Страница 34 из 64
Да, конечно было бы здорово раскрыть заговор младшего Кретова и Дросса против Екатерины Павловны. И мотив у брата был: весьма приличное наследство и вечные скандалы с авторитарной сестрой. А у охранника возможность была... Но, всё в этом деле было слишком. Слишком просто. Слишком наивно. Слишком предсказуемо. Кому выгодно? Брату! Единственному наследнику. Кто мог убить? Телохранитель! Который, как выяснилось, охранял тело хозяйки не только днём, но и ночью. Неплохой бонус к приличной зарплате, надо сказать. Теперь вот: орудие убийства, найденное садовником, но не обнаруженное оперативниками.
Это как же надо было додуматься спрятать нож в дупло? Не смыть кровь и подсунуть на кухню? Или не выкинуть его по дороге? Если только убийцей всё-таки был Дросс. Не подкинуть его тому же Ларионычу? А ещё местами влажная одежда трупа не давала Антону Михайловичу покоя.
- Антон, эта тётка врёт! - Лейтенант только что вернулся от экспертов и принёс новые сведения. - На ноже только её отпечатки пальцев!
- Как определили, что её?
- На пакете взяли. И кровь... странная.
- В каком смысле?
- Она не принадлежит Кретовой!
- М-да?
- Скорее всего, это кровь её близкого родственника!
- Максима? Бред!
- Вот и я о том! Кроме того, кровь достаточно старая... в смысле, не свежая.
Шангин задумчиво переваривал полученную информацию. Простое, можно сказать - очевидное дело, приобретало некий мистический налёт. У него даже мысль шальная возникла, что Максима убили тоже, как и Екатерину Кретову. А парень, который выдаёт себя за брата, совсем другой человек! Что все в том доме в сговоре: и телохранитель, и кухарка, и садовник, и прочие... Но бдительный Призорный тут же вернул его на верный путь, подкинув идею спровоцировать настоящего преступника на необдуманный поступок.
- Надо бы эту кухарку ещё раз допросить, - вторя его мыслям, сказал лейтенант. - Кстати, частицы древесной коры на ноже имеются, а вот пальчиков садовника нет.
- Может, он в перчатках был? Но Турасову допросить всё равно надо. Давай, Лёня, дуй за ней!
Приступы бурной деятельности у Анжелы начинались после очередного облома с новым мужиком. Темпераментная медсестричка так неистово набрасывалась на свежее мужское тело, что хозяин этого самого тела после её страстных посягательств пугался до икоты и старался слиться с окружающим ландшафтом, лишь бы избежать внимания любвеобильной Анжелы. Если принимать во внимание контингент доступных для сексуально озабоченной дамы партнёров, то их пугливость была вполне оправдана. Её боялись даже средне-буйные пациенты. К буйным она не приставала сама, будучи женщиной, не только сексуальной, но умной. По крайней мере, именно такой она себя и считала. И только Дросс оказался не просто стойким к проявлению её прямо-таки африканского темперамента, он ещё и инициативу проявлял. Сам!
Разумеется, забыть такого мужчину Анжела не могла. И, как только жизнь снова её обламывала, рыжеволосая красавица предпринимала очередную попытку разыскать Демьяна. Кроме основной цели её поисков, была у женщины тайная надежда. Анжела рассчитывала на материальную помощь от Дросса. Она была прекрасно осведомлена о финансовом состоянии семейства Кретовых, и была уверена, что тут будет, чем поживиться. Обе эти заманчивые перспективы вдохновляли медсестру на изыскательские подвиги. Но жизнь, в лице начальницы, всё время вставляла ей палки в колёса.
С каким трудом она добралась до сейфа, отыскала медицинскую карту Максима Кретова, узнала вожделенный адрес! И что в итоге? Наткнулась на какую-то левую контору с невменяемыми сотрудниками. Она только спросила, не проживала ли в этом доме бизнес-вумен Кретова, а к ней тут же пристали, как голодные пиявки, сразу три оголтелые тётки, наперебой рассказывая, какие огромные деньги они тут зарабатывают, продавая эксклюзивные лекарственные средства и уникальные медицинские приборы. Поняв, что наткнулась на секту сетевых маркетологов, Анжела попыталась спастись от них бегством. В прямом смысле. Правда, сначала пришлось отдирать от себя 'успешных' баб, вцепившихся в неё с обеих сторон. Сказалась многолетняя работа в психушке. Профессиональные приёмы помогли освободиться, а значительная разница в возрасте в её пользу, благополучно унести ноги из этого маркетингового ада.
- Дурдом! - Со знанием дела, высказалась Анжела, поправила причёску, и высокохудожественно завиляла бёдрами к ближайшей остановке общественного транспорта. Проходя мимо газетного киоска она краем глаза заметила знакомое лицо на развороте какой-то газеты. И не было бы в этом ничего необычного, если бы она не знала этого человека лично! Вернувшись и подробнее рассмотрев фотографию, женщина даже растерялась. - Дайте мне газету 'Ведомости'... Точно, дурдом!
