Страница 57 из 70
— А вы кому служите, уважаемый Олег Юрьевич?
Олег Юрьевич вздохнул:
— О чем вы говорите, Вадим Николаевич! Родине, конечно! Все мы любим Родину. Только некоторые все-таки любят больше не Родину в себе, а себя — в Родине. Вот в чем беда!
— А меня вы к какой категории относите? — осведомился Хладов.
— Уж больно долго вы с дерьмом имели дело, Вадим Николаевич, вот и перемазались с ног до головы. Впрочем, не только перемазались, но и пропитались им насквозь! Ну да ладно, Господь вам судья. И так у вас положение — хуже губернаторского!
— Это вы насчет моего предстоящего визита в прокуратуру? — уточнил Хладов.
Олег Юрьевич пренебрежительно махнул рукой:
— Вы по этому делу в качестве свидетеля проходите. Есть установка: дело старое, спустить на тормозах. А вот врагов у вас много, и все крови вашей хотят. Впрочем, это тоже ерунда…
Олег Юрьевич замолчал. Хладов закурил очередную папиросу и спросил:
— А что же не ерунда?
— А не ерунда то, — медленно заговорил Олег Юрьевич, — что вы теперь вроде как проходной ферзь!
— Не понял…
— Ну, в шахматной игре проходная пешка может ферзем стать. А вас из ферзей в пешки хотят перевести, да и пожертвовать, — ну, судьба-то у пешки известная! Только как это сделают и кто конкретно, не знаю!
— Вы себя вообразили карающим мечом правосудия, а теперь еще примеряете одежды предсказателя? — усмехнулся Хладов. — Не слишком ли много вы на себя взвалили? Бросьте, не то уроните! Вы лучше расскажите, когда именно использовали Кузнецова, как вы утверждаете, „втемную“?
— А вы еще не поняли? — удивился Олег Юрьевич. — 15 мая 1982 года! Вам эта дата ни о чем не говорит?
Хладов сжал зубы, поиграл желваками, затем негромко спросил:
— Как именно вам удалось заставить Кузнецова работать на себя?
— Да не знал он, на кого работает! — раздраженно повторил Олег Юрьевич. — Впрочем, не я проводил операцию! Знаю только, что его использовали втемную, и все!
— А для чего вам это было надо? — поинтересовался Хладов.
— Как это — для чего? — воззрился на него Олег Юрьевич. — Ваши подельники из высших эшелонов власти гнали через Амандуллу тонны вооружения якобы для нужд палестинских партизан, — что, кстати, страшно раздражало наших израильских коллег! Но мы бы закрыли на это глаза, если бы Амандулла добросовестно переправлял оружие через Иран, Курдистан и Сирию палестинцам или боевикам из „Амаль“. Как-никак, а они в те времена объективно защищали советские стратегические интересы на Ближнем Востоке! Так нет же! Большая часть оружия и боеприпасов не уезжала на Запад дальше Пешавара: Амандулла продавал их моджахедам. На свою долю он покупал наркотики и переправлял их в Таджикистан. Деньги, вырученные от продажи оружия, он передавал через вас. Кстати, именно вы и отвечали за безопасность этих каналов: оружие — туда, наркотики — обратно! Между прочим, наркотики ваши партийные покровители реализовывали на Западе: наверное, в порядке „диверсии против капитализма“! Хотя вряд ли это афишировалось: ведь деньги оседали на частных счетах в швейцарских банках. Конечно, — будущие столпы демократии готовились к перестройке! Ведь не своими же куриными мозгами роковой клоун Горбачев додумался до поистине апокалиптических реформ?! Нет, вашим покровителям надо было легализовать свои грязные бабки с тайных швейцарских счетов! Кстати, там должен быть и ваш счет. Нет? Ну, ладно! Короче, терпеть такое положение вещей, когда наших солдат расстреливают из нашего же оружия, было невозможно! Вот ваш канал и прервали. Подставили Амандулле одного генерала со связями в ЦК, предложившего более выгодные условия. А когда вы решили припугнуть Амандуллу, пришлось использовать Кузнецова! Кстати, — а вы сразу поняли, что не было никакого второго стрелка и что Амандуллу убил Кузнецов, невзирая на ваш строжайший приказ — ранить только телохранителя?
— Разумеется! — процедил Хладов.
— А что же вы его тогда не ликвидировали? — удивился Олег Юрьевич. — Тогда все можно было списать на душманов, — и сейчас бы не пришлось потеть! А?
— Долго рассказывать, — уклончиво ответил Хладов. — Имелись свои причины. У меня к вам самый последний вопрос: слушайте, ну зачем вам это все надо?!
