Пересекающиеся параллели

- Зануда, - Игорь фыркнул с деланным презрением, но тут же исправился. – Хочу на завтрак тушеную картошку с грибами.

- Сейчас, только мухоморов соберу.

- Да ладно тебе, я же видел, ты пакет сушеных шампиньонов паковала.

- Уговорил, сделаю. Только постарайтесь не утонуть. И с мостков не прыгайте, там от предыдущих остались сваи, можете налететь, - девушка внимательно осмотрела недра их ночлежки. Никто из крылатых оккупантов не забрался, вполне можно жить.

- Вот. Видишь, как моя девушка ценит и заботится, - Игорь метнулся в палатку за полотенцем. – Лиз, ты с нами?

- Не-а, я с Улькой. Серьезно, не дурачьтесь там, ещё на какую-нибудь корягу наскочите. Объясняй потом вашим родителям, что это был естественный отбор, типа, в живых остаются самые умные.

- Иди уже спать, Лизавета, сочувствия от тебя все равно не дождешься.

Голоса парней стали тише, а потом и вовсе сменились плеском и приглушенным смехом.

- Я знаю, что у тебя есть печенье, делись. Повар из меня… - девушка скривилась и разочарованно вздохнула.

- Просто ты её переварила и масло положить забыла, - Уля в утешение достала из кармашка припрятанное овсяное печенье с изюмом. – Держи.

- Спасибо, - Лиза с удовольствием вгрызлась в чуть черствый коричневый кругляшек, пахнущий ванилью и корицей. – Не получается у меня готовить…

- Вернемся в общежитие, будем тебя дальше тренировать.

Так получилось, что Лиза, будучи младшей из трех дочек, до семнадцати лет не умела готовить ничего, включая банальную яичницу. Первые пару недель после отлучения от дома она жила на растворимой лапше и бутербродах, пока соседки по комнате не взялись учить её хоть чему-нибудь, не дожидаясь, когда новую знакомую увезут в больницу с язвой желудка. Процесс шел с переменным успехом, потому как в плане кулинарии Лиза оказалась на диво бесталанной, но и девочки не теряли надежды сделать из неё приемлемую хозяйку. В конце концов, сваренный ею суп уже можно было есть, а вот с котлетами немного сложнее. С готовкой же на костре у Лизы не сложилось изначально, и свой позор она переживала молча.

- Хорошо, - доев печенюшку и стянув с себя флиску, Лиза перебралась к своему спальнику и устроилась с расческой в руках, разглаживая длинные темные волосы, доходящие почти до пояса. – Не знаешь, что там у Светки с Мишкой?

- Ты тоже заметила? Они со вчерашнего дня почти не разговаривают, - Ульяна свои кудри отрезала сразу после выпускного и теперь ей ни чесать, ни заплетать не грозило, чему она была рада – хватило одиннадцати лет школьного ада, за которые она возненавидела все ленты, заколки и ободки. Только вымыть голову, правильно высушить и можно не заморачиваться на тему прически.

Ночные купальщики протопали за матерчатой стенкой палатки и загремели чайником, наверное, пытаясь согреться после освежающих процедур. Совсем рядом, не больше, чем в двадцати сантиметрах, завел свою песню сверчок, но тут же замолчал, спугнутый смехом Лешки, на которого почти сразу же шикнул Игорь. Потом все стихло, только периодически раздавалось какое-то шебуршание и приглушенный разговор.

- Может, сейчас помирятся… Ты улеглась? Фонарик выключать?

- Давай. Светка, если что, сама включит, - застегивать спальник Уля не стала – пока жарковато, как замерзнет, так и упакуется.

- Или наступит на тебя. Ты же с краю лежишь. Спокойной ночи.

- И тебе.

- Уль… Улька! – шепот приобрел нехороший эмоциональный окрас, за которым вполне мог последовать бодрящий ледяной душ из чайника.

- Свет, я тебя когда-нибудь убью. Подушкой задушу. Или не стану отговаривать от похудения с помощью уксусной эссенции… - открылся только один глаз, но и он тут же снова захлопнулся, потому что в такой темени все равно ничего не рассмотришь.

- Уль, мне страшно, проснись.

- Зачем?

