Страница 49 из 70
30 августа 1994 года, 15.10.
Татьяна стояла в здании аэропорта Минеральные Воды и размышляла о дальнейших действиях. Так, здесь вроде все чисто! Никто не проявлял к ней интереса, никаких подозрительных типов. Придется воспользоваться настоящим паспортом, но этот риск ей казался значительно меньше риска провести ночь в поезде. Там совершенно спокойно пассажир может исчезнуть на ночном перегоне или просто не проснуться. Если она купит билет за минимально возможное время до посадки, то есть все шансы спокойно долететь до Москвы. Всего два часа лету, вряд ли что может случиться.
Волосы она перекрасила в каштановый цвет еще в Адлере. В Москве, прямо в туалете аэропорта, она сменит прикид, переоденется в спортивный костюм, раздобудет клеенчатый баул и станет похожа на обычную челночницу. То, что она находится в розыске по линии ФСК, она не могла знать, поэтому план казался ей логичным и вполне осуществимым.
Она подошла к кассе и спросила:
— А за какое минимальное время до отправления можно приобрести билет до Москвы?
Кассирша посмотрела на нее, как на ненормальную.
— На сегодня все билеты проданы давно. Впрочем, есть один на последний рейс, — только что сдали. Возьмете?
— А когда он отправляется?
— Через два часа. Ну, так берете?
Татьяна упустила из виду курортный сезон и вечные проблемы с билетами. Придется брать. И она протянула кассирше деньги и паспорт.
30 августа 1994 года, 15.40.
Хладов снял трубку и услышал возбужденный голос Никифорова:
— Полчаса назад в аэропорту Минеральные Воды был приобретен билет на имя Кузьминой Татьяны Борисовны. Последний рейс на Москву. Вылетает через полтора часа. Что будем делать?
Хладов побарабанил пальцами по столу и спросил:
— Вы уверены, что это именно она? Может, отвлекающий ход? Кто-нибудь будет стоять на посадке и смотреть, как задержат пассажирку с этим билетом. Логично?
— Конечно, логично! Потому я и жду от вас указаний, — ответил Никифоров. Решив, что самое время проявить инициативу, он предложил:
— Предлагаю встретить пассажирку в Домодедове и провести опознание. Если это она, то можно незаметно ее задержать и взять в работу. Если не она, то проследить, кто ее встречает или наблюдает за ней.
— Хорошо, — сказал Хладов. — Подходите ко мне часа через два, определимся с планом действий. А вы пока организуйте людей. На случай, если это подстава, встретьте предыдущие рейсы.
— Я уже послал людей во Внуково встретить ближайший рейс, — ответил Никифоров.
— Хорошо, продолжайте работать, — ответил Хладов и положил трубку.
Никифоров испытал прилив сил. Наконец удалось выйти на эту чертову девку! Даже если это и не она, впервые после провала Козыря появилась хоть какая-то нить, ведущая к Охотнику.
30 августа 1994 года, 15.50.
Никифоров был не единственным, кто в данный момент испытывал прилив сил. Нежащийся на горячем песке прекрасного пиршагинского пляжа Котов взял трубку сотового телефона и услышал сообщение, которого давно ждал:
— Ваша подруга полчаса назад купила в Минводах билет на последний рейс до Москвы. На свое настоящее имя. Вылет через полтора часа. Кстати, она в розыске по линии конторы. Якобы за „плановые“ дела.
— Понял! — отозвался Котов. Он швырнул трубку сотового телефона на полотенце и исполнил в порыве чувств лезгинку. Ничего не понимающий телохранитель подбежал к нему. Котов успокоил его:
— Все нормально, Ибрагим! Отдыхай!
Успокоенный Ибрагим спрятал в надетую на голое тело наплечную кобуру массивный „Десерт Игл“ 44-го калибра, казавшийся детской игрушкой в его здоровенном кулаке, и вернулся под тент. А Котов налил себе в бокал холодного вина с водой и стал обмозговывать дальнейший план действий. Ловушка с дезинформацией, слитой в масс-медиа через купленного журналюгу, сработала, — девка сразу забеспокоилась и „засветилась“! Теперь осталось ее перехватить по дороге в Москву. Как это сделать? Так, ФСК разыскивает Кузьмину за торговлю наркотиками. Конечно, туфта, — наверняка это Хладов инспирировал. Тоже Охотника ищет. Где же они будут ее брать? И действительно ли это она? Впрочем, в любом случае надо лететь в Минводы! Кто там у нас в Минводах? Ага, Олежка!
