Такая разная любовь

Примми перестала прислушиваться к разговору за прилавком, и лишь громкий возглас Пегги Уэйнрайт вывел ее из задумчивости:

— Рутвен? Вы сказали, что ищете Рутвен?

— Да. Я пытаюсь найти старую знакомую. Ее зовут Примми. Видимо, она носит теперь фамилию мужа. В ее электронном адресе было указано «Примми Дав». Когда я ее знал, она носила фамилию Сертиз.

Примми почувствовала, как кровь бешено застучала в висках. Этого не может быть: неужели этот дряхлый, почти тщедушный неопрятный человек — Френсис Шерингем? В последний раз, когда она его видела, он походил на красавца придворного из свиты Карла II. Здравый смысл подсказывал ей, что за минувшие тридцать лет Френсис неизбежно должен был измениться. Но не мог же он измениться так сильно! Никто бы не смог. Это просто невозможно.

— Что ж, тогда вам здорово повезло! — радостно воскликнула Пегги. — Потому что Примми Дав стоит в очереди прямо за вами!

В следующее мгновение, которое показалось Примми вечностью, сутулый человек у прилавка обернулся.

Спереди волосы чужака казались еще более тонкими и тусклыми. Налитые кровью глаза глубоко запали. Бледную кожу избороздили морщины. Но это был Френсис. Без сомнения, это был Френсис.

— Примми? Милая, милая Примми! А я и забыл, как превосходно работает британская почта! Стоит только назвать имя, и тебе тут же предъявляют человека.

Примми рассмеялась. Напряжение отпустило ее. Хоть Френсис и превратился в развалину, он сохранил прежнее обаяние и чувство юмора. Господи, неужели она все-таки нашла его!

— Ох, Френсис, слава Богу, ты здесь! — Не обращая внимания на выстроившуюся за ними длинную очередь, Примми бросилась к Френсису и крепко обняла его. — Ты так нужен Джералдин, Френсис. Ты нужен ей больше всего на свете.

Френсис высвободился из объятий Примми. Его лицо вытянулось, резко обозначились скулы.

— Джералдин здесь? С тобой, в Каллело?

— Да. И пожалуйста, не убегай, я расскажу, почему ты ей нужен.

Френсис выжидающе замер, а вслед за ним — вся очередь и Пегги Уэйнрайт.

— Ей нужна пересадка костного мозга от близкого родственника, Френсис. А ближе тебя у нее никого нет. Конечно, твой костный мозг может не подойти, но все же надежда есть. Для Джералдин это единственный шанс, Френсис. Без операции ей не прожить и нескольких месяцев. Теперь ты знаешь, зачем мне так нужно было найти тебя.

Глава 30

Оказавшись на улице, Френсис потрясенно спросил:

— Что с Джералдин? У нее лейкемия?

— Не совсем, но похоже. Это так называемая апластическая анемия. Ее костный мозг не в состоянии вырабатывать эритроциты и тромбоциты.

— Черт, что еще за тромбоциты?

— Клетки, благодаря которым кровь имеет способность сворачиваться.

Френсис погрузился в мрачную задумчивость, а Примми махнула рукой на покупки и повела своего спутника к автостоянке.

— Ты приехал на машине? — спросила она.

— Нет. Деньги не сыплются у меня из ушей, Примми. Я взял самый дешевый билет на самолет, какой только смог достать. Потом добрался поездом до Хелстона, а оттуда — автобусом до Каллело.

Они подошли к припаркованной «корсе». Примми открыла водительскую дверцу, а Френсис помедлил, взявшись за ручку.

— Чтобы сэкономить на перелете, я купил билет в один конец. На обратный билет мне не хватило денег.

Они посмотрели друг на друга поверх машины.

— И ты отправился в такую даль, получив сообщение от женщины, которая тридцать лет назад была для тебя всего лишь случайной знакомой? Даже не написал, чтобы выяснить, зачем ты мне так нужен, — потрясенно заметила Примми.

Френсис невесело усмехнулся в ответ.

— Ты написала, что это вопрос жизни и смерти, Примми. А прежде, насколько я тебя помню, ты никогда не отличалась любовью к преувеличениям. К тому же ты вовсе не была для меня случайной знакомой. За последние тридцать лет я обзавелся целой кучей случайных знакомых и хорошо знаю, что это такое. У тебя нет с ними ничего общего. Ты всегда была настоящим другом. Думаю, ты просто не умеешь быть другой.

