Страница 12 из 14
Накануне заседания стало известно, что католическое Братство Святого Пия запретило Вильямсону любые публичные выступления. В случае нарушения приказа священнику грозит исключение из братства. Помимо этого, Ричарду Вильямсону запретили давать публичные интервью на темы, не связанные с вопросами веры. Также от священника потребовали прекратить всю деятельность в Интернете. В результате Вильямсон 14 апреля заявил, что не будет присутствовать на судебном заседании, где рассматривается его дело.
Несмотря на запреты и судебный иск, Вильямсон не отказался от своих убеждений, но принес извинения за свои высказывания в интервью шведскому телеканалу22. Насколько последовательна политика — настолько последовательно и поведение рядового человека, который оказывается в ее поле.
Глава 2
«Ревизионисты»
«Во время суда над Цунделем судья отклонил все ходатайства защиты о допущении доказательств, кратко обосновав свое решение тем, что суд считает несущественным, был ли Холокост или нет. Отрицание Холокоста в Германии запрещено в любом случае».
Сообщение Berliner Tageszeitung от 16 февраля 2007 года.
Этот термин вообще-то применяется ко всем, кто пересматривает любые последствия Второй мировой войны или не верит в официальную картину событий. Примером такого широко известного «ревизиониста» может быть и сам Виктор Суворов, и все, кто участвует в издаваемых «Яузой» сборниках «Правда Виктора Суворова»23.
Суворов считает, что СССР вынашивал точно такие же агрессивные планы, как и Третий рейх. Автор сих строк считает, что с 1914 года вся европейская цивилизация находится в состоянии гражданской войны, и Вторая мировая — лишь один из эпизодов этой войны24.
Мы ревизуем официальную версию — следовательно, ревизионисты.
Но как и в других случаях, термин стал применяться в основном к еврейским проблемам. Ревизионисты — это те, кто полностью или в деталях отрицает официальную картину Холокоста.
Большинство официальных историков опасаются высказываться о «ревизионистах». Если же говорят, то подчеркивают: это «не наука». Что для них служит критерием научности — неведомо. Или официальные историки вешают ярлыки: «это антисемиты», «это неонацисты». Но возражать по существу как-то плохо получается.
Первый «ревизионист»
Первым «ревизионистом», наверное, был Поль Расинье. Этого депутата французского парламента трудно обвинить в пособничестве нацистам: участник Сопротивления, он долгое время изготовлял фальшивые документы для тех, кто бежал из зоны нацистской оккупации в Швейцарию. Расинье был арестован гестапо 30 октября 1943 года и до конца войны находился в лагерях Бухенвальд и Дора-Миттельбау. До конца жизни он, искалеченный в лагерях, мог стоять не больше нескольких минут.
Уже в своей первой книге «Пересечение черты» (1948) Расинье сомневался в ритуальном числе — 6 миллионов убитых.
В 1961 году Расинье издал книгу «Обман Улисса», а в новой книге — «Драма европейских евреев» Расинье доказывал, что погибло «всего» 0,5–1,5 млн евреев, и уверял, что они умерли не потому, что нацисты их специально убивали, а потому, что таковы были тяготы военного времени, особенно последних месяцев Третьего рейха. Он же заявил, что никаких газовых камер не было и в помине.
«Всякий раз, едва до меня за последние 15 лет доходили сведения, будто в свободной части Европы где-то живет свидетель, знакомый с камерами, я тотчас направлялся к нему, дабы выслушать его рассказ. И каждый раз конец был один: когда, на основе своих материалов, я задавал очевидцу ряд целенаправленных вопросов, он рано или поздно сознавался, что сам не видел описываемые события, а излагал рассказ близкого друга, погибшего в заключении, в правдивости которого он не сомневался. Так я исколесил по Европе тысячи километров».
Продолжатели
Книги Расинье сыграли роль спущенной пружины. У автора тут же появились последователи в Австрии — Франц Шейдл и Гейнц Рот и в Германии — Эмиль Аретц, Эрих Керн и Вольф Дитер Роте. Одни из них отрицали существование газовых камер, другие — только число убитых. Аретц приводил сторонников официальной линии в особенную ярость, потому что говорил о гибели «нескольких тысяч» евреев.
В 1969 году вышла книга «The Myth of the Six Million» («Миф о шести миллионах») Ричарда Харвуда (псевдоним Ричарда Ферроля), опиравшаяся на Расинье.
Из всех работ ревизионистов эта стала, пожалуй, наиболее распространенной, своего рода катехизисом отрицания Холокоста.
В 1972 году вышла брошюра «Ложь об Освенциме» немецкого крестьянина Тиса Кристоферсена, живого свидетеля событий: с января по декабрь 1944 года он трудился в филиале Освенцима — Райско над созданием растительного каучука. Он бывал как в Освенциме, так и в Биркенау.
Это была не научная книга, а публицистическая брошюра, к тому же написанная неспециалистом. Но в этой брошюре, историческом источнике, живой свидетель Кристоферсен утверждал, что в Освенциме не было ни газовых камер, ни других видов массового уничтожения.
В 1973 году в Германии вышла книга Зиса Кристофсена «Ложь Освенцима», а в США — Остина Эппа «Обман о шести миллионах».
В 1974 году в Великобритании была опубликована книга Ричарда Харвурда «Погибли ли шесть миллионов?». Харвуд доказывал, что погибло всего 10 тысяч евреев, причем репрессии были направлены не против евреев, а против оппонентов нацистского режима.
Самой популярной книгой этого периода стало сочинение специалиста по электронике.
Профессор Артур Батц, специалист по электронике, подошел к делу с новой стороны: в книге «Обман XX века» (1975) он первый уделил пристальное внимание инженерной стороне уничтожения евреев и пришел к выводу, что официальные данные о функционировании душегубок и газовых камер в лагерях уничтожения абсолютно неправдоподобны.
Батц доказывал, что численность жертв среди евреев 1 млн человек, и утверждал, что вермахт и CC вообще не осуществляли геноцид евреев. По его мнению, политика немцев состояла в выселении евреев за пределы рейха, конфискации их собственности и использовании принудительного труда на военных заводах.
Спорить с Артуром Батцем не получалось. Французский ортодокс Видаль-Наке воспринял книгу с воплем негодования: «Если бы за ложь присуждалась бы крупная премия, то, по моему мнению, книга Батца могла бы рассчитывать на сногсшибательный успех. Можно ли опровергать? Разумеется, знатоку это сделать легко (отчего же Видаль-Наке в таком случае не опровергает?), но нужны время (а у Видаля его нет?) и усилия» (Les assasins de la memoire, p. 74).
Это заявление, составленное на жаргоне средневековых инквизиторов, характеризует жалкий уровень полемики защитников официальной версии Холокоста с ревизионистами. Процитируем Видаля-Наке: «О ревизионистах говорят, но с ними не говорят». Кроме обычных идиотских обвинений в «антисемитизме» и «неонацизме» Батца обвиняли еще в том, что он не историк, а потому не имел права заниматься подобным делом, не будучи историком.
Юрист Штеглих написал замечательную работу, в которой «доказательства» в пользу газовых камер и систематического истребления евреев в Освенциме разбиваются пункт за пунктом, пока от них ничего не остается. Особенно впечатляет последняя часть книги, посвященной освенцимскому процессу, — в ней автор, будучи юристом и судьей, легко оперирует материалом.