Котов взял сотовый.
— Олежек, ты? Ага, я. Слушай, там у вас в аэропорту есть ориентировка на бабу по линии ФСК. Ага, она самая. Молодец, все знаешь! Так вот, по ее паспорту приобрели билет на последний сегодняшний рейс до Москвы. Постарайся выяснить, она это или не она. В любом случае надо узнать, кто полетит по этому билету. Если это она, задержи рейс до моего прибытия. Я буду часа через три. Что значит — каким образом? У тебя голова есть? Давай, звони!
И Котов тут же сделал следующий звонок.
— Алло, Сурен? Да, это Вадик. Слушай, мне срочно надо быть в Минводах. Ну, самое позднее, часа через два — два с половиной. Я сейчас в Пиршагах. А твоим самолетом? Сможешь? Отлична!
Котов сделал последний звонок.
— Майора Глотова. Саня? Это Вадим. Самое позднее через час я должен быть в Бина, так что мне нужен твой вертолет. Что значит… А если две штуки? Конечно, в баксах! Нет, бомбить пока никого не надо, просто слетать! Хорошо, давай!
Через полчаса на выжженной солнцем траве недалеко от дачи Котова, вздымая пыльные вихри, приземлился Ми-24 с опознавательными знаками ВВС Азербайджана. Котов с Ибрагимом и еще четырьмя людьми погрузились в вертолет, который тут же взлетел. Через двадцать минут вертолет уже садился на взлетное поле аэропорта Бина рядом с белым административным самолетом.
Котов посмотрел на часы. Отлично, укладывается в график. Вот только не напрасно ли вся эта суета?
Едва он вышел из вертолета и направился к самолету, как запищал сотовый. Это был Олежек.
— Это она. Сменила масть, но я ее узнал, держу под наблюдением. У вас еще есть как минимум час.
— Спасибо, Олежек! — ответил Котов. — Через час я уже буду на месте.
Едва Котов и его люди забрались в самолет, как тот покатился к взлетной полосе. Котов откинулся на спинку кресла и с удовольствием пил горячий чай из армуды. Он был спокоен и сосредоточен. Он наконец нашел ту, которой отводил главную роль в игре. Потому что только Татьяна давала самый верный выход на Охотника.
30 августа 1994 года, 18.20.
Татьяна сидела в буфете аэропорта и пила из пластикового стаканчика отвратительный кофе. Они уже должны подлетать к Москве, а она все сидит в этом опостылевшем аэропорту Минеральные Воды, пьет гадкий растворимый кофе и нервничает до тошноты. И что у них там случилось?
Уже была объявлена посадка, как вдруг через пять минут отправление рейса задержали на час. Потом еще на час. Разумеется, никто не удосужился объяснить, почему! И что за наплевательское отношение к пассажирам?!
Напротив Татьяны сидели два кавказца: высокие стройные парни лет двадцати пяти с мужественными горскими профилями. Они пили нарзан и разглядывали Татьяну. Один улыбнулся и сказал:
— Что за страна, э?! Что за люди?! Даже не скажут: кто рейс перенес, зачем рейс перенес?
Второй что-то сказал ему на своем языке. Тот махнул рукой и пояснил Татьяне:
— Хочет родственникам позвонить. А то они волнуются, — что, как, где мы там! Вы в Москву тоже летите?
Татьяна машинально кивнула, косясь в зал: не следит ли кто за ней. А кавказец продолжал:
— Меня Важа зовут. А вас как?
Пока Татьяна таким образом общалась с Важей, его спутник снял трубку телефона-автомата и набрал номер.
30 августа 1994 года, 18.30.
Человек, которому позвонил спутник Важи, был здорово обеспокоен звонком. Он немедленно позвонил по сотовому телефону, дав начало целой серии звонков, завершил которую десять минут спустя звонок, раздавшийся в кабинете заместителя директора ФСК генерала Бахтина.