Они сели в машину. Примми завела мотор, подождала, пока Френсис пристегнет ремень, и осторожно добавила:

— Тебе нужно кое к чему подготовиться, Френсис. Кики тоже живет в Каллело. Она сейчас в Рутвене.

Френсис хлопнул ладонью по приборной доске, словно инструктор по вождению, который отрабатывает с новичком приемы экстренной остановки автомобиля.

— Какого черта, Примми! Я не готов к столкновению с Кики!

— Джералдин могла бы сказать о себе то же самое, когда Кики впервые появилась в Рутвене, — пожала плечами Примми, поднимаясь на холм и оставляя Каллело позади. — Им потребовалось какое-то время, чтобы наладить отношения и восстановить прежнюю дружбу, но они с этим справились. Поначалу вам с Кики будет непросто, но она старается не вспоминать о прошлом, и, учитывая обстоятельства, думаю, ты сможешь вытерпеть ее присутствие. — Примми свернула налево, на основную дорогу с указателем на Лизард-Пойнт. — Кики распрощалась с карьерой рок-певицы, ушла со сцены, увлеченно пишет книгу и живет с одним парнем, который мне очень нравится. Это местный строитель, намного моложе ее, прямой и искренний, настоящий на все сто. Можно смело сказать: жизнь в Каллело очень изменила Кики. Она ничем не напоминает прежнюю самовлюбленную эгоистку, какой ты ее помнишь.

Френсис ничего не ответил, но в его неподвижности чувствовались скрытое напряжение и настороженность.

Когда они выехали на дорогу перед поворотом на Рутвен, густо обсаженную деревьями с обеих сторон, Примми спросила:

— Где ты жил в последние годы, Френсис? Чем занимался? Почему так и не вернулся в Англию?

— Рассказать о тридцати годах в трех словах, Примми? Это не так-то просто.

Френсис погрузился в молчание, и Примми не стала его торопить. Наконец он заговорил:

— Последние три года я прожил в Висконсине. Работал садовником. А почему не вернулся в Англию… — Он отвернулся и посмотрел в окно, туда, где за поредевшими деревьями просвечивала береговая линия. — Вначале, после разрыва с Кики, я даже не думал об этом. Сидел на тяжелых наркотиках. Я просто не мог показаться в Сидар-Корте. Я был полностью во власти зелья. С конца семидесятых и до начала девяностых я гнал по нарастающей: сначала кокаин, потом героин. Мощнейшее саморазрушение. Выжженная земля. Как-то я встретил старых лондонских друзей и узнал, что отец считает меня умершим. Мне казалось, что будет лучше оставить все как есть.

— А теперь? — Примми замедлила ход и свернула на узкую дорожку, перерезавшую мыс.

— Не знаю. Мне не хотелось взваливать на себя ответственность за Сидар-Корт, даже когда я был молодым и крепким. Так за каким чертом мне делать это теперь? Но я хотел бы увидеть моего старика и, если удастся, уладить все между нами. Знаю, он все еще жив. Я наводил справки каждый год.

— А семья? Ты был когда-нибудь женат? У тебя есть дети?

— О Господи, нет. Мой единственный опыт совместной жизни — история с Кики, и она навсегда отбила у меня охоту вступать в серьезные, продолжительные отношения с кем бы то ни было. Я вообще не создан для женитьбы, Примми. Просто, собираясь заключить брак с Джералдин, я был слишком молод и не понимал этого. В 1992-м я встретил человека, который вытащил меня из сточной канавы и помог полностью изменить всю мою жизнь. Это была не просто сексуальная связь, а много больше. — После едва заметной паузы Френсис добавил: — Он умер пять лет назад. — Примми на мгновение оторвала взгляд от дороги. В ее глазах Френсис не увидел ни возмущения, ни удивления. — С тех пор я держусь как могу, — признался он. — Никаких наркотиков, даже легких. И к сожалению, ни одного близкого друга.

— И тебе никогда не хотелось увидеть Джералдин?

— После того, что я сделал? После того, как разрушил мечту всей ее жизни? Ведь ей так хотелось жить в Сидар-Корте и растить там детей. Нет, я никогда бы не посмел оскорбить ее, заявив о себе снова. Но я постоянно просматривал «Интернэшнл геральд трибюн», следил за новостями из Европы и часто встречал фотографии Джералдин в колонках светских сплетен. Она обычно стояла рука об руку с послом или миллионером.