Страница 4 из 78
— Не трогайте его! — воскликнула заведующая, рванувшись наперерез убийцам, но старший задержал её, приобняв за талию.
— Не волнуйтесь так, Ирина Павловна, — мягко попенял он, — это вредно для здоровья.
— Пустите меня! — разъярилась главврачиня.
В этот момент она испытывала ужас несовместимости, как при встрече со змеёй — холодной, чешуйчатой, отвратительно извивающейся тварью. И вместе с этим пробивалось чёрное отчаяние, и острая, до слёз, жалость к себе, и смертная тоска, и страх, страх липкий, всепоглощающий страх. То, что творилось в палатах, было недопустимо, невозможно, и рассудок зависал, изнемогая от беспомощности.
Из палаты Флоридова донеслось короткое пронзительное шипение. Полыхнуло лиловым. Старший вытянул руку с бластером, выцеливая Генриха Арнаутова, лежавшего в палате напротив, и нажал на курок.
Ирина расширенными глазами следила за тем, как оголяется широкое запястье с татуировкой — молнии в круге, как сухо щёлкает инжектор, как бласт-импульс прожигает канал в голове Арнаутова, откинутой на подушку. Точно между глаз.
— Прощай, красавица, — сказал старший с лёгкой улыбкой, приставляя пирамидальное дуло к левой груди заведующей медцентром.
— Не надо! Не хочу! — забилась она, не имея сил вырваться. — Не надо!
— Надо, Ирочка, надо, — нежно проворковал старший.
И нажал на спуск.
Глава 1
ЗАКОН РЕВОЛЬВЕРА
9 декабря, 8 часов 30 минут.
ТОЗО, Восточно-Тихоокеанское поднятие, разлом Пасхи, батиполис[11] «Рапа-Нуи».
Заряд просадил переборку — брызги кремнийорганика заляпали пол, продырявленная сетка термоэлементов набухла каплями расплава, быстро отвердевавшими и тускневшими на воздухе.
— Замечательно… — пробормотал Сихали Браун.
Он распластался по стенке, держа бластер дулом кверху, и крикнул:
— Бросай оружие, Чанг!
Ответом был выстрел, пробороздивший потолок. Запахло озоном.
— Сволочь, — зычно прогудел Илюша Харин, огромный и широкий, как шкаф. Плотно упакованный в чёрный комбинезон с шевроном ОГ — океанской гвардии, он вжимался в стену рядом с Сихали, изо всех сил втягивая живот. Браун взялся левой рукой за тёплый толстый ствол, обтёр вспотевшую ладонь о куртку и снова ухватился за рубчатую рукоятку бласта, лаская указательным пальцем курок.
Тут, как всегда некстати, запиликал сигнал вызова. Цедя нехорошие слова и выражения, Сихали выцепил плашку радиофона, и зверское выражение на его лице уступило место ласковой улыбке — звонила Наташа.
— Я тебе перезвоню, — быстро проговорил он.
— Ты занят? — долетел вопрос. — Ладно, я потом…
— Жена? — поинтересовался Харин.
— Ага.
Илья пригнулся, напрягая толчковую ногу.
— Змей, лучше не надо, — сказал Браун предостерегающе, угадав намерение друга.
— Иначе — как? — буркнул Илюша, прозванный Тугариным-Змеем.
Неожиданно быстро и ловко для своей комплекции, он метнулся к противоположной стене коридора, выпалив в проём из бласта. Заскворчала пузырящимися потёками переборка, пробитая ответным импульсом.
Красавчик Чанг метил правее, выцеливая Илью, и Браун воспользовался секундным преимуществом, предоставленным ему Змеем, — шагнув в проём, он спустил курок.
Бласт-импульс выжег дыру в груди Красавчика — безобразное лицо Чанга, разодранное шрамом наискосок, с перебитым носом, сплющенным и свёрнутым набок, исказилось ещё больше, выражая лютую ярость. Но длилось это всего лишь краткий миг — с пробитым сердцем не живут долго. Чанг рухнул на колени и упал ничком.
— Готов, — буркнул Харин, отталкиваясь плечом от стены.
Сихали кивнул, выщёлкивая из бластера использованный картридж и загоняя свежий. Пальцы его вздрагивали.
— Кто кого? — долетел вопрос из кают-компании.
— Мы! — ответил Тугарин-Змей, пряча оружие в кобуру. — Его!
В кают-компании сразу зашумели, сбрасывая напряжение и страх. Первым в центральный коридор выглянул комендант батиполиса — малорослый, лысоватый мужичок в мятом, словно изжёванном, комбинезоне.
— Всё? — робко спросил он, вытягивая немытую шею.
— Всё, — подтвердил Браун.
