного из сильнейших баронов, граф Ферье счел, что все к лучшему.

Вот так и вышло, что сейчас юную Анну (ей было пятнадцать лет - самый подходящий возраст для брака) везли к жениху. Сам он по этикету не мог поехать охранять ее, однако прислал доверенных приближенных. Разумеется, барон Ди Арси тоже выделил большой охранный отряд и - более того! - лично отправился с этим отрядом. При бароне даже были оба его сына: четырнадцатилетний Симон и десятилетний Астериск, которого дома называли Стар...

Для юной баронессы подготовили карету, все прочие должны были ехать верхом. Ночевать собирались либо на постоялых дворах, либо у перекрестков дорог - как повезет. Отряд был достаточно большим, и можно было надеяться, что они благополучно доберутся до места.

Баронесса-мать вышла проводить их к воротам в сопровождении своих женщин. Фрейлины ее несколько дней накануне суетились, укладывали и упихивали всевозможные припасы, снаряжая как следует юную невесту. Ее приданое должно было ехать в отдельном возке под вооруженной охраной, однако женщины дома Ди Арси не успокоились, пока не забили всю карету разнообразными вкусностями - в таком количестве, как будто невеста собиралась путешествовать как минимум полгода. Это не считая того, что везли отдельно для отряда...

-Ну ладно, хватит! - недовольно сказал наконец барон Ди Арси. - Этак мы до вечера не сможем тронуться.

-А как же пирожки? - встревожено воскликнула баронесса Ивонна. - На кухне испекли специально...

-Я сказал: все!

-Милорд, но если вы подождете хотя бы минутку... Ведь я сама помогала готовить, специально для нашей ненаглядной дочери!

Это было правдой: баронесса частенько наведывалась в кухню и самолично давала указания, а то и помогала в готовке... Кажется, слова, а пуще того, взгляд огромных просящих глаз жены смягчили сердце барона.