Статья о кровавой драме в коттеджном посёлке, иллюстрированная красочными фотографиями Макса и вроде как мёртвого тела его сестры под белой простынёй, очень сильно расстроили Анжелу. Она даже разыскивать элитный особняк Кретовых не поехала. Дождалась своего автобуса, а потом всю дорогу хлюпала и утирала глаза одноразовыми платочками. Пассажиры сочувственно глазели, как симпатичная дамочка закапывает горючими слезами газету с сенсационной статьёй о жутком преступлении. И невдомёк им было, что оплакивает она вовсе не жертву, а её предполагаемого убийцу. Жадные до сенсаций журналисты уже во всю трезвонили, что телохранитель Катерины сознался в содеянном, и даже сотрудничает со следствием, отрабатывая смягчение приговора.
Глава 9 О справедливости
Я сказал: 'Не брал!', значит, не отдам!..'
Фуркас (жизненное кредо)
Снова очутившись в тюремной камере, маркиз Дроссбартос с тоской оглядел спартанскую обстановку нового жилища, минимализмом соперничающую с квадратом Малевича, а цветовой гаммой - с Пикассо голубого периода. Из увиденного он сделал вывод, что в исправительных учреждениях закрытого типа существовал какой-то циркуляр, требующий окрашивать стены и внутреннее убранство помещений в самый холодный цвет, который он с недавних пор стал тихо ненавидеть, вслед за белым и золотистым. И ведь было, за что! Сначала - небо Хоминибуса, потом тумбочки и стены в палате психбольницы, и вот теперь - камеры предварительного заключения, и в дежурном отделении, и здесь.
Пятеро сокамерников встретили его не так недружелюбно, как приснопамятные бегемотоподобные, но и душевного приёма, само собой, не оказали. Так, присматривались настороженно, видимо, чего-то ожидая. Усадить или уложить свое бренное тело демону было некуда, хотя травмированная голова настоятельно просила покоя. Старожилы демонстративно развалились по нижним нарам, а на имеющиеся свободные стулья водрузили уставшие и гудящие, не иначе, от безделья ноги.
Но маркизу было как-то не до их прозрачных намёков. Его в этот момент глодали сомнения и нехорошие думы. Дросс, не глядя ни на кого, прошествовал на относительно свободное место камеры, плавно, даже грациозно, уселся в позу лотоса и глубоко задумался над чередой событий, происходящих вокруг него в Хоминибусе. Наученный горьким опытом, демон постарался не уходить с головой в свои мысли. Быть начеку - стало для него жизненно важной задачей. А то зазеваешься, и, прощай Хоминибус, здравствуй родной Инферно! Нижний мир - это замечательно, но не здесь, не так и не сейчас. Дросс, держа всех пятерых собратьев - арестантов в поле зрения, принялся анализировать факты. Выражение лица у него при этом было настолько суровым, что в сочетании с перевязанной головой делало похожим на мужественного борца за всенародное дело из революционных песен: 'Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется... и так далее... э-э-э, раненый идёт!'
Насупившись, Дросс размышлял: 'Первое: покушение в день знакомства с Раисой. Тьфу, мерзкое имя! Ведь знаю, что она предпочитает зваться Медеей, но Раиса эта всё время на языке вертится! Тьфу, тьфу, тьфу! О чём это я? А... покушение. Наёмник имени нанимателя мне не сказал, но ощущение присутствия кого-то из родного мира было. Значит, этот кто-то знал, что меня пытаются убить, но ничего не предпринял! Следовательно - именно смерти моего человеческого тела и добивался. Кто?! - маркизу не хотелось верить в то, что кто-то из соплеменников так негативно против него настроен, но факты - вещь упрямая. - Та-ак, Козырка тогда уже сообщил Барбартосу, что встретил меня... А до этого меня здесь видел Фуркас!.. Ну, теперь понятно! Теперь всё ясно, как день, кто устроил мне эту подлянку! Граф не смог устранить меня физически и решил подставить под убийство Катерины! Правы древние латиняне: Cui bono?* Разумеется, этот косоглазый ушлёпок не мог мне назвать имя нанимателя... Выберусь отсюда, узнает выскочка Фуркас, что такое месть Дроссбартоса! Redivivus et ultor!** Я у него всех харчей отсужу, ещё и должен останется! - Дросс собирался посмаковать детали и нюансы предстоящей мести, но торопливая мысль отвлекла его от столь увлекательного занятия: - А куда они там, собственно говоря, все смотрят?! А?! Я тут значит страдаю, мучаюсь... Ждут, когда я тут совсем очеловечусь? А вот не дождутся! Я - демон! Я - маркиз Дроссбартос! Я - неустрашимый!!'