Он оглянулся на труп Чанга. Какой это уже по счёту? Лучше не калькулировать… Плох тот ганфайтер,[12] который делает зарубки на рукояти своего бластера — по числу убитых им людей. Это пошло и мерзко, ведь за каждой зарубкой — отнятая жизнь. Чем тут гордиться? Кто спорит, Красавчик был чудовищем в человеческом обличье, но всё же в человеческом…
В коридор повалили рапануйцы — машинисты глубоководных танков-батискафов, инженеры-контролёры, операторы аквалюмов, их жёны и дети. Они галдели, радуясь возвращённой безопасности, болтовнёй выражая облегчение и благодарность, — банда Красавчика Чанга держала в страхе весь батиполис.
— Правильно мы тогда за тебя голосовали! — заявил рослый, краснолицый глубоководник.
— А то ж никакой жизни! — поддержал его лысенький комендант.
— Качать генрука! — воскликнул кто-то в толпе.
— Ну щас! — воспротивился Браун. — Тут потолки низкие!
— Расшибёте, — пробасил Тугарин-Змей. — Зашибу тогда.
— Лучше проводите меня в центральный бункер, — сказал Сихали, — а то нам пора.
Генеральный руководитель проекта ТОЗО Тимофей Браун, он же Сихали,[13] пошагал длинным коридором в окружении шумной свиты. Не генруковское это дело, конечно, с бандюками перестреливаться, но не бросать же в беде избирателей…
Вспомнив об обещанном звонке, генрук вытащил радиофон, заученным движением вызывая Наташу Браун. В туманном облачке стереопроекции налилась цветом красивая женская головка.
— Алё-о?.. — выдохнул приятный голосок.
— Привет, — сказал Тимофей, непроизвольно улыбаясь.
— А ты где?
— «Рапа-Нуи». Тут у меня… э-э… встреча с избирателями.
«Да-а… — подумал он. — Если бы предвыборная кампания шла сейчас, всё население „Рапа-Нуи“ проголосовало бы за меня!»
— А-а… Ну ладно, не буду мешать твоей политической деятельности! Илья с тобой?
— Со мной.
— Передай ему, что Марина улетает.
— Чего-чего? Она ж на седьмом месяце!
Вот именно! Потому и улетает. И я с нею. Понял? Я тебе с Вумеры[14] звоню!
— Так вы на Спу собрались?[15]
— Ну да. Спу-17. Ты же знаешь Марину, она больше всего боится стать некрасивой, а в невесомости беременным легче и ничего не отвисает… Только Илье, пожалуйста, без деталей! Понял?
— Понял… А я что, один буду?
Наташа рассмеялась, закидывая голову и блестя безукоризненными дужками зубов.
— Ничего, тебе полезно! Пока!
— Пока…
Сихали нахмурился, вздохнул уныло — и быстренько передал Илье последние известия, чтоб не ему одному мучиться. Харин сразу заскучал, а Брауну стало маленько полегче.
— Твой скорбный лик, — бодро сказал Тимофей, — навевает ассоциации с сенбернаром анфас.
Змей ничего не ответил, лишь длинно, тоскливо вздохнул.
А океанцы вокруг, словно контраста ради, галдели весело и нестройно. Девушки смотрели на генрука с восхищением, мужчины смущённо крякали (и как это мы сами с Чангом не управились?), дети возбуждённо орали, чувствуя всеобщее ликование и догадываясь, что ничего им не будет, а вот самого генрука праздновать не тянуло. И не только потому, что жена «бросила».
Пока его не выбрали руководителем проекта, он даже не представлял себе весь размах того беспредела, который творился в ТОЗО, во всех тутошних батиполисах и абиссальных хабитатах, на ИТО и СПО.[16] Бандиты, пираты, китокрады буйствовали повсюду, и частенько лишь бласт-импульс мог вразумить аутло[17] вроде Красавчика Чанга. Правопорядок приходилось насаждать силой, по принципу: если ты не чтишь кодексы, то бойся их. Закон револьвера!
11
Батиполис — глубоководный город.
12
Ганфайтер — буквально «боец с револьвером» — человек на Диком Западе, благодаря природным данным и тренировкам достигший чрезвычайной меткости и быстроты в пользовании кольтом.
13
Многие ганфайтеры на Диком Западе носили прозвища «по месту проживания» — Монтана Блэйн, Сонора Хэк, Дакота Зебони. Сихали — давнее разговорное сокращение от Сихотэ-Алинь.
14
Космодром Вумера находится в Австралии.
15
Спу — сокращённо от «спутник». Впервые этот термин использовал И. Ефремов в авторской редакции «Туманности Андромеды».
16
Абиссальный хабитат — поселение на абиссальной равнине, то есть на океанском дне глубиною 4–6 км. ИТО — исскуственное территориальное образование, рукотворный остров, созданный биоинженерами на основе быстрорастущего коралла или геоинженерами — с помощью монтажных вулканов. СПО — стационарный плавучий остров, гигантская надводная платформа.
17
Аутло — человек, объявленный вне закона.