— А я уже пытался вам объяснить, — усмехнулся Олег Юрьевич. — Только вы все пропустили мимо ушей. У вас вообще это в характере: все, что не входит в круг ваших понятий, вы игнорируете. Поэтому вы и оказались в положении… в котором оказались! Ладно, мне пора! Вы удовлетворены нашей беседой?
— Вполне! — ответил Хладов.
— Тогда оставьте в покое Адвоката! Он нам еще нужен. А вам, поверьте, он ни в чем не поможет.
— А Кузнецов?
Олег Юрьевич засмеялся и покачал головой.
— Не поверили вы мне! А зря! Дался вам этот Кузнецов. Да делайте вы с Кузнецовым, что хотите! Он не наш человек, и нас не интересует его судьба! Нас интересует только одно — чтобы вы отстали от Адвоката.
— А если бы мы не договорились по этому вопросу?
— Ну что вы! Конечно, договорились бы! — отмахнулся Олег Юрьевич.
— А все-таки?
— Ну, ладно! Суньте руку в карман пиджака… нет, где у вас ПСМ лежит. Нащупали? Доставайте!
Хладов достал продолговатый предмет из кармана. Пачка долларов в прозрачной пленке.
— Ну вот! — удовлетворенно заметил Олег Юрьевич. — Теперь там еще и отпечатки ваших пальцев появились. Уразумели, что это такое? Тысяча долларов — взятка работнику прокуратуры, то есть мне! А выходы из кафе перекрыты СОБРом. Если бы мы не договорились… впрочем, и так понятно, я надеюсь?
— Куда уж яснее! — согласился Хладов. — В выборе средств вы себя не ограничиваете, как я погляжу!
— С волками жить — по-волчьи выть! — откликнулся Олег Юрьевич, пряча доллары в карман.
— А сами-то вы кто, если не волки? — прищурился Хладов.
— Мы — санитары леса! — поднял палец Олег Юрьевич.
— А в чем разница-то? Чем вы лучше? — раздраженно поинтересовался Хладов.
— Ну, разница тут — как между разведчиком и шпионом, или между партизаном и бандитом. Знаете, ведь „свой“ хорош только потому, что он — свой! А „чужой“ плох, потому что он — чужой! И все! Мы свои для тех, для кого террористы всех мастей — чужие! Мы свои для мужчин, женщин, детей и стариков, которых „идейные“ ублюдки взрывают вместе с самолетами, расстреливают на улицах и сжигают в собственных домах. Потому что если вас убивают на улице, то вам глубоко безразлично, убили вас ради вашего кошелька или во имя так называемой „свободы“ какого-нибудь „борющегося народа“, о котором вы, возможно, никогда и не слышали! Разве не так?
— Либо вы хитрый и циничный негодяй, либо — безнадежный идеалист! — сделал вывод Хладов. Олег Юрьевич засмеялся и заметил:
— А ведь и вы тоже идеалист, Вадим Николаевич!
— С чего это вы взяли? — удивился Хладов.
— При Советах вы верой и правдой служили своим партийным боссам за карьеру. Впрочем, тогда все служили! А когда настало время доморощенных „демократов“, то многие перестроились. Большинство людей вашего типа сразу поняли, что все эти либеральные благоглупости типа „свободы, равенства, братства“ и „общечеловеческих ценностей“ — жвачка для быдла, красивая сказка для идиотов! А на самом деле с Запада к нам пришла единственная общечеловеческая ценность, — которая зеленого цвета и приятно шуршит в руках. И эти люди начали набивать карманы этими самыми ценностями, поправ все остальное. Многие, но не вы! Вы продолжали делать карьеру, сосредотачивая в руках секреты. Вы думали, что чем больше секретов, тем больше власти. Властолюбец вы наш! Только ведь власть — опасная штука. Вы стали опасны для слишком многих! Вы надеетесь на залежи компромата в ваших архивах, и совершенно напрасно! Ему просто никто не даст хода! Вы же не контролируете масс-медиа? И кому вы отдадите свой компромат? Независимому журналисту? „Независимая журналистика“ — дежурный либеральный миф. Все „независимые“ журналисты имеют конкретных хозяев. Каждая разоблачительная статья проплачена по давно определенным тарифам. Отдадите олигархам? Тогда компромат будет навеки похоронен в сейфе хозяина. И если компромат действительно убойный, то хозяин использует не его, а только факт его существования, и исключительно в своих интересах! Сами знаете, что лежащий в сейфе компромат — это лев в клетке, им при случае можно пугнуть, использовать для торга. А обнародованный компромат — это уже мертвый лев. А кому нужен мертвый лев? Только пожирателям падали. Вот так!