- Там кто-то ходит…

Продрать глазки все-таки пришлось, хотя ощущения были, словно ресницы склеили клейстером. Густым и наваристым. Они с мамой когда-то очень давно, ещё когда Уля ходила в садик, на такой клеили обои в прихожей. Желто-синие анютины глазки на сером фоне… Пару лет назад во время ремонта отдирать эту красоту пришлось едва ли не со штукатуркой.

- Улька, блин! – теперь Света тряхнула подругу так, что та едва не оторвала противомоскитную сетку, навалившись на неё всем телом.

- Как же ты достала… Может, кто-то из мальчиков в кусты пошел. Ты хочешь за ними проследить?

- Они спят, я специально проверила… - теперь в темноте отчетливо застучали зубами, и это явно было не от холода.

- А от меня ты что хочешь? – от услышанного Уля все-таки проснулась и теперь терла лицо ладонями, пытаясь заставить мозги работать. – Выскочить из палатки и рявкнуть: «Выходи, мы тебя сейчас убивать будем?»

- Ну, у тебя же есть травматик…

Да, травматический пистолет ей подарил отец на двадцатилетие, но размахивать она им не собиралась – это для непосвященного человека оружие звучит и выглядит несерьезно, а Уле папа показал, что бывает, если попасть из такой «пукалки» не туда, куда надо.

- Лучше разбудим парней, одни мы с тобой не сунемся. Сама же любишь ужастики смотреть, а подбиваешь идти вдвоем ночью в лес… - после тепла спальника воздух показался слишком уж свежим и бодрящим, поэтому сонная хмарь окончательно слетела, заставив поежиться от стылого сквозняка, беспардонно погладившего обнаженные руки.

- Я боюсь…

- Как с Мишкой под деревом в темноте зажиматься, так не боялась…

Самым крепким сном из них обладала Лиза. Будучи стопроцентной «совой», она с невозмутимостью и спокойствием продолжала дрыхнуть, даже когда опаздывала на экзамен. Это создавало определенные трудности, зато сейчас, когда Уля, выбираясь из палатки, наступила ей коленом на руку, Лизка только что-то недовольно вякнула и перевернулась на другой бок.

Судя по темноте, было около четырех часов утра. Ведь перед рассветом она сгущается, становясь настолько плотной, что, кажется, протяни руку и сможешь её потрогать.

Воров здесь не то, чтобы не водилось – лихие люди есть везде – но заповедник, на территории которого они находились, и стоящий чуть поодаль действующий храмовый комплекс были центрами туризма, пусть и не государственного масштаба, то регионального – точно. Так что за порядком тут строго приглядывали, приезжих старались не обижать, более того, гарантировали им безопасность и даже позволяли таким вот небольшим группам устраивать маленькие стоянки за небольшую плату и обещание не мусорить. Об охоте и речи не шло, пусть тут редких пород животных не водится, но она строжайше запрещена. Разве что браконьеры, но сейчас немного не сезон. Правда, рыбаков много, однако для этих целей чуть ниже по течению есть намного более удобные заводи и ответвления, становящиеся в такие вот засушливые годы старицами.

- Ты почему вообще не спишь? – Ульяна укуталась в кофту и прислушалась.

Звуки леса вообще кажутся подозрительными. А если ищешь в них что-то необычное, обязательно услышишь. И тут же представишь, кто их издает. Причем, в большинстве своем представляемых существ и в природе-то не водится, но пугают они до дрожи.

Посветив во все стороны фонариком, девушки направились к мужской палатке, стоящей метрах в шести правее, почти возле зарослей бузины и терна. Ещё днем Лешка, соблазнившись матовыми от мучнистого налета темно-синими ягодами, попробовал одну. Плевался потом долго, грозясь пустить все кусты на растопку для костра.

- Меня Миша на ночь чаем напоил. Вот природа и позвала. Сама представь, как я пойду их будить, чтобы меня в туалет сводили… - судя по тому, что стояла Света, поставив ноги иксом, девушка была бы рада ответить на призыв, но инстинкт самосохранения перебивал прочие потребности. – Улька…

Теперь услышала и Ульяна. Довольно громкие шаги, причем, с каким-то приволакиванием, словно кто-то что-то за собой тащил. И дыхание – сиплое, с пугающим присвистом, даже рычанием. Самый ужас ситуации в том, что раздавались эти звуки прямо за спинами девушек, причем, совсем близко.